— Не отпустила бы и не отпущу, — Жади была непреклонна.

— Вот видишь. Там не было ничего опасного, мама, клянусь!

— Больше так не делай, если не хочешь, чтобы твоя мама переживала!

Хадижа шумно вздохнула и погрустнела, а потом вдруг оживилась и с детской непосредственностью поведала матери:

— Кстати, мы нашли в джунглях обезьяний клад.

— Что вы нашли?.. — удивленно переспросила Жади.

— Обезьяний клад. Рядом с деревней живет обезьяна-воровка и таскает у местных разные безделушки, а вот у сеньора Орестеса она однажды стащила наручные часы. Наконец-то мы обнаружили место, куда она складывает все награбленное добро! Представляешь, как обрадовался Нико, когда нашел часы своего дедушки?

— Хадижа! — Жади невольно заулыбалась.

— Вот бы мы однажды нашли наше украденное золото, да? — снова вздохнула Хадижа, вспоминая знаменательную ночь побега. — Какие у меня были браслеты, какие сережки, а твои ожерелья с драгоценными камнями! Это были самые красивые украшения на свете!

— Может быть, когда-нибудь мы найдем их, — улыбнулась марокканка. — Например, однажды я потеряла свой талисман, — она взяла пальцами и показала дочери нефритовый кулон, — а потом он вернулся ко мне спустя много-много лет.

В дверь постучали. Жади вздрогнула, узнав манеру стука — два удара с коротким интервалом и один с длинным.

— Моя принцесса, иди к себе, — стараясь не выдавать голосом волнения, попросила она дочь.

— Но почему? Может быть, это сеньор Орестес?

— Хадижа, пожалуйста, иди в комнату, — повторила просьбу мать.

Девочка нехотя поднялась со стула и направилась к себе. Стук повторился. Жади сделала пару глубоких вдохов и выдохов, унимая участившееся сердцебиение, встала и подошла к двери. Резким движением она дернула ручку на себя и оказалась нос к носу с внезапным гостем.

Зейн, похоже, тоже не вполне ожидал столкновения с Жади. Некоторое время они стояли в тишине, глядя друг на друга, пока Зейн не нарушил молчания:

— Жади… добрый день. Я приехал в Рио-да-Серейя по работе, решил, что будет невежливо не заглянуть и не поздороваться. Я не был уверен, что застану кого-нибудь дома…

— Здравствуйте, — с видимой холодностью ответила марокканка.

— Я получил ваше письмо, — улыбнулся Зейн, — и внимательно прочел его. Для меня оно явилось большой честью.

Он попал точно в цель — ледяная корка, которой «покрылась» Жади, тут же растаяла. Глаза женщины засияли лукавым блеском.

— …Я подумал, что будет лучше, если я отвечу на него лично.

— Извините, Зейн, мне пора возвращаться на работу, — Жади уже не сдерживала улыбки. — Но я буду рада побеседовать с вами вечером.

— Что ж, у меня тоже есть дела, — галантно кивнул ей египтянин. — Я рассчитываю управиться с ними как раз к вечеру.

— Тогда до вечера? — Жади посмотрела на него с пляшущими чертиками во взгляде.

— До вечера, — ответил Зейн, предвкушая если не победу на любовном фронте, то как минимум состязание двух равных по силе соперников.

========== Часть 61 ==========

Стук молотка и резкий визг бензопилы разносились по окрестностям. Зейн вплотную подошел к деревенскому участку и облокотился на бревенчатое ограждение, терпеливо ожидая, пока его заметят. Ждать пришлось недолго — боковое зрение у сеньора Орестеса было развито отлично.

— Сеньор Зейн! — он снял с головы самодельную бумажную панамку и приветственно помахал ею, не слезая со стремянки. — Вы снова к нам!

Эрик выключил бензопилу и отложил инструмент. Накинув на голые плечи рубаху, он подошел к гостю и поздоровался с ним за руку.

— Рад вновь видеть вас, Зейн! — с улыбкой произнес он. — Как продвигается расследование?

— Все идет по намеченному плану, — дружелюбно улыбнулся в ответ Зейн. — Я хотел бы еще раз побеседовать с вами, если вы не против, разумеется.

