— Вы уже… м-м… устроились у себя на приходе? — осторожно поинтересовалась миссис Дэшвуд. Элинор все еще не находила в себе сил заговорить.
— Сейчас направляюсь туда. Я позволил себе по дороге нагрянуть к вам, простите, что без предупреждения, потому что… потому что Бартон-коттедж всегда был мне дорог, — проговорил он с явным трудом, избегая вопросительного и настойчивого взгляда миссис Дэшвуд.
Длить этот разговор было тяжело, однако возможности его не продолжать миссис Дэшвуд не видела. Надо было наконец покончить с этой тягостной неловкостью, стоящей между ними.
— А миссис Феррарс вы оставили в Лондоне?
— Нет, — недоуменно моргнув, ответил он. — Нет, моя мать вернулась в Норланд-Парк. Я думал, вы недавно встречались с ней в Делафорде.
— Я спрашиваю не о вашей матери, а о жене, — мягко поправила она. — О миссис Эдвард Феррарс.
Эдвард повернулся в кресле, бросил быстрый взгляд на Элинор, но тут же снова устремил глаза на миссис Дэшвуд.
— Так вы… вы не слышали? Я думал… я написал полковнику, объяснив, что обстоятельства мои переменились. Люси вышла замуж за Роберта. Теперь она миссис Роберт Феррарс.
Тут Элинор впервые с начала разговора издала звук — странный звук, нечто среднее между вздохом и всхлипом.
Эдвард поднялся с места, явно не зная, куда девать глаза. Наконец схватил с каминной полки фарфорового ягненка и, нервно теребя его в руках, объяснил:
— Люси написала мне и призналась, что предпочитает мне моего брата. Как я понял, в Лондоне они много бывали вместе. Так что, учитывая мои… м-м… недавно изменившиеся обстоятельства, я счел, что правильнее всего будет освободить ее от данного мне слова.
— Так значит, — сдавленным от волнения голосом заговорила Элинор (она все пыталась понять, не сон ли это), — значит, вы… не женаты?
Эдвард молча кивнул; в глазах его читалась нескрываемая надежда.
Не в силах больше подавлять переполняющие ее чувства, потрясенная этими внезапными переходами от покорности судьбе к негодованию, от негодования к отчаянию и наконец от отчаяния к надежде, все в течение одного часа — Элинор испустила стон, рухнула в кресло и дала волю слезам, которые держала в себе все эти долгие недели и месяцы, стоически перенося сердечную боль.
При этом взрыве чувств, столь нехарактерном для ее старшей дочери, миссис Дэшвуд, не беспокоясь более о приличиях, вскочила и поспешила прочь из комнаты, уводя за собой и Маргарет. Впрочем, та последовала за ней лишь до двери материнской спальни, а там сказала, что не хочет сидеть и ждать, глядя, как мама ходит взад-вперед по комнате, а лучше пойдет на улицу, поиграет в своем домике на дереве. Миссис Дэшвуд рассеянно согласилась; Маргарет сбежала вниз, остановилась у дверей гостиной и прильнула к замочной скважине. Забегая вперед, скажем, что все услышанное она во всех подробностях пересказала Марианне — и та была ей за это очень благодарна.
Элинор сидела слишком близко к двери, чтобы Маргарет могла ее разглядеть. Однако слышала она все — и прежде всего то, что сестра тщетно пытается унять рыдания.
Что же до Эдварда, он, как видно, был посредине долгого объяснения.
— Элинор, я познакомился с Люси совсем молодым человеком — оба мы тогда были очень молоды. Будь у меня побольше опыта и знания жизни, я не принял бы эту минутную увлеченность за любовь. Мое поведение в Норланде непростительно, знаю. Но я и вообразить не мог, что вы чувствуете ко мне то же, что и я к вам, и уверил себя, что рискую лишь собственным сердцем. И сегодня приехал, ничего не ожидая, ни на что не надеясь, только чтобы сказать вам — теперь, когда имею на это право — что мое сердце… мое сердце — ваше и всегда останется вашим!
Эдварда Маргарет в замочную скважину видела — и увидела, как он опускается на одно колено и берет Элинор за руку. Тут ей стало стыдно подсматривать, и она покинула свой пост. Впрочем, о том, чем закончилось это объяснение, даже юная Маргарет догадалась без труда!
