– Не надо так меня называть, – пробурчал я.

– Шучу, шучу, не обижайся, – усмехнулся Дукарий. – Ну, что, как я понимаю, часов через десять мы уже отправляемся?

– Именно, – ответил Кроули. – Если уж не хочешь напиваться – то хоть выспись как следует.

Наш медик жестом попросил меня повернуться к нему спиной, что я и сделал. Он внимательно осмотрел рану, удовлетворённо хмыкнул и сообщил:

– Всё хорошо, никакого заражения, швы не гноятся и не кровоточат. Поболит ещё с недельку да пройдёт. Ладно, пойду я отсыпаться перед путешествием. Ну, что, Клод, готов отправиться на фронт?

– Как никогда раньше. Только вот с женой попрощаться не успел.

Дукарий с сержантом переглянулись, после чего Кроули сказал официальным тоном:

– Рядовой Оверсон, напишите в отчёте, что рядовой Веллер сегодня в себя так и не пришёл. Очнётся только завтра ближе к вечеру.

– Так точно, – кивнул Дукарий с хитрой улыбкой на лице. – Очень жаль, что придётся задержаться ещё на один день.

– Ничего не поделаешь, – пожал плечами сержант. – Но будем надеяться, что завтра Клоду уже станет лучше и он, наконец, поправится. Без него мы всё равно никуда не уедем. Также можешь передать дежурному санитару, что я сам проведу ночь в лазарете и прослежу, чтобы с ним ничего не случилось. Если что – сразу же позову врачевателей. Под моим надзором он уж точно внезапно не очнётся и не отправится в город, чтобы, возможно, в последний раз увидеться со своей женой.

На душе стало несколько теплее. Я всё ещё совсем не понимал, отчего Кроули относится ко мне настолько тепло, что готов подставлять свою шею ради каких-то моих желаний. Он ведь спокойно мог ответить, что, мол, не судьба, отошлёшь домой весточку с почтовым дилижансом, но вместо этого сержант отнёсся ко мне как к другу, причём очень старому и верному, которому можно доверять и которому нужно помочь во что бы то ни стало.

– Рядовой, – сержант повернулся к медику. – У тебя есть приказ, выполняй.

– Так точно, – отсалютовал Дукарий и покинул палатку.

– Ну, а ты давай одевайся и сваливай через лес, где мы обычно устраивали забеги на длинную дистанцию. Твоя одежда в том сундуке. Доспех брать запрещено, так что облачайся в гражданское. Оружие тоже оставь здесь, максимум возьми кинжал, чтобы не привлекать внимание. И если тебя каким-то чудом поймают, то всё вали на меня, мол, тайное задание, не имеешь права разглашать. Пусть, если что, приходят за разъяснениями лично ко мне.

– Так точно!

Я незамедлительно бросился к сундуку и за минуту облачился в свою одежду, затем ещё раз взглянул на сержанта. Он что-то недовольно пробурчал и указал на выход, а мне дважды повторять было не нужно. Напоследок я спросил лишь об одном:

– Сэр, вы не знаете, где можно найти наших ребят? Грому бы тоже не помешало свидеться с семьёй.

– Если пьяные головы не увели их демоны знают куда, то они должны быть в "Чести Ивандера", что восточных ворот Лувенора. Обычно там отдыхают все служивые, что ошиваются в этих краях.

Кивнув в знак благодарности, я покинул лазарет, а затем, спустя несколько минут, и сам лагерь. Солнце уже почти зашло за горизонт, так что продираться через лесные дебри, особенно с больной спиной, было очень непросто, но я справился и довольно быстро. Спустя полчаса передо мной уже горели огни восточных предместий, и по самым громким крикам мне удалось без труда отыскать искомую таверну.

Никто не знает, откуда взялось такое идиотское название, но оно существует с самого заложения фундамента этого здания. Двухэтажный трактир поприветствовал меня струнной музыкой и пением, шумным галдежом завсегдатаев и взрывной смесью запахов из разных блюд и хмеля. Таверна – это всегда место, где можно получить свою порцию почти домашнего уюта, и особенно уют этот ценится теми, кто дома как такового не имеет и постоянно находится в странствиях. Солдат также можно причислить к тем, чей дом родной везде, и одновременно нигде.