— Разумеется, я не против! — охотно закивал Эрик и бросил беглый взгляд на сваленные в кучу доски. — Извините, я только немного приведу себя в порядок.

Он умылся водой из садового шланга, обтерся полотенцем, застегнул рубаху на пуговицы и вышел за калитку.

— Итак, что вы хотите узнать?

— Все, что касается последнего пребывания Ренату в Рио-да-Серейя, — размеренно сказал Зейн. — Я должен максимально подробно восстановить картину последних дней его жизни, чтобы понять, что привело к трагедии.

— Да-да, я понимаю, — сочувственно покачал головой Эрик. — Что ж, для вас, наверное, не секрет, что он был очень взбудоражен последними событиями в своей жизни. Эта напрасная травля, невозможность устроиться на достойную работу — для людей нашего круга весьма травмирующее обстоятельство. Прибавьте сюда ссору с девушкой, в которой Ренату души не чаял, и вы поймете, в каком подавленном состоянии он находился.

— Вам известно о причинах этой ссоры?

— Нет, о причинах Ренату не распространялся. Он был очень растерян, не понимал, в каком направлении ему двигаться. Ренату был из тех людей, которые изо всех сил стремятся упорхнуть из гнезда, но как только начинаются проблемы, им становится необходимо встать ногами на родную землю, обратиться к корням, понимаете?

— О да, мне знакомо это чувство, — с легкой улыбкой подметил Зейн. — Скажите, Ренату сообщал вам о своем намерении устроиться на работу в Токантинс?

— Да, мы говорили об этом буквально за день до его отъезда.

— И вы знаете, что он не претендовал на официальное трудоустройство?

— Об этом мне тоже было известно. Надо же, как вышло, — тяжело вздохнул Эрик. — Мало того, что эта подозрительная ситуация с наркотиком, так еще за рулем рабочего грузовика оказался человек, никак не зарегистрированный по документам фирмы! Мог разгореться ужасный скандал, но дельцы, как всегда, выкрутились — скандал был им очень невыгоден. Я уверен, что они приложили руку к тому, чтобы дело как можно быстрее замяли.

— Как думаете, Ренату понимал, что, соглашаясь на подобные условия, становится соучастником подлога?

Эрик усмехнулся.

— Сразу видно человека со столичным менталитетом. Только бедняк может понять бедняка, Зейн. Если бы вас, висящего на волоске от судимости, с отвратительной рекомендацией с предыдущего места работы, никуда бы не принимали? А есть что-то надо, иначе можно умереть с голоду. Поверьте, поступок Ренату совершенно невинен в сравнении с тем, на что идут ради пропитания некоторые мужчины из нищих провинций. Да и женщины тоже.

— Ваши доводы весьма убедительны, — согласился детектив. — Это был последний раз, когда вы видели Ренату?

— Да, к прискорбию.

— Вы были дома, когда произошла эта авария?

— К сожалению, нет. Я даже не успел приехать на похороны — трагическая весть застала меня в Белу-Оризонти. Я как раз тогда начинал свое дело, устав быть наемным работником.

— Вам никогда не приходилось работать в компании Бартоломеу Варгаса?

— О нет, у него — нет. Но я наслышан об этом типе. Самодур, каких поискать. К тому же, как утверждал Ренату, не совсем чистый на руку.

— Любопытно, — заинтересовался Зейн. — Что именно говорил Ренату?

— Никакой конкретики, — пожал плечами Эрик. — Говорил, что не собирается мириться с произволом и хочет вывести на чистую воду его махинации.

— У него была на руках компрометирующая информация? Какие-нибудь бумаги?

— Кажется, да. Но я не в курсе, какого толка это были бумаги. На мои расспросы Ренату отвечал лишь что-то вроде: «Скоро все всё узнают».

— Очень интересно, — Зейн задумался. — Кто еще мог знать о намерении Ренату ехать именно в Токантинс? Потому что его девушка не знала, она даже не догадывалась об этой поездке.

Эрик нахмурил светлые брови, напрягая память.

— Однозначно, это были донна Флоринда, мой тесть и еще несколько наших друзей. К сожалению, ни один из них сейчас не живет в Рио-да-Серейя — разъехались, кто куда.

— А ваша жена знала?

— Могла случайно услышать от своего отца, но уверяю вас, Таис к этой ситуации не имеет ни малейшего отношения.