После того как он узнал телефон Надии, у Джейка буквально чесались руки позвонить ей или, по крайней мере, написать, но он боялся показаться навязчивым. Черт! Да он вообще редко сам звонил женщинам, обычно они искали его, но с Надей все было шиворот-навыворот.

Ещё тогда, после ужина с Ваном Юном, на котором он случайно встретил Надию, когда девушка заявила, что надеется больше никогда его не видеть, Джейк уехал в Шеньян и решил забыть о ней, хоть и крикнул ей вдогонку, что не собирается так просто отступать. Он попытался проанализировать свои чувства к ней и пришёл к выводу, что его просто задел ее отказ. Надия казалась искренней в своём нежелании знать и видеть его. Это его и цепляло. С облегчением Джейк подумал, что нет у него никаких чувств к ней, просто задетая гордость. В нем говорило уязвлённое самолюбие. А потому плевать ему было на Надию. Плевать на ее принципы. Плевать на все. Джейк обрадовался сделанным выводам, посмеялся сам над собой и решил, что больше и не вспомнит об этой девчонке. Но уже тем же вечером, когда он лежал на большой гостиничной кровати и думал о разговоре с матерью, о том, как ему осточертели ее попытки женить его, да и собственная никчемная жизнь осточертела, Джейк снова поймал себя на мыслях о Надие. В голову закралась странная идея, что именно эта девушка может привнести в его существование смысл. В ней было что-то такое, что тревожило его душу. Господи, душу! Ему уже давно казалось, что нет у него никакой души. И сердце – всего лишь орган для перекачки крови. Но поди ж ты! Вот оно, стучит под рукой. И не просто стучит, а бешено колотится, стоит ему вспомнить эти огромные серые глаза, полные насмешки и презрения. «Есть в твоём кошельке такая валюта, Джейк Ли? Нет? Тогда прощай». Чего-чего, а прощаться с ней он точно не хотел. Теперь он четко это осознал. Да от одной мысли, что он большее ее не увидит, сердце начинало странно щемить.

А вчера! Он уже проехал было мимо остановки, заметив какую-то одинокую фигуру, а потом понял, что это была она. Нет, не она, а Она! Сердце, которое до того было только аппаратом для перегонки крови, буквально выпрыгивало из груди, когда Надия села в машину и уставилась на него. Вести себя отстранённо и чуть насмешливо было чрезвычайно сложно. Он сам себя не узнавал, едва владея собственными эмоциями.

И вот они уже катят по залитому дождем городу. Джейк ничего не планировал, но понял, что если сейчас просто отвезёт Надию в общежитие, то на этом все и кончится. Навсегда. А потом в ресторане… Он не хотел говорить то, что сказал, но его прорвало. Господи! Да он практически признался в любви, как мальчишка. Джейк злился на самого себя за собственную глупость и откровенность. Он и не думал, что вот так внезапно признается ей в своих чувствах. А что она? Она была непробиваема. За это он почти ее ненавидел. А ещё за то, что ломала все его стереотипы. За то, что в ее присутствии он становился бесхребетным идиотом. За то, что меняла его и заставляла мечтать. Как он там сказал? Моя вторая половина хочет простого человеческого счастья!  Да ещё месяц назад, да что там, неделю назад Джейк и не подозревал в себе подобных стремлений. Именно! Она заставляла его, эгоиста и циника, для которого женщины были не более, чем красивое дополнение, не более, чем способ развлечься и получить удовлетворение, она заставляла его мечтать о счастье и душевной близости. Как же он ее ненавидел! Ненавидел так, что в тишине машины, когда они возвращались из ресторана, самым большим желанием Джейка было притянуть ее к себе, заглянуть в эти светлые бездонные глаза, дотронуться пальцами до ее лица и ощутить тепло кожи, прикоснуться губами к ее губам, почувствовать их вкус. Искушение было таким огромным, что он еле сдержал себя.

А Надия была все так же холодна. Или только делала вид? Поди разбери, что на самом деле творилось в ее маленькой прекрасной головке. Уезжая от неё, его не покидало чувство тревоги. Ему хотелось остаться там, с ней, хотя бы ещё на пять минут, потому что не знал, когда увидит ее снова. Да и увидит ли?

