Пожалуй, разница в возрасте между старшей и младшей сестрами была не так уж велика; но из-за того, что между ними стояла средняя сестра, куда ближе к Маргарет по характеру и душевному устроению, им бывало нелегко найти общий язык. Однако теперь, когда Марианна уехала, и сестрам поневоле пришлось довольствоваться обществом друг друга, они заметно сблизились. Элинор стала проводить с Маргарет больше времени, а та начала к ней прислушиваться и принимать ее суждения и советы, пожалуй, с большей охотой, чем Марианна в ее возрасте.

Лишь одна неотступная мысль омрачала спокойное и размеренное течение повседневной жизни Элинор: мысль о том, что Эдвард, получив место священника в Делафорде, вот-вот поселится там вместе со своей молодой женой. Со дня на день Элинор ждала от Марианны известия об этом и даже удивлялась, что его до сих пор нет. Разумеется, Марианна непременно бы об этом упомянула — она ведь знала о сердечных муках Элинор и понимала, что ей нужно быть заранее готовой к неприятной встрече, будь то у полковника или на каком-нибудь дружеском приеме, хотя бы у той же миссис Дженнингс, которого не удастся избежать. С праздничного вечера у полковника, на котором было объявлено о свадьбе, прошло уже много дней, но до сих пор Элинор не имела об Эдварде никаких известий.

Снедаемая этими тревожными мыслями, Элинор месила на кухне тесто, стараясь ритмичными движениями развеять свое беспокойство, когда Маргарет, сидевшая подле, вдруг обратилась к ней с вопросом:

— А ты знаешь, как называются пять пенджабских рек, впадающих в Инд?

— Не знаю, милая, — призналась Элинор. — Это тебе лучше подскажет твой атлас.

— А вот полковник Брэндон ответил бы и без атласа! — надув губы, заметила Маргарет.

— Очень может быть — ведь полковник служил в войсках Ост-Индийской компании, видел все эти реки своими глазами, а быть может, и переправлялся через них в своих военных походах.

— Как ты думаешь, он скучает по путешествиям в дальние края? — с завистью в голосе спросила Маргарет. — Если бы мне повезло попасть в Индию, я бы, наверное, никогда оттуда не уехала!

— Все может быть, — задумчиво ответила Элинор. — Хотя, знаешь, он ведь там служил в армии, а жизнь военного тяжела и опасна; так что, мне кажется, разумнее считать, что он стал гораздо счастливее сейчас, прочно обосновавшись в Англии.

— Ты имеешь в виду, когда поселился в Делафорде или когда женился на Марианне? — спросила Маргарет с лукавой улыбкой, заставив Элинор подумать о том, что младшая сестренка, пожалуй, уже не так уж мала.

— И то и другое, милая. Уверена, сейчас он еще счастливее, чем тогда, когда только поселился в Делафорде.

— Откуда тебе знать? — с сомнением спросила Маргарет.

— Об этом судить не мудрено. Особенно если просто наблюдать, а не приставать с вопросами, — ответила Элинор с легкой улыбкой, значительно подняв брови.

Маргарет нахмурилась и что-то проворчала себе под нос, явно недовольная таким уколом в свой адрес; однако в следующую секунду просияла. В голову ей пришла новая интересная тема — а намек на то, что с прямолинейными вопросами лучше быть поосторожнее, она, как видно, пропустила мимо ушей:

— Элинор, а тебе хотелось бы выйти замуж за человека, у которого большой-пребольшой дом? С двумя библиотеками, двумя столовыми, а спален чтобы было столько, что и не сосчитать? И чтобы там можно было устраивать приемы и балы? — Как видно, визит в Делафорд произвел на нее неизгладимое впечатление. — Повезло Марианне, правда? Неужели ты ей ничуточки не завидуешь?

— Думаю, нет, — вполне искренне ответила Элинор, опустив голову, чтобы скрыть легкую улыбку. — Я не стала бы отказывать богачу из-за его богатства, но и ничего достойного зависти в этом не вижу. В последние годы я привыкла к простой жизни и научилась предпочитать скромность и труд богатству и праздности.

При упоминании о праздности Маргарет явно призадумалась.

— Думаешь, Марианне скучно в этом огромном доме?

Элинор мягко рассмеялась в ответ.

— Да нет, навряд ли она там скучает, — ответила она. — Тем более, она сейчас ждет ребенка, а в такое время праздность вполне позволительна и даже необходима.

