Йоонас спросил:

– Мы что, в зоопарке?

– Почти, – сказал Осси. – Вон и обезьянка за рулем.

– Наверняка воображает, что со всей дури гонит по трассе на Лахти, – сказала я. И крикнула этому парню: – На дорогу смотри!

Перед тем, как познакомиться, многие начинают сильно важничать, чтобы показать, какие они крутые. Наконец этот лихач соизволил бросить руль, вылез из автомобиля и подошел к нам. Мы молча пялились друг на друга, разделенные железными прутьями.

– Эркки Лунд, – наконец сказал он.

Рукопожатие не состоялось из-за решетки. Но к тому моменту что-то мне уже расхотелось с ним знакомиться. Во-первых, он мог бы к нам выйти, чтобы не знакомиться через барьер. А во-вторых, на Эркки были не джинсы и даже не штаны в нормальном понимании. На нем были брюки! Такие аккуратные, со стрелочкой. Я тогда подумала: в таких только с хором выступать на Сенатской площади.

– Тебе, наверное, очень трудно играть в грязи, – посочувствовал Йоонас, оценив его прикид.

– Это потому, что я сегодня с бабушкой, – быстро ответил Эркки. – Хотите, можем вместе поиграть.

– Можно.

И тут Эркки задал вопрос, который поставил нас в тупик.

– А у вас есть что-нибудь полезное?

– Например?

– Ну вы могли бы дать мне орешки в глазури или шоколадное яйцо, если вы уже припасли его к Пасхе. А я бы велел бабушке, чтобы она пустила вас на нашу площадку. Я поною, что мне одному скучно, и она пустит.

– Нет, спасибо, на таких условиях у нас нет шоколадного яйца, – сказал Осси, и мы отцепились, наконец, от решетки и поплелись на свою площадку через дорогу.

– Ну и ладно, – крикнул вслед Эркки. – Тогда я один буду в хорошем месте играть.

– Ну и ладно, – крикнули мы. – Нам и тут неплохо!

Но нам было плохо. Мы были новенькие и ничего тут не знали. А развлечений на нашей площадке было немного. Только старая горка, рядом крутилка для совсем малышей и песочница.

Мы пристроились на крутилку, отталкивались ногами и раздумывали, чем бы заняться.

– Давайте на горку слазим, – предложил Йонни.

– Чего нам на нее лезть, что мы – маленькие?

– А я хочу! – настаивал Йонни.

– Так ты маленький!

– Ничего я не маленький! Может человек просто захотеть на горку?

Осси пошел страховать Йоонаса, я ковырялась ботинком в земле. Так всегда бывает, когда начинаешь жить с чистого листа. Сначала всё как будто пустое и скучное. Это потом уже каждая закорючка обретает смысл.

Во дворе было непривычно тихо. Мы затеяли считать прохожих, но за полчаса насчитали всего четверых, и нам это быстро надоело.

– А мы тут надоооолго? – уныло протянул Йонни. – Я домооой хочу, у меня там дооооомик, я в нем строю беличий склад.

– Йооооонас, хоть ты не начинай, и так тооооошно, – сказала я.

– Скорей бы ремонт закончился, чтоб мы уехали отсюда навсегда, – поежился Оскари, хмуря брови.

Если б нам тогда кто-то сказал, что скоро мы ни за что на свете не захотим отсюда уезжать, мы бы очень удивились.

На следующий день мы заметили, что один вход на нашей горке крест-накрест перевязан веревочками. Не тот, по которому можно по лесенке залезть на горку. И не тот проём, из которого по горке скатываются вниз. А третий, от лазалки, по нему на горку забираются без ступенек. Как альпинисты.

– Это что за новости, – удивился Осси, подергав веревку.

Мы попробовали отвязать, но у нас ничего не вышло. Узлы были крепкие. Не то чтобы нам сразу захотелось вскарабкаться по этой стороне горки, но если веревка преграждает путь, хочется ведь ее отвязать.

– Это я попросила управдома Парккинена закрыть этот вход! – донеслось со стороны другой площадки. Там стояла госпожа Лунд, махала нам рукой и улыбалась умильнее прежнего.

– Зачем?

– Чтобы мой внук или другие дети, например, вы, не упали на этом опасном участке.

– Это специальная горка, чтобы лазать, – сказала я.

