– Мир, в котором я живу… Люди, с которыми общаюсь… Здесь все вертится вокруг денег.

– Мне искренне жаль, – пожала Надя плечами. – Я живу совсем в другом мире. И в нем нет места самовлюблённым хамам.

Они оба замолчали. Воздух между ними наэлектризовался. Надя видела, что Джейка разозлили ее слова, но он сдерживал эмоции. Ничего, пусть злится. Таким нарциссам полезно иногда спускаться с небес на землю, чтобы осознать, что они нравятся далеко не всем. Она и сама злилась. Обычно сдержанная, в его присутствии она постоянно срывалась, повышала голос, нервничала. Да она готова была придушить его.

– Так об этом ты хотел поговорить? – прервала молчание Надя, взяв под контроль свой гнев. – О продажном мире, в котором ты живешь?

– Не совсем. Я хотел сказать, что теперь понимаю, я был не прав.

– Неужели? – с недоверием в голосе спросила Надя, искоса глянув на Джейка.

Он не отвёл взгляда.

– Да, и я хотел извиниться. И хотел бы как-то загладить свою вину.

Надя внимательно посмотрела на него.

– Я не такой плохой парень, как ты обо мне думаешь, – улыбнулся Джейк.

Нужно отдать ему должное, улыбка у него была очень обаятельной. Это бесило Надю ещё больше.

– Я могу принять твои извинения, но это ничего не изменит.

– Что ты имеешь в виду?

– Моё мнение о тебе. Оно останется прежним.

– Ты меня ненавидишь?

– Ненависть слишком сильное чувство. Презрение – вот правильное слово.

Надя резко открыла дверь автомобиля.

– Я думаю, нам больше нечего сказать друг другу и надеюсь, что мы больше никогда не увидимся. Счастливо, Джейк.

Она уже почти дошла до дверей общежития, когда он выскочил из машины и крикнул ей вслед:

– Я сделаю все, чтобы твоё мнение обо мне изменилось, Надия. До скорой встречи!

Ну уж нет! Не будет больше никакой встречи! Она решила с этого дня держаться подальше от баров, случайных компаний и походов в ресторан. Черт бы побрал Лору с ее бесконечными свиданиями!

Четыре с половиной часа за рулем до Шеньяна, «разбор полетов» в местном филиале их отеля, и вот, наконец-то, «долгожданный» обед с матерью.

Отношения Джейка с матерью отличались особой сложностью. Мань Синмей было слегка за пятьдесят, но выглядела она лет на сорок с хвостиком. Это была женщина, которая по праву заслужила титул «железной леди». Когда-то давным-давно, когда Мань Синмей едва-едва исполнилось шестнадцать, она собрала свои скромные пожитки и сбежала из родной деревни в большой город. Объехав чуть ли не весь Китай и претерпев немало трудностей, девушка в конце концов оказалась в Даляне, где и познакомилось с отцом Джейка, который тогда владел небольшой гостиницей. Ли Сунлинь нанял Мань Синмей уборщицей. Девушка была деревенской, полуграмотной, но работящей и очень расторопной.  Отец Джейка сам не заметил, как спустя всего лишь пару месяцев Мань Синмей из уборщицы превратилась в администратора, а ещё через полгода стала его женой.

Ли Сунлинь был человеком простым, совершенно лишенным амбиций. Его удовлетворял маленький бизнес, которым он владел, – отель на десять номеров и крошечный ресторанчик при нем. Он не зарабатывал много, но на жизнь хватало. Большего ему и не нужно было. Совсем другое дело Мань Синмей. Сбежав от нищеты и грязи деревни, она мечтала о больших деньгах и успехе. Два года помыкавшись по Китаю, перебиваясь случайными заработками, Мань Синмей поняла, что дальше так продолжаться не может. Оказавшись в Даляне и попав на работу в третьесортную гостиницу Ли Сунлиня, она поняла, что это ее шанс. Турбизнес в Китае в конце 80-ых годов начал набирать неслыханные обороты. В Далянь стали приезжать путешественники не только со всей Поднебесной, но и из-за рубежа. Дальше их становилось все больше. Это была золотая жила, которую отец Джейка почти упустил из рук.

