Не успели путники пройти и двухсот метров, как перед ними, будто из-под земли, выросло трое крепких мужчин и явно вооруженных. Братья тут же схватились за длинные ножи, висящие на поясах, но обнажать их не торопились, следя за неизвестными.

— Далеко ли путь держите, на ночь глядя-то? — спросил один из мужчин молодым голосом.

— Да все больше прямо. — с язвинкой ушел от ответа Олег. — А вы никак подсказать хотите?

— А ты бы, мил человек, не зубоскалил, отвечал бы, когда спрашивают. — раздался за их спинами другой, крепкий, голос. Братья тут же встали в круг, спиной друг к другу, обнажив ножи и приготовившись отразить любое нападение. Однако нападать на них никто не стал, хотя неизвестные, которых оказалось шестеро, взяли их в кольцо.

— А ты не отец родной, чтоб вежливости учить. — огрызнулся опережая Олега Арах.

— Шли бы вы, мужики, подобру-поздорову, а то тесновато что-то стало. — сквозь зубы бросил Андрей.

— Вижу, вы парни не промах, себе цену знаете. — спокойно произнес бородач с крепкой фигурой лет тридцати, не старше. — Только ножами особо не машите, если вы с добром, так вас никто не тронет. Мы — княжьи люди, и здесь дорогу стережем.

— А у тебя это что, на лбу написано? — сверкнул на него глазами Андрей. — Или бумагу имеешь?

— Я много чего имею. А в первую очередь, луки меткие. — так же спокойно ответил тот, успокаивая своих. — Так что если бы нам нужны были ваши пожитки, давно бы вас тут положили.

— Что ж, резон в этом есть. — согласился Олег. — Только не пойму, что ж тут ценного, в этой тропинке?

— Да вся цена ее в том, что она к нашей заставе ведет. — с веселой усмешкой ответил бородач, который явно являлся старшим этого небольшого отряда.

— Ну а заночевать на вашей заставе можно, или проще здесь, с вами остаться? — спросил Олег, убирая нож в ножны.

— Отчего ж нельзя? Ночуйте. Прямо по тропинке на заставу и выйдете, вон ее стены темнеют. Ну а если не торопитесь, то подождите немного: смена придет, вместе и отправимся.

Получалось, что, то что путники приняли за лес или холм, оказалось стенами заставы.

— Пожалуй мы лучше и в правду с вами посидим, чтоб не пришлось снова под луками объясняться. — согласился с предложением бородача Арах, хотя с бородами были все дружинники.

— Тогда давайте немного отойдем с дороги да прямо на траве и расположимся. — согласился старший. — Костра не будет, не для того мы здесь, но места всем хватит. — и они все вместе направились за ним. Земля за день хорошо прогрелась и братья с удовольствием улеглись на траву, вытянувшись во весь рост. Как не крути, а все равно выходит, что в их жизни пришла пора изменений и испытаний. Хоть и ушли недалеко, но выбор сделан и вернутся они назад ох как не скоро!..

— Может хоть сейчас-то ответите, куда путь держите и с какой надобностью?

— К князю идем. — ответил растягивая слова Арах. — Если повезет, то за помощью, а если нет, то хотя бы себя показать.

— Ну что ж, если себя показать — то дело, мужи вы храбрые. Не знаю, каковы уж в бою будите, но оружие свое вы явно не в поле подобрали. — с одобрением отозвался старший отряда, которого звали Клюдом. — Такие вои князю всегда по душе были, может и возьмет в молодшую дружину. А что касаемо просьбы… ежель не тайна, так поведайте, может, что и присоветую, коли знаю. Вы-то, судя по всему вардане?

— Да, мы вардане. — ответил Арах. — Я, старейшина двух родов. Потрепали нас шурусы, напали ночью как тати. Правда назад в степь никто не вернулся, там все и остались.

Дружинники слушали внимательно, одобрительно посматривая на братьев — такие врать не станут. Арах между тем продолжил:

— Вот только долго ли мы так продержимся? Сколько их там, в степи, рыскает? Одним нам их не одолеть.

— Да… — сокрушенно покачал головой Клюд. — Мы здесь вроде бы как для этого и стоим. Да только дальше заставы нам ходить не велено. Не даст вам князь людей, не жалует он эти земли. Переселяться вам надо, хотя бы сюда, под заставу. Все же, какая никакая, а защита.

