— Никто ни перед кем не красуется, — отмахнулся Нико.

— Да, оно и видно.

— Кристина, тебе нечего делать? — не выдержала Хадижа.

— Ой, и правда, засиделась я что-то с вами, — Кристина лениво потянулась и встала со скамьи, позвав за собой подруг. — Идемте, девочки, не будем общаться с грубиянами.

— Кобра! — еле слышно выругалась ей вслед Хадижа. — Настоящая ядовитая кобра!

— Кристина просто избалованная, — пояснил Нико, — но она не такая уж злая, как кажется. Хоть я ее и не люблю. А ты смелая, Хадижа, так дала отпор донне Розе!

— Но меня правда не предупредили о контрольной, — насупилась Хадижа. — Когда я в прошлый раз пришла в новую школу, меня в первый день освободили от домашнего задания.

— У тебя вправду нет учебников?

Хадижа отрицательно помотала головой.

— Можешь брать мои, когда захочешь, — предложил мальчик. — Я серьезно. Мне они все равно особо не нужны, я их не читаю. Мне все дедушка объясняет и рассказывает.

— Не надо, мне мама купит, — отказалась Хадижа. — Но спасибо, Нико.

Раздался громкий свисток учителя физкультуры, призывающий детей построиться. Строго говоря, учитель работал тренером местной футбольной команды, а в школе значился по совместительству, но от этого был не менее требователен к детям. К нему на урок лучше не опаздывать — эту истину друг поведал Хадиже еще до того, как она впервые переступила порог новой школы.

***

Поздним вечером на кухне в доме Флоринды трое пили чай. Жади делилась со старшими товарищами переживаниями по поводу обучения Хадижи в сельской школе. Ей казалось несправедливым и предвзятым отношение директрисы к ее дочери.

— Сначала она ни в какую не хотела принимать Хадижу, а теперь придирается к ней! — негодовала марокканка. — В следующем учебном году я отдам Хадижу учиться в Белен или в другой город. Может быть, там ее встретят лучше.

— Так ты совсем не собираешься возвращаться в Рио, Жади? — спросил Орестес, шумно отхлебнув чая.

— Нет… наверное, нет, — ответила та. — Я думаю, что осяду где-то в провинции.

— Ну и правильно, — одобрил старик. — Эти большие города, да простит меня Господь, одна сплошная грязная клоака. Нечего там делать. Вот погляди, какая у нас красота!..

— Оре-естес! — Флор посмотрела на Орестеса таким взглядом, что он понял, что прошелся буквально по лезвию ножа.

— Извини, Флор, я умолкаю, — пристыженно сказал он. — Но ведь и правда у нас хорошо! И воздух чистый, и работа всем найдется. Деньгами мы не богаты, зато богаты душой.

— Ты пей чай, а то остынет, — с улыбкой напомнила ему хозяйка.

— Я согласна с сеньором Орестесом, — поддержала гостя Жади. — У вас здесь замечательные люди… Кроме некоторых, зазнавшихся, но я действительно счастлива быть среди вас. Наконец-то я чувствую себя свободной, чувствую, что что-то значу сама по себе.

— Точно! — подхватил Орестес. — В большом городе люди живут, как винтики… безвольные, вот. Винтики в большом бездушном ме-ха-низ-ме. Жади, я рассказывал тебе, как однажды ездил Буэнос-Айрес?

— Нет, расскажите, я с удовольствием послушаю, — лучезарно улыбнулась во весь рот Жади.

Вечерним посиделкам помешал резкий и громкий стук в дверь. Флор торопливо встала из-за стола и быстрым шагом пошла открывать. У порога стояли соседи с дальнего участка.

— Флор, срочно нужна твоя помощь! — встревоженно тараторила жена одного из хороших знакомых Флоринды. — Мужу плохо, кажется, опять проблемы с сердцем!

— Идем, — хозяйка открыла верхний кухонный шкафчик и достала аптечку. — Я сейчас к вам, и кто-то пусть предупредит дежурных на пирсе, чтобы готовили лодку на всякий случай.

— Флор, я вас провожу! — всполошился Орестес и вскочил с места.

— Сиди, отдыхай! — махнула рукой Флор. — Тут провожатых целая семья, справимся как-нибудь.

— Флор, но…

— Я спешу! — уже с крыльца крикнула Флоринда, убегая с аптечкой, и добавила: — Если по дороге что-нибудь случилось бы с твоей спиной, мне пришлось бы тебя оставить!

— Вот, ты слышала? — расстроенно проговорил Орестес и прикрыл входную дверь за хозяйкой дома. — Я, понимаете ли, обуза. А со спиной у меня уже пять месяцев все в порядке, между прочим!

