— Непременно, Заноза, — усмехнулся крепыш.

— Время не ранее, — командор и приблизился к девушкам. — Я должен просить вас отправиться в покои. Куз, не будешь против ночёвки с леди Лиарой?

— Нет! — тут же выстрелила девочка.

— Так я и думал, — Виктор коротко улыбнулся. — К моему превеликому сожалению, я не могу позволить вам находиться днём вместе. У леди Лиары есть обязанности в храме, как и у тебя Куз. Если всё пройдёт гладко — завтрашним вечером вы вновь встретитесь. И вот ещё. Леди Лиара, перед службой, загляните ко мне. Нам стоит многое обсудить.

Лиара ответила кивком, широко улыбнулась и уже в следующее мгновение её руки сомкнулись на спине рыцаря, сковоав того в объятьях. Прогрохотал упавший шлем. Виктор застыл.

Девушки покинули помещение, отправившись по каменным ступеням на верхние этажи замка. Оставшись наедине с собой и проведя пару часов за размышлениями о былом, добром и прекрасном, на покой отправился и Виктор. Однако в ту ночь постель отказывалась принять его в объятия, и имперский рыцарь провёл предрассветные часы на самой высокой точке замка — вершине башни донжона в компании шепчущего ветра, бутылки ароматного вина и занявшей добрую половину крыши баллисты, столь же одинокой, как и сам имперский рыцарь.

Небольшая деревенька в двух днях пути к западу от Дюн-Кары. Большое деревянное строение трактира со звучным названием «Пивной Мишка» Ночь. Стрекочущее в полях кузнечики и цикады. Бледный свет луны, падающий на крыши домов прилегающего поселения.

Его вновь окатили ведром холодной воды, отрезвляющей чувства после очередной потери сознания. Открыл глаза. Прямо перед лицом, держа в руках ведро, стоял человек в латах. На его груди виднелся резной красный крест — символ дома «Трас» или треклятого ордена. Источником света служило пламя очага, что проявилось оранжевыми бликами на латах обидчиков.

— Живой, — послышался грубый мужской голос, эхом звучавший в стали угловатого салада. — Может, остальные пальцы переломать?

— Думаешь, есть смысл? — ухмыльнулся человек в доспехе идентичного типа, но со снятым шлемом, лежащим рядом на столе. Его сухощавое лицо имело схожие с волком черты, а острая ухмылка и хмурый взгляд лишь усиливали подобное впечатление. — Мы переломали пять. Поверь моему опыту, если человек хочет что-то рассказать, то расскажет после первого. Если же нет — то и все двадцать ничего не дадут. Тут нужно что-то более действенное. Чтобы наверняка. Есть у меня одна мыслишка…

— Подожди, — вновь донёсся голос из-под шлема. — Думаю, сир захочет задать пару вопросов лично.

— Тоже верно, — пожал плечами волколикий и отложил в сторону длинный железный нож, что до сего момента задорно вертел в руках. — Эй, наёмник? Может, всё-таки хочешь нам что-то рассказать? Поверь, мы куда более гуманны, чем…

Громкий скрип деревянных ступеней сменился скрипом дверных фурнитур и заставил солдата замолчать. Волколикий тут же натянул шлем и встал в смирной стойке. Через мгновение, вслед за двумя латниками, экипировка которых соответствовала экипировке волколикого и его товарища, в дверях появился силуэт того, чьи габариты позволяли протиснуться в дверной косяк, лишь изрядно согнувшись. Он сделал первый шаг. Полы скрипнули под поступью тяжёлого латного сапога. Скрежет чёрных доспехов наполнил помещение.

Высокое под восемь футов роста антропоморфное существо, с непропорционально длинными, трясущимися конечностями и тонким кривым телом — даже окружающий полумрак едва ли был способен скрыть его размер и смрад. В недрах чёрного шлема послышался гулкий вздох. Тварь приблизилась к пленнику.

— Барон! — воскликнул волколикий, распрямившись, словно ритуальное копьё валькирии и указал на связанного. — Командир отряда наёмников — Ласко́нтус Карета́н.

— Так значит, ты и есть барон? — усмехнулся Карен. — Хах! Ну и урод!

— Следи за языком, разбойник, — прозвучал гневный голос, принадлежавший Павлу Сарктуру — воителю, что лишь несколько дней носил звание орденского эмисара, но всё же неотрывно сопровождал барона. Павел сделал свой выбор.

