Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Горячим оказался и Любин отец Константин, муж Анны Семёновны. Только в ином смысле. Работая в Курске на стройке прорабом, влюбился в молоденькую электросварщицу Лену и развёлся с Анной Семёновной. Так у Любы появился брат по отцу Игорь, которого она ни разу не видела.

После того как Люба уехала учиться в Петербург, Анна Семёновна стала жить одна. Как-то Люба спросила:

– Ты такая красивая, видная женщина, почему замуж не выйдешь?

– За кого, доченька? За кого-нибудь мне не надо, а хороший человек не часто попадается.

– Перебирайся в город, там много хороших людей. И обязательно встретишь. Твоя дочка тому пример.

– Нет, моя ласточка, я наших деток люблю. Не смогу я там без них.

Как же она обрадовалась за дочку, когда увидела её мужа Виктора. И пригож, и умён, и родители у него заслуженные люди: отец подполковник, преподаватель военного вуза, мать сотрудница аудиторской фирмы. Блеск парень! Дай Бог им счастья нескончаемого!

Отец Ирины Фёдор Михайлович и мама Лариса Владимировна местные, петербуржцы. Хотя сами называют себя ленинградцами. Ну, во-первых, родились в Ленинграде, а во-вторых, потому что их Северная столица – Город-герой Ленинград. – «И никто и никогда не переделает его в Город-герой Санкт-Петербург», – смеялся Фёдор Михайлович. Трудятся они в колледже при судостроительном заводе. Мама – преподаватель информатики, отец – мастер производственного обучения судовых маляров. Ещё у Ирины есть старший брат Сергей, который окончил Университет точной механики и оптики, и вкалывает теперь в конструкторском бюро оптико-механического объединения. Умный, красивый парень, которому жутко не повезло. Женился на студентке Луизе – маленькой, черноокой и чернобровой красавице. Сергей с отцом отремонтировали квартиру и дачу Луизы. Её родители ни словом, ни делом не стали помогать. Жили они на другом конце города в небольшой квартире своих умерших родителей. Была у них закадычная подружка Бутылочка, и, может, поэтому они крайне редко встречались с дочерью. А беременная дочка взяла академку в университете, и к несказанной радости Сергея, родила близняшек Инну и Кристину. Так бы и жили они, и растили своих дочерей, что более всего похожи на маму. Но…

Была и у Луизы подружка Лола (полное имя Лолита), которая знала, что дочек Луиза родила не от Сергея, а от заезжего эстрадного певца Альберта Сиянова. Однажды Лола, будто бы в шутку, сказала подружке Луизе, что Сергею вряд ли понравится, если она расскажет ему правду о «его» дочерях. И потребовала за своё молчание немалую сумму. Луизу возмутила эта, как она сказала, подлянка подруги, и она отправила её на все четыре стороны. Лола исполнила обещанную угрозу. После чего Сергей пригласил специалистов по ДНК, чтобы они установили отцовство и родство дочерей. Их анализ и экспертное заключение показали, что на девяносто девять и девять десятых процента дочери не его.

Сергей тяжело и небезопасно для психики заболел. Из весёлого, жизнерадостного парня, каким он был всегда, превратился в бессловесного, мрачного мужика. Жить вернулся домой. Родителям и сестре сказал, что просто у них с Луизой пока что не сложились «взаимоотношения», мол, надо немного подождать и всё образуется. И признался в своём несчастье только после того, как развёлся с Луизой. Она же после развода бросила ему в лицо лишь одно слово – «изверг»! Казалось бы, бросила и бросила, что ей оставалось? Но он воспринял это слово как удар хлыстом по его беззащитности, по оскорблённым чувствам только что пробудившегося в нём отца. И ничего не произнёс в ответ.

Ира утешала брата, предлагала познакомить со своими, как она говорила, самыми лучшими на свете девушками. Ноль внимания. Напоминала ему где-то услышанное изречение о том, что лучшее средство от любви новая любовь. Но Сергей не придавал ему никакого значения, – его орган слуха и равновесия отказался хоть как-то реагировать на инициативы сестры. И не оставил без внимания её слова про новую любовь: «Если новая любовь отменяет прежнюю и вытесняет её, то новая боль соединяется со старой и лишь усиливает её».