— Не огорчайтесь, сеньор Орестес! — мило улыбнувшись, подбодрила его Жади. — Донна Флор просто заботится о вас. Лучше посидите со мной и расскажите о вашей поездке в Буэнос-Айрес. Хотите еще чаю?

— Нет-нет, настроение пропало, — от обиды Орестес надулся и стал похожим на нахохлившегося старого попугая, но, чуть погодя, все-таки оттаял: — Ах, Жади, вот гляжу на тебя, и сердце радуется. И красивая ты, и добрая, и ласковая. Эх, где мои тридцать лет?

— Сеньор Орестес! — шутливо засмущалась марокканка. — По-моему, вам и сейчас не поздно влюбиться.

— Что-о? — лицо старика вытянулось от возмущения. — Влюбиться? Ну уж нет, дудки! Любовь — это яд, это язва, вот что это такое!

— Вы не верите в любовь, сеньор Орестес?..

— В эту ядовитую змею? — недовольно пробурчал он. — Нет! Нет, нет и нет! Я верю во взаимное уважение, в теплоту, в поддержку, а всякие страсти-мордасти — увольте! Это все проделки Матери Вод, она хитрая и коварная, только и ищет, кого заманить в свои сети! Сколько народу погибло от ее сладких песен!

— Мать Вод? — удивленно переспросила Жади. — Но при чем тут любовь?

— А это ее главное оружие. Запомни, Жади, эта коварная русалка способна довести человека до безумия! Она зазывает, заманивает, пленяет сердце человека сладкими мечтами. А потом р-раз! — Орестес сделал жест, на языке местных означающий «кранты». Это слово Жади тоже выучила сравнительно недавно. — И человек на дне.

Жади печально вздохнула — смешной старик, временами похожий на дядю Али, временами — на дядю Абдула, был не так уж и не прав в своих странноватых рассуждениях. Жади знала, как никто, что значит тонуть, будучи опутанной сетями любви. И искренне надеялась, что больше с ней такого не повторится.

========== Часть 47 ==========

У Леонидаса был ответственный день. На шесть часов вечера он назначил важные деловые переговоры и даже арендовал под них целый ресторан в центре Рио. Это были не просто переговоры — это был важный стратегический ход в борьбе за высокие позиции в мире бизнеса. Еще за неделю босс раздал Лобату и Тавиньо серьезные поручения — провалить эту встречу они никак не могли.

Однако, к неудовольствию Леонидаса, в его планы вмешался зачастивший назойливый гость — его величество Случай. Случай весьма неординарный и загадочный. Леонидасу позвонила переполошившаяся Эдна и сообщила, что Альбьери вновь стало плохо. И не где-нибудь, а посреди аэропорта. И позвонил ей оттуда не кто-нибудь, а Лукас.

— Эдна, но это какой-то абсурд! — воскликнул в телефонную трубку Леонидас. — Лукас едва-едва научился сидеть в инвалидном кресле, как он мог звонить тебе из аэропорта?

— Леонидас, я не имею понятия, как это могло случиться, но это определенно был голос Лукаса! — взвинченным от волнения тоном ответила Эдна на том конце провода.

— Ладно, тебе, наверное, показалось. Это мог быть простой прохожий, подобравший сотовый Альбьери. Где он сейчас?

— Я не знаю! Не знаю, забрала ли его неотложка, не знаю, в какую больницу ехать! Боже мой, а если ему сообщат его диагноз?!

— Так, Эдна, давай обойдемся без паники, — успокаивал ее Леонидас. — Я сейчас свяжусь с руководством аэропорта и постараюсь выяснить все обстоятельства, а потом позвоню тебе и поеду в больницу, договорились?

— Да, Леонидас, спасибо тебе! Я так тревожусь, что плохо соображаю, я вообще в последнее время сама не своя…

— Держись, Эдна! — ободрил Феррас жену друга. — Все будет хорошо, я мигом во всем разберусь!

Времени до переговоров еще оставалось много. Как раз хватало на то, чтобы уладить дело с Альбьери. И куда его только понесло в таком состоянии? Неужели действительно собрался лететь в Марокко? Как неосмотрительно с его стороны!

Леонидас ни на секунду не задумался, так ли необходимо его присутствие в больнице, куда опять попал Альбьери. Узнав адрес, он просто ехал, влекомый чувством долга и… чем-то еще. Лобату назвал бы это интуицией, Далва — гласом Божиим, а Леонидас был слишком приземлен и практичен, чтобы задумываться над подобными вещами.