«Надя означает „надежда“». Когда он прочитал Надино сообщение несколько минут спустя после ее ухода, то готов был прыгать от ликования. От надежды! Как юнец, который сорвал первый поцелуй. Это он-то, который ещё вчера относился к женщинам, как к грязи под ногами. Он, кто ни разу не был влюблён по-настоящему.

Джейка удивляло, как Наде удалось в одночасье изменить его представление о жизни. Да нет, наверное, не изменить, а пробудить то, что всегда жилой где-то глубоко внутри. Сейчас он, как никогда лучше, понимал своего отца, почему тот много лет назад бросил мать. Можно иметь миллионы и приобрести весь мир, но если душа твоя пуста и нет рядом человека, который может эту пустоту заполнить, то ты беднее самого последнего нищего. Мать в своей погоне за богатством забыла эту простую истину. Отец же не мог жить с пустой душой и женщиной, у которой этой души и вовсе не было. А что же он, Джейк? Он был очень похож на мать, но мечтал получить шанс пойти по стопам отца. Вспоминая первую встречу с Надией и их разговор, Джейк теперь смеялся сам над собой. У каждого есть своя цена! Всех можно купить! Любовь можно купить! Господи, что за придурок! Уж кому, как не ему знать, что искренние чувства не купишь. Кому, как не ему знать, что скольких бы ты не поимел, удовлетворяя похоть, душа остаётся пустой, а сердце холодным. И что нет ничего ценнее, чем вдруг промелькнувшая теплота в глубине глаз той, кто дарит только холод; что ничто не заставляет сердце стучать быстрее, чем одно простое слово «надежда».

Он хотел заполучить Надю, хотел, чтобы она сдалась. Но если ещё месяц назад это была просто страсть, желание обладать телом, то сегодня Джейк жаждал любви. Он хотел, чтобы она отдала ему своё сердце. Более того. Он хотел отдать ей собственное.

Вчера вечером Надя всё-таки решилась и отправила Джейку сообщение, поблагодарив за фрукты. В ответ она получила всего лишь улыбающийся смайлик.

Сегодня с самого утра она ждала его сообщений, но телефон молчал. Что ж, надо отдать Джейку должное – он не был навязчив. Чувствовала она себя лучше, а потому, проснувшись рано, даже смогла поработать над дипломом.

Приближался один из самых важных праздников в Китае – День основания КНР. Страну ждала неделя выходных. Обычно это была золотая пора отпусков и путешествий, когда люди отправлялись отдохнуть и посмотреть родную страну. По Поднебесной перемещались миллионные толпы туристов. Зная это, Надя предпочитала остаться в Даляне. К тому же в самом конце праздничной недели, 8 октября, она планировала отметить свой день рождения. Праздновать решили в «Счастливых временах», и Надя как раз переписывалась с Джаном Вэем, договариваясь о деталях, когда увидела входящий звонок. Это был Джейк. Она почувствовала легкое волнение и даже подумывала проигнорировать его, но это было как-то по-детски.

– Алло.

– Надия, привет. Как себя чувствуешь?

– Жить, кажется, буду. Привет…

Оба замолчали. Кажется, Джейк тоже чувствовал себя неловко, не зная, что сказать ещё.

– Какие планы на праздники? – нарушил он тишину. – Поедешь куда-нибудь?

– Никаких, останусь в городе.

– Да уж, в это время лучше всего никуда не ездить.

– А ты чем будешь заниматься?

– Работать. Для отелей сейчас самое горячее время.

– Да, точно.

– Я рад, что ты поправляешься.

– Спасибо.

– Ну что ж. Всего хорошего, Надия.

– Пока, Джейк.

Она повесила трубку и сразу же услышала голос Лоры:

– Пока, Джейк! И все?

– А что, по-твоему, я должна была сказать?

– Как насчёт пригласить его на свой день рождения?

– Я ещё не решила, хочу ли, чтобы он пришёл.

– О Боже, – закатила глаза Лора. – Если бы все были такие нерешительные, как ты, человечество давно бы вымерло.

– Давай лучше подумаем, кого пригласить, – сменила тему Надя. – Ты придёшь с Ваном Юном?