— Простите, я пока не могу всего вам рассказать, следствие — очень тонкий процесс, ему может навредить даже самая малость.

— Хорошо, хорошо, я поняла. Что ж, Зейн, я желаю вам удачи. Да поможет вам Господь!

— Благодарю, донна Флоринда, — вежливо улыбнулся ей Зейн и снова посмотрел на Жади, являвшую собой воплощенное безразличие и неприступность. — Мы увидимся с вами примерно через месяц, может быть, чуть раньше или позже. А сейчас мне пора идти.

— Я провожу вас, — предложила Флор и накинула на плечи кофту. — Идемте, сеньор.

— До свидания, Жади, — сказал напоследок египтянин, прожигая ее взглядом.

— До свидания, — сухо попрощалась Жади. На ее лице не дрогнул ни один мускул, но в глазах так и кипели множество невысказанных эмоций и претензий.

Едва Зейн с Флориндой скрылись за порогом, она метнулась к окну. Зачем — сама толком не понимала. У самой калитки Зейн замер и обернулся. На секунду их взгляды вновь встретились, и Жади увидела, как его губы тронула еле заметная улыбка. «Он смеется надо мной!» — с возмущением подумала марокканка и резко отпрянула от стекла. Пусть не думает, что он победил в этой схватке.

========== Часть 64 ==========

Лукаса наконец-то удалось уговорить на прогулку. Причина его согласия была более чем прозаична — Лео куда-то пропал. Уже неделю от него не было ни слуху ни духу, что невероятно огорчило одних домочадцев семьи Феррас и очень обрадовало других.

— Лукас, как ты считаешь, может, Диогу все-таки не принял Иветти в качестве невесты сеньора Леонидаса? — поинтересовалась Далва, которая неторопливо катила перед собой инвалидную коляску по садовой дорожке под сенью многолетних деревьев.

— Далва, ну что ты такое говоришь! — нахмурил брови Лукас, чуть повернувшись корпусом назад.

— А что? На ужин к сеньору Леонидасу он не пришел, не заходит, на звонки не отвечает. Даже в доме, где живет его новая мать, и то не знают, куда запропастился мальчик.

— Мне кажется, он просто понял, во что его хотят втянуть, — пошутил Лукас. — Еще немного, и папа надел бы на него строгий костюм, усадил бы в кресло компании и перекрыл бы ему весь кислород. Этот парень оказался умнее меня и вовремя сбежал. Это к лучшему.

— Матерь Божья, а ты как будто и рад! — с упреком сказала Далва. — Ты даже ни разу не поздоровался с братом!

— Он мне не брат, Далва, сколько можно повторять?

— Ну да-а, конечно! А кто же он тогда? Только не надо рассказывать небылицы про фокусы сеньора Альбьери. Господь являет чудо, а сеньор Альбьери приписывает себе! Безобразие!

Больной уже не слушал причитаний служанки. Он закрыл глаза, улавливая колебания теплого воздуха и ароматы садовых цветов. Как же хочется встать и пойти своими ногами! Чувствовать ступнями землю, быть полностью свободным в своих движениях! Лукас очень жалел о том, что в свое время так много времени проводил, сидя в комнате, и так мало гулял пешком. Дай ему теперь волю — обошел бы весь земной шар, но что толку об этом рассуждать?

— Глазам своим не верю! — неожиданно воскликнула Далва. — Мой мальчик, мой мальчик пришел!

Бросив Лукаса в инвалидной коляске посреди сада, она со всех ног бросилась к только что пожаловавшему гостю. Лукас в тревоге вытянул шею, но не смог как следует рассмотреть его из-за густой листвы кустарника.

— Как мы соскучились по тебе! — доносился голос Далвы. — Почему ты бросил нас?

— Я не бросал вас, — Лукас услышал голос — свой собственный голос со стороны. Он звучал более звонко, легко, непринужденно. Лукас слышал его и раньше, но никогда — так близко.

По телу больного будто прошел электрический разряд. В одну секунду ему показалось, что это разговаривает Диогу, а в другую, что это он сам.

— Я просто зашел попрощаться, — продолжал тем временем клон. — А Мел дома?

— Как это — попрощаться? — разочарованно воскликнула Далва. — Куда же ты хочешь уехать от нас?

— Пока не знаю.

— Идем, ты должен поздороваться с братом! — служанка схватила парня за руку и потащила за собой — Лукас наблюдал их ноги.