— Лейтенант, — пророкотал омерзительный голос, указывая не вмешиваться. — А ты… Карен? Почти… рад знакомству.

Карен смачно сплюнул кровью, демонстрируя презрение «имперскому чудовищу» и его слугам. На фоне барона в его нынешнем воплощении, могучий людской муж выглядел обычной заморышем, но не выказывал и капли страха и уж тем более почтения к сему существу.

— Я тоже, — продолжал усмехаться кровавой улыбкой Карен. Пара зубов, что должны были находиться по левую часть его улыбки, теперь поблёскивали на полу после увесистого удара латной перчатки. — Хотел лично увидеть ту мразь, что продала нас эльфам.

— Я… разорвал … контракт. Ты… сжёг мой дом. Всё по чести. Как… думаешь?

— Ох, Эльрат! Ну и воняешь же ты! — покачал бритой головой наёмник. — Долго вы нас гнали. Но… всё без толку. Вы ничего от меня не узнаете. Я не знаю где волшебник и орк. Гнома вам не видать, а мои ребята… вы в жизни их не достанете!

— Пусть гниют… в своих борделях… и притонах… пока… это возможно. Маг и… орк… — скрежет дрогнул, от чего последнее слово, прозвучало подобно воплю. — Они скоро… сами… придут в… мои руки. Я уже знаю… всё, что хотел. Почти.

— Почти? — усмехнулся наёмник. — Только поэтому я ещё жив?

— Не-ет. Я… обещал… магу… что не… убью… тебя.

— Муфос?! Где он? Что ты с ним сделал?!

— Ничего. Пока, — Карен не видел лица Каствуда. Лишь алые огни глаз, полные противоестественного сияния. — Он… послужит нашему… делу. Как и ты.

— А не пошёл бы ты в…

— Ты воин, Карен… — звучно прохрипел барон. — Уважаю… воинов. Ты сражался… много сражался. Скажи… как тебе… наши творения? Дай… оценку.

— Ты про тех уродцев? — несколько удивлённо ответил наёмник. — Слабенько. Эльфы были круче. Куда больше меня удивили шавки.

Именно «шавки» — химеры, о которых упомянул Карен, стали причиной, по которой главарь наёмников и маг оказались в плену имперского барона. Существа, отдалённо напоминавшие гигантских псов, шли по следу наёмников несколько дней, настигнув их на северной части тракта. Уже в ходе первой стычки Карен получил тяжёлое ранение в область бедра, в связи с чем, утратил мобильность. Учитывая ситуацию и слуг барона, постепенно зажимавших отряд в кольцо, капитан принял единственно верное решение. Он назначил Марка новым лидером отряда, стащил у ворчливого гнома последний бутыль «Таравака» и двинулся на восток в сопровождении Муфоса, отводя погоню.

Как итог — два схваченных наёмника, сутки пути в закрытой повозке, а ныне пустующий трактир и пытки. Карен не знал, где находится Муфос и что стало с парнями, но он отчётливо понимал, что вскоре всё будет кончено.

— Трасхаунды? — в скрежете проступила отчётливая нота любопытства. — Да! Они… удались… на славу.

— Откуда ты их взял? Мы же сожгли лабораторию и прочую дребедень на твоём огороде. Да и этого убогого мага в придачу.

— Думаешь, маг… единственный? Глупец! Ты ничего… не знаешь. Нас уже… тысячи. А будут… легионы, — барон застыл, будто пытаясь обуздать нахлынувший поток мыслей. Огоньки глаз превратились в два сияющих круга. Существо дёрнулось, словно шокированное разрядом. — Тебе довелось… провести полевые испытания. Продолжай! Моры? Они… готовы к битвам… против строя?

«Нет» — пронеслась мысль в голове наёмника при воспоминании о толпе человекоподобных мутантов — существ, от вида которых даже повидавший бой ветеран мог ощутить дрожь. Неспроста лицо Марка выразило негодящий страх, при вопросе об увиденном в лаборатории. Однако в сей момент сознание бывшего капитана рисовало совсем иные образы, виданные им за день до встречи с трасхаундами. Образ марширующих отрядов, состоявших из десятков имперских солдат, плавно тянущихся в направлении заката. Десятки, а возможно и сотни воинов с гербом танцующего льва — символа знаменитого баронского дома «Храф».