Ещё только подходя к двери, я услышал знакомые голоса. Войдя внутрь, сразу заметил почти весь свой отряд за исключением, разумеется, Дукария Оверсона, окружившего небольшой стол в углу таверны, заваленный пустыми тарелками и глиняными кувшинами. Команда неплохо отдыхала: все смеялись и травили друг другу какие-то байки. Дела у моих товарищей явно шли неплохо.

Я медленно подошёл к их столику, держась стены, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, и, подставив ещё один стул, уселся рядом.

– Клод! – радостно воскликнул братец, хлопнув меня по плечу своей культёй. Остальные тоже радостно загалдели и мигом наполнили свои кружки. – А вот и ты!

– Потише, Гром, – попросил я его. – Меня здесь быть не должно. Если поймают – плохо будет всем. Со мной всё в порядке, но из-за моего долгого сна отбытие на задание опять переносят. Так что особо не торопитесь заканчивать, возвращайтесь в лагерь только завтра к вечеру. Но лучше всё-таки пораньше.

– Отличная новость! – возрадовался Алекс, наш капрал, залпом осушая свой стакан. – Ну же, налейте нашему раненому, да принесите пожрать.

– Нет-нет, – я замахал руками и немного замялся, потому как было не очень удобно отказывать сослуживцам, когда они с таким радушием предлагают мне присоединиться к дружеской попойке. – Сержант отпустил меня только для того, чтобы я попрощался с женой и родителями. Гром, я пришёл за тобой. Пойдёшь со мной?

– Ага, чтобы меня опять вышвырнули оттуда как старого пса? Вот уж дудки!

Брат оглушительно засмеялся, допил эль из кружки и потянулся к ещё не начатому кувшину, но я вовремя остановил его руку и произнёс чуть тише:

– Это твоя семья, Громмер. Нельзя держать обиду на родных, как бы ты с ними ранее не ссорился. Пусть отец был слишком строг, пусть мать, прости Афинор, поступала как дура, но нельзя уподобляться самым плохим качествам тех, с кем имеешь дело. Будь же выше этого, братец! Сделай первый шаг и ваши отношения наладятся!

– А если я не хочу эти отношения налаживать? У меня вон теперь новая семья, и почти вся она сейчас собралась за этим столом.

Отряд радостно чокнулся стаканами при этих словах.

– Есть братья по оружию, а есть родные по крови. Богам не понравится твоё решение.

– Да где те боги? – усмехнулся Гром, после чего неожиданно перешёл на более серьёзный тон. – Наши небесные покровители больше уделяют внимания тебе, а не мне. Меня они вообще бросили на улицу, в то время как тебе даровали сытую и богатую жизнь, своё собственное дело, красавицу жену и дитя, которое вскоре должно родиться. Почему же эти твои боги помогли тебе, но отринули меня? Чем я хуже? Я что, родился с меткой плохого парня? Ага, держи карман шире! Меня сломала жизнь, довела до воровства и грабежей, пока ты спал на своих перинах и трахал белокурых тощих служанок. А знаешь, кого я трахал? Знаешь, а?

– Не знаю и знать не хочу, – вспыхнул я, вставая со стула. – Никто тебе, брат, не мешал жить нормальной жизнью, нужно было лишь не перечить отцу на каждом шагу и хоть немного учиться, пока тебе давали такую возможность. Ты сам выбрал свою судьбу, а я, если тебе память не изменяет, всегда тебя выгораживал и оправдывал. Так что не надо на мне срываться за всё, что с тобой произошло за последние годы. Никто тебе не мешал придти ко мне за помощью, уж кто-кто, а я точно никогда бы тебе не отказал. Но раз ты, пьянь, считаешь иначе, то можешь и дальше набивать брюхо дешёвым пойлом, хотя мог бы успокоить свою душу, простившись с семьёй.

Не ожидал от себя такого, но Гром сам нарвался. Я действительно прав, и если эта неблагодарная сволочь считает иначе, то пусть остаётся здесь и удовлетворяет свои животные потребности. Извинившись перед остальными членами отряда за испорченный вечер, я спешно покинул таверну и направился к западным предместьям, туда, где находилось моё семейное поместье. Только не через город, где на воротах меня могли задержать, а в обход. Пусть чуть дольше, но надёжнее.

И через час я уже стоял перед воротами, знакомыми мне практически с детства.