— Марианне нравятся наряды, танцы и всякое такое. А тебе нет, верно? Если бы тебе пришлось каждый день одеваться как на бал и ужинать с важными людьми вроде Джона и Фанни, ты бы этому совсем не радовалась, верно, Элинор?

— Верно. А ты? — с неподдельным интересом спросила Элинор. Она даже отвлеклась от своей работы и повернулась к сестре, чтобы выслушать ее ответ.

— И я ни капельки! — затрясла головой Маргарет. — Но знаешь, — добавила она, подумав, — будь у меня богатый муж с собственным поместьем, я бы уж нашла, чем заняться! Я бы скакала на лошадях, или устраивала на деньги мужа экспедиции в дальние страны, или приглашала к нам в дом разных интересных людей. Может, я бы тоже устраивала приемы, только для иностранных послов или для пиратов, сбежавших от правосудия!

— Что ж, план очень недурной. Только с пиратами я была бы поосторожнее — рассмеялась Элинор.

Маргарет захихикала в ответ и спорить не стала.

Элинор со вздохом вернулась к своей работе. Тяжелые мысли вновь одолевали ее, и никак не удавалось изгнать их из головы — неотвязные мысли о Люси Стил, ныне Люси Феррарс, которая вот-вот водворится в Делафорде. Как-то она справится с обязанностями жены пастора — обязанностями многочисленными, нелегкими, порой деликатными? Жена священника должна со всем приходом поддерживать хорошие отношения, всем — и высокородным, и простым крестьянам, и богачам, и беднякам — приходить на помощь по первому зову, никому не оказывая предпочтения. Должна вести хозяйство, сообразуясь со скромным жалованием Эдварда, так, чтобы никто не смог сказать о доме священника ни одного дурного слова. Должна с величайшим тщанием следить за каждой мелочью… Взять хотя бы те шторы, что украшают их с Эдвардом будущую гостиную — не слишком ли они тяжелы? Не оборвутся ли? Элинор позаботилась бы об этом, будь она хозяйкой в этом скромном домике — но… но что попусту растравлять себе сердце мечтами о том, чему никогда не сбыться?

Маргарет, которой наскучило смотреть, как сестра готовит ужин, потихоньку вышла, оставив дверь открытой. Вдруг снаружи послышался ее радостный вопль: она увидела в окно, что к дому направляется какой-то всадник.

— Это Эдвард! — закричала Маргарет, бросаясь к матери, так, что слышно было на весь дом. — Мама, я знаю, это Эдвард приехал!

С этим же радостным криком она бросилась к сестре, но на пороге кухни лицо у нее вытянулось: Маргарет вспомнила, что Эдвард недавно женился.

— Элинор, — пробормотала она едва слышно, — там… там Эдвард приехал.

Элинор напрасно старалась сделать вид, что это неожиданное явление ничуть ее не трогает. Она торопливо отряхнула руки от муки и поспешила в гостиную, куда, привлеченная радостными возгласами Маргарет, вышла и миссис Дэшвуд. На старшую дочь она смотрела с ужасом и жалостью, почти со слезами на глазах. Приказав Элинор повернуться спиной, торопливо, дрожащими пальцами она развязала и сняла с нее передник, перепачканный мукой.

Когда вошел Эдвард, ему могло бы показаться, что все три обитательницы Бартон-колледжа давным-давно сидят в гостиной без всяких особых занятий. Все они поднялись с мест, чтобы с должной вежливостью его приветствовать; вслед за этим наступило неловкое молчание. Наконец, желая, как видно, восстановить Эдварда в правах друга семьи, миссис Дэшвуд шагнула ему навстречу, взяла его за руки и сказала:

— Дорогой Эдвард! От всей души желаем вам счастья!

— Я… э-э… благодарю вас, — ответил он; поздравление явно застало его врасплох.

Быть может, подумала Элинор, найдя в собственной семье лишь холодную, неумолимую враждебность, теперь он не верит, что где-либо в целом свете может встретить добрые чувства? При этой мысли сердце ее сжалось от сострадания.

Миссис Дэшвуд предложила Эдварду кресло, и он неловко сел. Снова наступило долгое молчание. Первый шаг сделала Маргарет — сообщила, что сегодня прекрасная погода. Эдвард, немного расслабившись, улыбнулся и ответил, что дороги совсем высохли после недавних дождей.