Не желая исполнять роль белой вороны, я с трудом доел отвратный ужин, после чего выбрался на свежий воздух и пошел домой. Голод никуда не делся, но теперь к нему добавилась легкая тошнота вкупе с отчетливым беспокойством — слишком уж нездоровая атмосфера сложилась вокруг моей личности. Возможно, это впечатление было ошибочным и у меня всего лишь разыгралась паранойя, но легче от этого не становилось.

Скрывшись в шатре, я некоторое время пялился в пустоту, а затем начал рассматривать список полученных от Лакарсис наград.

Аскет:

Восприимчивость к языкам (1).

Призрачный меч (2).

Улучшенная регенерация (2).

Ночное зрение (2).

Улучшенная регенерация ауры (1).

Восприимчивость к тренировкам (1).

Маг:

Медиум:

Проводник душ:

Хотя обновленная табличка выглядела очень внушительно, располагавшаяся над ней шкала прогресса портила всю малину, раз за разом напоминая о том, как много душ необходимо собрать для следующего уровня и заставляя сожалеть о бездарно потраченных бонусах.

С одной стороны, призрачный клинок уже не раз спасал мне жизнь, улучшенное зрение позволяло с легкостью ориентироваться в кромешной темноте, а регенерация буквально творила чудеса — полученная во время схватки рана успела зажить и никак не напоминала о себе. С другой — меня не покидало ощущение, что в дальнейшем темпы развития резко пойдут на спад и каждую новую способность придется ждать неделями, если не месяцами. Следовательно, тот фундамент, на котором должны были основываться все мои будущие достижения, закладывался именно здесь и сейчас. Так стоило ли продолжать тратить драгоценные награды на общую выживаемость или же специфические умения ночных обитателей? Возможно, имело смысл пересмотреть текущие приоритеты и наконец-то разбудить в себе магический дар?

К сожалению, однозначного ответа на этот вопрос у меня не нашлось. Нурлан советовал в первую очередь убирать очевидные недостатки своего организма, сам я изначально озаботился получением скрытого от посторонних глаз оружия, кто-то наверняка выбрал путь мага — и на данном этапе каждый из этих вариантов смотрелся вполне адекватно. Единого рецепта на все случаи жизни попросту не существовало.

Решив немного отвлечься, я встал с лежанки, вызвал призрачный меч и начал внимательно его рассматривать с целью обнаружить хоть какие-нибудь внешние изменения. Таковых не нашлось — клинок по-прежнему был едва различим в темноте, а испускаемое им тусклое сияние являлось скорее номинальным и ничего не освещало. Форма также осталась прежней.

— Ну, рискнем…

Полупрозрачное лезвие с отчетливым хрустом прошло сквозь столешницу, я ощутил резкий упадок сил, ноги тут же стали ватными, но на этом все и закончилось — несмотря на ужасную слабость, организм справился с испытанием и даже сохранил некоторую дееспособность. Воевать в таком состоянии было практически не реально, а вот доковылять до надежного убежища или же медленно уйти в закат не составляло особой проблемы.

— И то хлеб, — хмыкнул я, отчаянно зевая и возвращаясь на тюфяк. — Хоть не зря выбирал…

Заснуть удалось почти сразу же — утомившееся за день тело с радостью воспользовалось предоставившейся возможностью и уже спустя две или три минуты вокруг меня сомкнулись волны томной неги. Разум отключился, подсознание услужливо нарисовало какую-то незамысловатую, но однозначно приятную картинку…

Идиллия закончилась абсолютно внезапно. Первые несколько секунд я не мог взять в толк, что конкретно меня разбудило, но затем услышал странный шорох и рассмотрел силуэты двух людей, осторожно пробиравшихся между пустыми койками.

— Вы еще кто такие?

Реакция незваных гостей оказалась внезапной и быстрой — синхронно выдохнув ругательства, оба кинулись вперед. Находившийся ближе ко входу запнулся об одну из лежанок, потерял равновесие и чуть не упал, зато его товарищ оказался более удачливым, нащупал мои ноги, после чего с силой ударил по ним ножом. Я почувствовал резкую боль, окончательно вернулся к реальности и попытался откатиться в сторону, но не смог этого сделать из-за навалившегося противника.