========== Глава 14 ==========
Комментарий к Глава 14
И-и-и… наконец-то поцелуй! :)
Поразительное известие, что Люси Феррарс вышла замуж не за Эдварда, достигло Делафорда еще ранее, чем сам Эдвард появился на пороге Бартон-коттеджа, и пришло самым обычным путем — по почте. Можно было ожидать, что источником этой новости станет миссис Дженнингс, известная своей способностью с поразительной быстротой распространять известия такого рода по всем родным, друзьям и даже шапочным знакомым; но нет, известие пришло от самого Эдварда в письме к полковнику Брэндону.
Послание, в коем мистер Эдвард Феррарс сообщал об изменении своих брачных планов, посвящено было, прежде всего, благодарности за щедрое предложение полковника. Эдвард не жалел слов признательности, и между строк его письма читалось убеждение, что великодушием полковника он обязан исключительно влиянию мисс Дэшвуд, его золовки; ибо иной причины, по которой посторонний и едва знакомый человек предложил ему место и щедрое жалование, Эдвард не видел.
Немалая часть письма посвящена была вопросам деловым и финансовым, для миссис Брэндон малоинтересным; поэтому полковник, вручая ей письмо и предлагая прочесть, отметил страницы, на его взгляд, наиболее для нее важные. Он оказался прав: долгие рассуждения о денежных делах Марианна без сожаления пропускала и, скользя глазами по мелко исписанным страницам, останавливалась лишь на абзацах, относящихся к готовности Эдварда занять место священника в Делафорде и к разрыву его помолвки. Пропустила она и пространные его заверения в своем недостоинстве: хоть и вполне разумно с его стороны было продемонстрировать смирение и скромность, и с суровой оценкой юношеских ошибок Эдварда, данной им самим, Марианна была вполне согласна, однако читать об этом было не слишком приятно — и она поскорее перешла к той части письма, где говорилось о перемене чувств Люси, о завязавшемся у нее романе с братом Эдварда и о предложении руки и сердца, которое она, разорвав помолвку с Эдвардом, радостно приняла. Все это Марианна читала с сильно бьющимся сердцем: в душе ее вновь вспыхнула надежда на счастье для сестры.
Без ложной гордости Эдвард признавал, что, несмотря на отсутствие жены, по-прежнему нуждается в работе и заработке, так что, если полковник все еще готов предоставить ему место приходского священника в Делафорде, с радостью его примет и будет считать себя перед полковником в вечном долгу. Самим своим предложением, продолжал он, полковник Брэндон уже оказал ему благодеяние; едва ли он может себе представить, какое облегчение, какая надежда охватила Эдварда при получении этого письма. Имя Элинор Эдвард не называл, нигде ее прямо не упоминал; однако Марианна читала между строк — и ясно понимала, что Эдвард думает не только о получении места, но и о возможности возобновить отношения с ее сестрой.
Теперь перед полковником и миссис Брэндон встал вопрос, как лучше сообщить обо всем этом Элинор. Оба были согласны, что о скором приезде Эдварда в Делафорд она должна узнать как можно скорее, однако в том, как именно и в каких подробностях рассказать ей о происшедшем, друг с другом расходились.
По тону письма оба почти не сомневались, что Эдвард намерен сделать Элинор предложение — хоть полковник и предостерегал не торопиться с выводами, учитывая, как недавно Эдвард расстался с Люси. Марианна отвечала: теперь, когда Эдвард свободен, если он не сядет немедля в седло и не будет скакать день и ночь, чтобы предложить Элинор руку и сердце как можно скорее — это будет просто стыд и позор! Если он в самом деле любит сестру, продолжала она, ничто, ничто не удержит его от стремления как можно скорее сделать ее счастливой — теперь, когда к этому нет более никаких препятствий; так что Элинор необходимо дать знать как можно скорее, чтобы его появление не застало ее врасплох.
Полковник Брэндон отвечал на это, что не стоит торопить события и возбуждать в Элинор надежды, способные оказаться если не ложными, то преждевременными. В конце концов, это касается лишь их двоих, и дело самого Эдварда — сообщить своей даме, что теперь рука и сердце его свободны.