— Землю щуров бросать не след! — твердо произнес Арах, хмуря брови. «Неужели и вправду из их затеи ничего не выйдет?»

— Попытка — не пытка! — хлопнул его по плечу Олег. — Не даст людей, сами будем набирать.

— Храбрецов найти не трудно. — усмехнулся Клюд. — Да только людям платить надо. А какая добыча от шурусов? Одни вонючие шкуры.

— Умеете вы людей порадовать. — усмехнулся Олег, развалившись на спине и подложив под голову руки, и глядя в небо задумчиво добавил: — Поживем, увидим!

Разговор сам по себе оборвался и сидевшие кружком дружинники расползлись в стороны, вслушиваясь в ночную тишину. Вскоре со стороны заставы послышались шаги и Клюд окликнул идущих:

— Кто?

— Сыч.

— Сова. — отозвался Клюд условленным словом. Из темноты возникли шесть дружинников, пришедших сменить своих товарищей.

— Что-то вас больше стало? Кто такие?

— Да это у тебя с перепою двоится! — отозвался один из дружинников Клюда, тут же получив от того подзатыльник.

— К князю идут. — ответил Клюд. — я их до воеводы сведу, пусть за стенами заночуют.

— Добро! Идите отдыхать, утром свидимся.

Пришедшие растворились в темноте, а Клюд со своим пополнившимся отрядом двинулся в сторону небольшой деревянной крепостцы.

Однако придя туда они узнали, что воевода спит. Клюд не решился того будить, так как ничего срочного в его докладе не было. Указав на места ушедших в дозор дружинников, он велел братьям ложиться спать.

— Подъем, лодыри! — в дверях стоял крепкого сложения мужчина лет сорока и с хмурым выражением лица. Одна его рука лежала на рукоятке меча, а вторая упиралась в бок. Вдруг на его лице отобразилось крайнее удивление, которое отнюдь не сменило хмурость. — А это еще что за пополнение на мою голову?! — прорычал он басом.

Вскочивший Клюд, пытаясь натянуть сапоги и не обращая внимания на рычащего воеводу, спокойно ответил:

— Это я их привел. Они к князю путь держат, дело у них.

— А почему мне никто не доложил?! — продолжал реветь воевода.

— Ночью-то? — усмехнулся Клюд. — Тебя будить — себе дороже!

— Умник! — помягчел воевода, хотя, похоже, никто его особо и не боялся. — Гостей ко мне, а остальные — умываться и на занятия.

Солнце высоко поднялось в небе, осматривая сверху свои владения и одаривая лесную живность своим теплом. Редкие облака стороной обходили царственное светило, боясь попасться под его испепеляющие лучи. И даже высокие деревья не могли укрыть своей листвой мирно идущих путников. Воздух продолжал накаляться как в кузнице. Тропинка уверенно шла вперед, изредка петляя, чтобы обойти овражек или наиболее непроходимые кустарники. Воевода, узнав по какой надобности они идут к князю, также предложил махнуть рукой на их затею и переселяться поближе к заставе, а служить и у него можно, таким бойцам везде рады будут. Ну а если в их роде и еще такие же найдутся, то он их так выучит, что ни одна степная собака больше не сунется, иначе не носить ему бороды. А князь…, что князь… У него — великие дела, а на разные мелкие делишки он и внимания не обратит, особенно если они не с западной стороны. И до этой богами забытой заставы ему тоже дела нет. Махнув рукой и больше не споря с ними, воевода отпустил их на все четыре стороны, заставив, однако, плотно позавтракать. Впрочем парни не стали упрямиться и с удовольствием присоединились к трапезе. Напоследок воевода предупредил их, что дороги не спокойны, шатается всякий сброд, так что надо быть на чеку. Ну а если все же вернутся целы и здоровы, в чем он совершенно не уверен, но чего от всей души желает, то он будет всегда рад пополнению.

И вот теперь они снова идут по тропе. С тропы все начиналось, по тропе уходили в другой род, ставший своим, и по тропе уходили уже оттуда. Сколько еще их будет, этих тропинок, и куда, в конце концов, приведут? И будет ли смерть проводником на последней из них или так и придется топать бесконечно, меняя одну за другой?