— Помогай, твою мать, — прохрипел тот, продолжая наносить беспорядочные удары. — Ты где?!

Лезвие разворотило мне бедро, омерзительно царапнув по кости. Затем боль перекинулась на живот и я внезапно осознал, что стою на пороге смерти. Мозг с удивительным хладнокровием обработал эту мысль, зарегистрировал еще один пропущенный удар, после чего сообщил, что нужно что-то делать. Сопротивляться, драться за жизнь, звать на помощь…

— Помогай, сука!

Я смог выпутаться из одеяла и перехватить руку с ножом, однако нападавший играючи освободился от слабенького захвата, после чего впечатал кулак в только что нанесенную рану. У меня тут же потемнело в глазах, а по телу расползлась предательская слабость — хотя с начала схватки прошло всего несколько секунд, я ее уже проиграл.

— Давай…

Живительная прохлада на какое-то время вернула мне часть сил, испытавший ее прикосновение человек вскрикнул от ужаса и отшатнулся, но тут к месту событий подоспел его товарищ. Хорошо еще, что враги были вынуждены действовать вслепую — наткнувшись на мою койку, второй гость снова потерял равновесие, а затем упал прямо на меня, оказавшись в зоне действия божественной ауры. Раздался новый крик — еще более громкий и отчаянный.

— Бей его, — прохрипел первый из убийц. — Бей!

В груди что-то громко хрустнуло, но я не обратил на это внимания, полностью сконцентрировавшись на неуклюжем противнике. Обхватил его руками, попытался прижать к себе…

— Помогите! Помогите!

Сквозь меня потек слабый ручеек чужих воспоминаний, нападавший попытался освободиться, но тут его друг снова бросился вперед и невольно сыграл на моей стороне — хотя я получил еще два или три тычка ножом, угодивший в ловушку боец оказался прижат к кровати, не смог вырваться и распрощался с душой. А его обмякшее тело на время защитило меня от новых ударов.

— Ты жив? — напряженно спросил оставшийся без сообщника враг. — Алек?

В глазах у меня все быстрее и быстрее плясали характерные желтые точки, сознание медленно уплывало, но различить фигуру склонившегося надо мной человека я все же смог. Призрачный клинок вырвался из ладони, пронзил грудь убийцы, а затем погас — вместе со всем окружающим миром.

Вокруг сгустилась тьма, оставшаяся голодной бездна недовольно шевельнулась и начала медленно приближаться, но тут извне донесся странный шум, а чувства окончательно погасли.

Затем сквозь туман беспамятства пробился чей-то недовольный голос:

— …откуда столько? Тоже сдох?

— Этот живой.

— Он что, решил…

Следующее пробуждение оказалось более содержательным — очнувшись, я смог раскрыть глаза, после чего увидел над собой светло-серую крышу палатки. Затем нос уловил густой аромат каких-то трав, а еще через секунду меня скрутила затаившаяся глубоко внутри боль. Я застонал, дернулся, но лишь усилил этим свои страдания. К боли прибавилась одуряющая слабость, следом проснулась жажда…

— М… м!

— Надо же, — удивленно произнес кто-то невидимый. — Ты еще жив?

— М… пи… ить…

— Сейчас дам.

Принесенная вода оказалась теплой и вонючей, но я все равно проглотил ее с наслаждением. Пересохший язык вернул себя часть подвижности, остатки влаги впитались в горло…

— Еще.

— Сейчас. Ты почему не умер-то?

— Не хочу… умирать.

— С такими ранами не живут, — сообщил поивший меня человек, возвращаясь с наполненной до краев чашкой. — Тебя же всего изрезали.

— Значит… живут.

— Пей. И постарайся заснуть. Если суждено выжить, то сон поможет. Если нет, то хоть мучиться не будешь.

— Спасибо.

— Спи. Утром наш мастер глянет, что к чему.

Я попытался спросить, кого он имеет в виду, но мысли начали безбожно путаться и меня опять сморило. Впрочем, теперь это было уже не предсмертное забытье, а более-менее нормальный человеческий сон. Прервался он тоже вполне обыденно — с визитом одного из заведовавших госпиталем целителей.