Однако сестра не успокоилась. «Глупости это! – возражала она. – Так рассуждают лишь горюны и непрушники». А когда родители уехали на дачу, она и Николай пригласили к себе подругу Ирины Свету Орлову, тоже экономиста. И позвали Сергея. Красивая, большеглазая и остроумная Света произвела большое впечатление на брата Ирины. Он разговорился, рассказал о новых открытиях в оптике, прежде всего о материалах, которые пропускают свет и тех, что его задерживают.

– Да, без света нам – как без воды: и ни туды, и ни сюды, – с улыбкой проговорила Света. А Ира подчеркнула:

– И без Светы тоже!

– Так оно и есть, – поддержал их Сергей. И, видимо, от смущения, тронул свой лоб и добавил первое, что пришло в голову: – Одно, интеллектуалы вы мои, настораживает – лысеть начинаю. И это всего лишь на двадцать шестом году жизни.

– Не переживайте, – сказала Света. – У лысых мужчин глаза выразительнее.

И всё. Они вместе ушли от гостеприимных Иры и Николая. А на следующий день брат позвонил и душевно поблагодарил её за такое «укрепляющее», как он сказал, знакомство.

Отцу Николая Фёдору Михайловичу и матери Елене Григорьевне, работающим на фабрике «Веретено» (они свою фабрику иногда простецки называют то шпулькой, то катушкой), их невестка Ирочка пришлась по душе. Лёгкая, весёлая, готовая к шутке и улыбке, она прибавляла семье радости и уюта.

А вот родители Виктора, прежде всего мама, не особенно приняли жену сына Любу. Её молчаливость и уравновешенность посчитали чем-то скрытным, будто бы она замышляет что-то недоброе против семьи и сына. Александр Васильевич сдержанно относился к замкнутости невестки, а Клавдия Викторовна не скупилась на замечания, причём, в присутствии сына: – «Почему это, помыв посуду, не вытерла её полотенцем?» – Хотя мытые тарелки Люба помещала в сушилку. – «Почему, выйдя из ванны, не погасила свет?»

Был ещё случай, когда Любе совсем сделалось неуютно и одиноко в квартире Малининых. Как-то в субботу она решила приготовить обед. И принялась варить борщ и жарить котлеты. И увидела, что Виктор с отцом и матерью куда-то собираются. – «Только недолго, пожалуйста, скоро будет всё готово, – попросила она. – Ты кушай, кушай, – отозвалась Надежда Викторовна. – Мы где-нибудь перекусим».

Обедала Люба одна, а когда убрала стол и помыла посуду, вернулись они. Оказалось, Виктор и его родители были в кафе. И впервые она отважилась на решительный поступок – схватила кастрюлю с борщом и направилась в туалет. Но Виктор остановил, отнял кастрюлю и вернул на плиту.

Он не подавал виду, что обеспокоен обстановкой в доме. Хотя изредка стал подумывать о разводе. При этом испытывал некоторую неловкость: только-только поженились – и нате вам… Но тут выяснилось, что Люба в положении, и нежданная весть всколыхнула в нём глубинные чувства. Он поделился переживаниями с Николаем, а тот лишь развёл руками:

– Синхронные у нас с тобой дела. Моя тоже. Скоро станут мамашами, а мы кем? – спросил он и прищёлкнул пальцами.

– Ох ты! Понимаю так, что тебя несказанно радует подобная перспектива, – криво усмехнулся Виктор. – Но прости, пожалуйста, никак не вижу я тебя с детской колясочкой и в розовых подгузничках.

– Почему бы и нет? Неужели ты не понимаешь, что годы наши, как птички летят. Скоро по четвертаку отметим. Ты чуть раньше, я чуть позже.

– Само собой. Во всяком случае, для прикола, можем оба юбилея, как наши свадьбы, назначить на один день. И в том же кафе. Смотри – по моим расчётам, это нам обойдётся в полтора раза дешевле, чем ежели по отдельности. Но вот насчёт папаши лично я не совсем готов. Хочу предложить Любе подождать с детками.

– Аборт, что ли? – почему-то шёпотом спросил Николай.

– Вроде того. Понимаешь, первый, лирический азарт отношений с Любой прошёл. И теперь кажется, что Люба мне не люба. Это подтверждает всплеск моей души, выраженный стишатами. Вот слушай: «Красотка Любаша, красотка Любаша, заварена нами невкусная каша. И скажем сурово, без всяких прикрас, что выплеснуть нужно её в унитаз».

3
{"b":"782140","o":1}