Мань Синмей взяла быка за рога. Сначала она расширила их крошечный отель. Затем настояла на том, чтобы Ли Сунлинь взял кредит на постройку нового здания. В 1988 году родился Джейк, но Мань Синмей некогда было заниматься сыном. Отсидев положенный месяц после родов дома, она наняла няньку и вернулась к делам. Семейный бизнес рос, набирал обороты, а семейное счастье трещало по швам. Когда Джейку исполнилось восемь лет, родители развелись. К тому времени Мань Синмей уже владела сетью небольших отелей в Даляне и других приморских городах, но ее амбиции простирались гораздо дальше. Ли Сунлинь остался не у дел. Теперь у него не было ни бизнеса, ни семьи. Он уехал из Даляня, а потом и из Китая.

Маленький Джейк остался с матерью. Холодной, расчётливой, но богатевшей день ото дня женщиной. Женщиной, не любившей никого и ничего кроме власти и денег.

И вот спустя почти 30 лет Мань Синмей – женщина, поистине сотворившая себя сама, женщина, создавшая многомиллионный бизнес, женщина, которую подчинённые за глаза называли не иначе, как ледяной демон – настолько она была холодна и сурова, – эта женщина сидела напротив собственного сына в ресторане собственного отеля и мило улыбалась ему. Незнакомец, случайно бросивший взгляд в их сторону, мог бы подумать, что Мань Синмей – само очарование, и никогда бы не догадался, что ещё полчаса назад она орала на сотрудников своего отеля так, что дрожали стены. Все закончилось увольнением главного управляющего отелем и ещё нескольких служащих рангом пониже. Теперь же Мань Синмей, казалось, была полностью удовлетворена и уже забыла о происшествии.

– Цзяньджэ, когда ты планируешь вернуться в Далянь? – спросила она сына.

Мать была единственным человеком, который называл Джейка его настоящим именем, данным при рождении. Все остальные звали его Джейком. Это имя дали ему в Англии, куда в 12 лет его отправила мать для улучшения знаний английского. Иностранцам трудно было выговорить Цзяньджэ, а потому учительница предложила называть его Джейком. Имя мальчику понравилось, а вот Англия не очень. Спустя полгода он вернулся на родину. Туманный Альбион остался в прошлом, но имя Джейк прилипло к нему. С тех пор, казалось, он ни разу не представился своим китайским именем. Однако мать предпочитала придерживаться традиций, а китайское имя сына было одним из способов эти традиции сохранить.

Итак, она снова спросила:

– Цзяньджэ, когда мы возвращаемся в Далянь?

– Завтра утром. Ты поедешь со мной?

– Да. Здесь все дела улажены. К тому же я соскучилась по дому.

– Не понимаю, зачем мне нужно было приезжать.

– Потому что я хочу, чтобы ты научился управлять бизнесом правильно.

– Ты хочешь сказать, чтобы я научился орать на сотрудников, как это делаешь ты?

– Пойми, с этими людьми нельзя быть слишком мягким, иначе они просто не будут тебя уважать.

– Я видел другое. Необязательно унижать человека, чтобы указать ему на ошибку.

– Иногда я жалею, что отправила тебя учиться в США. То, что хорошо на Западе, не работает в Китае.

– Может, ты просто не пробовала?

– Ты говоришь словами своего отца, Цзяньджэ. Мне это не нравится, – постучала она идеально наманикюренным ноготком по столу.

– Я рад, что хоть в чём-то похож на него.

– Мы не будем поднимать эту тему, сын, – строго сказала Мань Синмей. – Только не сегодня. Лучше скажи, ты видел Лили после возвращения в Далянь?

– Нет, не видел.

– Жаль, очень жаль. Она так скучала по тебе.

Ма Лили была дочерью близкой подруги матери. Девушка была младше Джейка на пять лет, и с тех пор, как ей исполнилось лет 16, мать постоянно твердила, что в будущем Лили станет ему отличной женой.

– Мам, не начинай. У Лили наверняка были дела поинтереснее, чем вспоминать обо мне.

– Может, и были, а может, и нет. Но послушай, что я тебе скажу. Тебе скоро тридцать. Уже давно пора подумать о семье. Тебе пора жениться и завести ребёнка.

– Меня сейчас стошнит.

Джейк ненавидел вечное стремление матери его женить. Он не испытывал никакого желания вступать в брак с кем бы то ни было. Тем более с девушкой, которую ему выбрала мать.