– Да как ты смеешь, еретик!? – епископ вскочил с места подброшенный вверх, видимо, припадком ярости.

– Правильно, пора заканчивать, – сказал толстый, и открыл (почти) глаза, – на дыбу его, там он все расскажет – кто он, где он, откуда он.

– Довольно, – королева подняла руку и два этих источника звука разом погасли. – Ваш орден света охотится за нечистой силой, так ведь? Волк, которого ты прогнал, появляется на дороге уже много дней, каждый день, нападая на простых крестьян и дворян, проезжающих по дороге. Торговля с другими странами под угрозой, дипломатические отношения нарушены – мы можем остаться в одиночестве в эти неспокойные времена. Великий король Аэрон отправился на охоту за этим волком.

– Твоя помощь, честной брат, – королева вперила в Альфонсо свой жесткий, не терпящий возражений взгляд, – в уничтожении этого демона нам необходима. Вот так и проверим, сильна ли твоя вера, и посланник Агафенона ли ты, или нет.

– Ваше величество, я скромный монах, какой такой посланник?…

Но королева уже поднялась с трона, а это значит – слова бессмысленны, аудиенция закончена.

– Лекарь Дюпон осматривал Ваши раны и не нашел их серьезными, по этому, я думаю, можете отправляться через день, с утра. Начальник королевской стражи, граф дэ Эсген выделит Вам для похода двадцать отборных воинов. Все, что нужно спрашивайте у дворецкого.

–Если ты одержишь победу, – холодно сказала королева, глаза ее обернувшись напоследок, – милости королевской семьи будут безграничны. Если же нет… Лучше не возвращайся в Эгибетуз. Мы безмерно благодарны тебе за спасение: моё, и моей дочери, но если ты не тот, за кого себя выдаёшь тебя ждёт позорная смерть на виселице.

– И не пытайся сбежать, – прокаркал Бурлидо, – стража предупреждена и пристрелит тебя как собаку, при любой попытке выйти за пределы замка без разрешения королевы.

Потом он мило улыбнулся беззаботной стариковской улыбкой:

–Удачи.

Альфонсо еще раз, наверное уже в сотый, осмотрел свой арбалет – благодаря стараниям дворецкого, его починили, вынул из ножен новый, инкрустированный драгоценными камнями, кинжал из лучшей степейской стали, вздохнул и полез на коня. Лошадей Альфонсо не любил, и предпочел бы идти пешком, тем более идти надо было не далеко, но не хотелось позориться перед двадцатью конниками, которые стояли двумя рядами, сверкая на солнце копьями, красным стягом и молодецкой удалью.

Видимо, особых надежд никто на этот отряд не возлагал: благословить воинов приковылял какой то толстый, как бочка, дьякон, побормотал, побрызгал святой водой и скоренько уехал. Королева сказала коротенькую речь и небрежно махнула рукой: мол, выдвигайтесь, и отряд двинулся.

Обнаружить стоянку короля проблем не составило – густой, черный дым поднимался над лесом там, где организовали огромный кострище, видимо, чтобы испугать самого Сарамона, или спалить весь лес дотла. От седла у Альфонсо болела филейная часть организма, и долгое время он был сосредоточен именно на этой проблеме, и немного на том, чтобы сбежать в лес, но этому мешало наличие двух десятков воинов, приставленных, скорее всего, чтобы Альфонсо не сбежал, ведь половина из них была вооружена луками – оружием бесполезным против волка, но эффективным против бегущего Альфонсо. Эти размышления моментально кончились, когда вдруг дунул ветерок, швырнув в лицо вместе с воздухом еще и облачко дыма. Альфонсо насторожился – засвербело в носу, нестерпимо захотелось чихнуть – а этот чих мог легко разрушить хрупкий баланс, который обрел он на спине у скакуна, но не это заставило Альфонсо усиленно волноваться. Запах был знакомый, причем знакомый опасно.

Внезапно Альфонсо резко сорвался с места, оставив остальной отряд недоуменно переглядываться – он хлестал своего коня, словно желая убить его, еще толком не понимая, какая грозит опасность, но как всегда у лесного жителя, привыкшего к постоянной опасности, движение тела у него обгоняло мысль.