– Это непродуманная горка! Горка старого образца, способная причинить увечья.

– Но ваш-то внук играет на своей горке, так чего вы боитесь? – махнул Осси рукой в ту сторону.

– Мой внук может играть везде. У вас на площадке ведь нет ограждения – она для всех деток, – возразила госпожа Лунд. Как меня бесило это ее сладенькое «детки»! – Главное вовремя подстраховаться, если следишь за своим ребенком. Вот ваши родители почему не следят, где вы проводите время?

– Потому что мы уже взрослые, нам не нужна слежка.

– Скажите на милость, – поджала губы госпожа Лунд, и ее щеки смялись, как надкушенные марципановые булочки.

– Бывают же на свете вреднючие ведьмы, – прошипел Осси в сторону так, чтобы услышали только мы и чтобы только нам было смешно.

Нам не хотелось оставаться во дворе с противной госпожой Лунд, и с того дня мы начали изучать окрестности. За неделю нам удалось разведать многое.

Каждое утро мы встречаемся во дворе и тащимся в школу. По пути мы забрасываем Йонни в сад. Нам предстоит перейти один мост с речкой, которая нам по колено, а также одну дорогу со светофором и одну без. Но там мы ни разу не видали ни одной машины, зато асфальт чинят не переставая.

Наши велики и самокаты непонятно где, с этим переездом мама ничего не может найти. Поэтому мы пока ходим пешком. Но потом отыщем, и добираться до школы станет гораздо веселее.

После школы мы тем же манером возвращаемся домой, и тут начинается наша жизнь: мы разгуливаем по округе, мы несемся то направо, то налево, то вперед, то назад, мы спешим разузнать, где чего.

Мы уже выяснили, что древние рудники находятся как раз неподалеку от нашей школы. Рудники – это заброшенные ямы. Они залиты водой и огорожены частоколом, чтобы никто не свалился. Мы заглядываем внутрь в щелочки между бревнами. Йонни клянется, что в одной из ям сидит русалка, он вчера смотрел про нее мультик.

А если пойти направо, то можно добежать до пруда с пляжем. В пруду пока не до конца растаял лед. Там плещутся «моржи», стараясь захватить побольше льда в свои объятия. Наверняка летом тут на берегу страшно весело.

Под горку от школы, за полем у самого леса стоит деревянный дом фермера Котикоски. У него есть настоящий амбар в земле, а также хлев для скота. Поле тоже его, он косит на нем сено. А пока оно не выросло, по полю носятся зайцы. Их шубки сливаются с прошлогодней травой, и разглядеть их непросто. Мы каждый день подкрадываемся к ним, но всякий раз они сбегают. Вот бы с ними поваляться на поле!

Фермер Котикоски никогда нас не прогоняет. Иногда он выходит на крыльцо, чтобы крикнуть: «Кто голодный?» Он ходит согнувшись, опирается на палку и угощает нас хлебом с брусничным вареньем и самодельным лимонадом из листа черной смородины. Он показывает нам свою корову и коз и жалуется, что уже не может держать много скотины, потому что не так силен, как прежде.

А если пойти назад от наших домов, то окажешься в городе. Там большие магазины, где можно раздобыть конфет вразвес, там пиццерия с гигантской «Маргаритой», там бассейн с водной трубой. Там есть где разгуляться, но туда без родителей не пускают.

Мама с папой не одобряют, что мы носимся по округе. Они предлагают нам проводить время во дворе. Особенно, когда вручают Йонни. Они говорят нам: «Не убегайте далеко! Помните, что мы волнуемся за Йоонаса». Как будто за нас с Оскари уже и волноваться не стоит! Ну да, ему всего пять, а нам по девять. Но ведь это значит, что мы приглядим за Йонни, ведь у нас-то есть голова на плечах, так чего же за него волноваться?

В тот день было солнечно. После похода в кирпушник за лошадками и моего падения мы сидели на своей крутилке, прикладывали ко мне холодные камни и раздумывали – на пруд сгонять или под мост к ручью, проверить, вылезли уже лягушки или еще прячутся.

Йоонас, как всегда, копошился рядом в песочнице, устраивая в ней норы для барсуков, которых обещал поймать в лесу и притащить во двор. Вместо барсука по дороге он поймал дорожный конус и то и дело пристраивал на голову.