— Нет! — испугался чего-то тот и замер. — Если вы о Лукасе, то я не хочу с ним сталкиваться нос к носу.

— Господи, да что вы за упрямцы такие? После реинкарнации, и то не могут поладить!

Лукас, повинуясь какому-то странному, болезненному чувству, толкнул коляску руками и покатился вперед. Один разворот, и он увидел клона во весь рост.

И клон увидел его. Немощного, бледного, несчастного, с похудевшими от неподвижности ногами в простых спортивных брюках. Парень смотрел на Лукаса с мистическим ужасом, граничащим с отвращением.

— Тебе не нравится то, что ты видишь? — проговорил Лукас в охватившем его исступлении.

— Лукас, Диогу! То есть, Лео! — металась между ними Далва, как курица-наседка. — Разве так нужно приветствовать друг друга после долгой разлуки?

— Ты… — Лео хватал ртом воздух. — Твои ноги. Что с ними? Со мной будет то же самое?!

— Нет, если будешь соблюдать осторожность, — машинально произнес Лукас, потрясенно разглядывая его лицо — свое лицо, лицо Диогу, по жестокой иронии судьбы принадлежащее совершенно незнакомому человеку. Или он вовсе не незнакомый?

— А с тобой что случилось?..

— Я упал с высоты. Подойди ближе.

— Зачем? — насторожился Лео.

— Подойди, — ровным, холодным тоном — откуда только взялось такое железное спокойствие? — повторил Лукас.

— Ты думаешь, что можешь приказывать мне, потому что я твой клон? — Лео рассмеялся болезненным, нервным смехом. — Я не ты!

Лукас долго не отвечал ему, напряженно вглядываясь в собственные черты лица со стороны, а затем все же сказал еле слышно:

— Именно так. Я знаю, что Альбьери хотел сделать из тебя Диогу, но ты не Диогу. Ты это я. И теперь ты видишь, чем все закончится.

— Ложь! — вспылил Лео и бросился наутек, лишь напоследок обернувшись и прокричав: — Я никогда не стану таким, как ты! Никогда!

— Матерь Божья, ну как же так?! — всплеснула руками расстроенная Далва. — Поссорились на пустом месте!

А Лукас в беспросветном отчаянии лишь с силой сжал ладонями свои колени — колени, которых он не чувствовал.

***

Вечерний Рио жил своей жизнью. Этот город, казалось, не смолкал ни на минуту — идеальное место, чтобы затеряться со своими проблемами среди массы самых разнообразных людей. Клаудию больше не манили душные питейные заведения — туда она шла, скорее, от ощущения неприкаянности и безысходности, когда не было сил оставаться наедине с собой в тишине комнат. У нее наконец-то появилась конкретная цель, заполонившая все ее существо. А мыслей в голове роилось столько, что они едва не раскалывали черепную коробку по швам. Чтобы хоть как-то сбрасывать напряжение, Клаудиа много гуляла пешком с собакой, чему та была безгранично рада. Динго чувствовал себя необычайно важной персоной в жизни хозяйки, которая наконец перестала пропадать вечерами неизвестно где и полностью посвятила свободное время питомцу.

На широком каменном бортике фонтана, ссутулившись, сидел человек и разглядывал свое отражение в воде, невзирая на плохое освещение улицы и фонтанную рябь.

Динго замер на месте и весь напрягся, уловив знакомый запах. Пес пытался распознать, кому из гуляющих в парке людей он принадлежит, а когда все же определил направление, то с заливистым лаем бросился к фонтану.

— Динго, ко мне! — скомандовала Клаудиа, никак не ожидавшая, что послушная собака вдруг вырвет поводок у нее из рук. — Что это за шутки? Динго!

Поняв, что питомец ее не слушается, она побежала за ним. Вскоре Клаудиа обнаружила, что Динго прыгает на задних лапах перед незнакомцем, а тот, наклонившись, панибратски гладит его по холке.

— Динго, ко мне! — властно повторила команду девушка.

Пес устыдился своего непослушания и, поджав хвост, вернулся к хозяйке.

— Вообще-то мы с ним неплохо ладили, — проговорил незнакомец, взглянув на Клаудию.

Девушка обомлела, узнав в нем Лео.

— Ты?..

— Ага, привет, — равнодушно бросил он и снова уставился в воду, давая понять, что не настроен на беседу.