Проблему с прыгающими змеями король решил радикально – он просто выжег траву вдоль деревьев, получилась черная земная лысина шириной метров в пятьдесят, до самого шиповника, у которого уже валялось с десяток трупов, и по этой лысине мчался Альфонсо, поднимая облака золы, всеми силами цепляясь за гриву, воздух, вожжи, молясь всем богам, которых знал и не знал, чтобы не грохнуться на землю на полном лошадином ходу.

Лагерь короля был скромен – кроме костерка, практически равного высотой с деревья, и своими нежными, жаркими языками облизывающего синее пузико небушка, походной кухни и двух телег с крестьянами, в нем не было ничего – все равно до дома рукой подать. Альфонсо разглядел короля – огромный, квадратный, в островерхом шлеме, разглядел свиту – человек тридцать в узорчатых латах, с гербами, плащами и перьями на шлемах – больше походили не на войско, а на франтов, которые собрались на парад, стремясь перещеголять друг друга в пышности доспехов. До появления Альфонсо они, видимо, соревновались в умении накидывать лассо на трухлявый пень неподалеку: у одного рыцаря из свиты в руках была веревка с петлей, с которой он так и застыл, увидев скачущего всадника.

Один из солдат тащил бревно, увидев которое Альфонсо сразу перехотел скакать туда, куда скакал. Бревно полетело в костер, и у него по спине пробежал холодок.

Были в лесу такие деревья – с черными, очень гладкими стволами, красивой древесиной и узкой, вытянутой в небо кроной. Дрова из этого дерева горели жарким, синим пламенем, горели долго, до того момента, пока дерево не нагревалось, лопалось и не загорался сок. Сок вспыхивал моментально, разрывал деревяшку на части, разнося все вокруг в щепки, с гулким, громким хлопком, обливая все вокруг пламенем, которое прилипало к чему угодно и не тухло очень долго.

– Бегите отсюда!! – закричал Альфонсо, едва доскакав до костра, – живо, спасайтесь!! Быстрее!

Но посмотрев на удивленные лица свиты и тупое лицо самого короля, понял – быстро не получится.

– Ты кто такой? – рявкнул король Аэрон и тут раздался треск. Звук, который впечатался в память Альфонсо ожогами, криками боли, запахом жареного мяса. Звук, который заставлял его хотеть бежать не оглядываясь куда подальше.

Он выхватил лассо из рук рыцаря свиты, который так и стоял, как памятник, накинул на шею королю и, обмотав второй конец веревки вокруг луки седла, стеганул коня. Конь рванул со всей силы, опрокинул короля и потащил его по полю, хрипя от напряжения. Подобно быстрому кораблю, дробящему форштевнем морские волны на сотни блестящих брызг, так и Аэрон сравнивал своим островерхим шлемом все кочки, периодически пропадая в облаке фонтаном взмывающей в небо пыли, листьев и травы; по просторам девственно чистой, лесной тиши понесся отборный мат, прерывающийся диким ревом раненного лося. – Давай, родной, тащи! – кричал Альфонсо хрипящему на последнем дыхании коню, но тут лопнула подпруга, седло слетело, и конь выскочил из под Альфонсо как стрела из лука. Альфонсо грохнулся на землю; раздался жуткий грохот, со свистом мимо уха пролетели горящие щепки, чья то голова, которая, как показалось, ещё что то говорила в полете и тут же волна горячего пламени ударила Альфонсо по спине словно огромной лопатой, гигантской рукой швырнув прямо лицом в траву, впечатала в землю.

Если бы Альфонсо не швырнуло на землю со всей силы, не раздавило череп мощным ударом, не оглушило мощнейшим громом, то он увидел бы, как содрогнулась земля, как безумный огненный вихрь прокатился по поляне, поглощая свиту короля, заволакивая небо, вырывая с корнями маленькие деревца и кусты, причесывая травяной покров земли ураганным ветром. Увидев такое, ужаснулся бы сам Сарамон, а черти и ведьмы бежали бы куда подальше от этого ада. Однако Альфонсо пропустил такое зрелище, потеряв сознание, и пробуждение его не было легким. С трудом разлепив глаза, не соображая, что он делает и где находится, он зачем то встал, шатаясь как пьяный, держась за голову, слушая сильный звон в ушах, глядя на стены огня окружающие его повсюду. Потом упал.