Грей с трудом подавил вздох разочарования. Он терпеть не мог, когда через него пытались выйти на отца или просили «походатайствовать».

– Я постараюсь, – уклончиво ответил он.

Бергман обрадовался и добавил уже с энтузиазмом:

– Да, кстати, от лица городских властей приглашаю вас в понедельник на праздник. Моя дочь Кэти будет участвовать в ежегодном конкурсе «Мисс Бруксвилл». Очень рекомендую посетить. И если вы позволите, мы объявим вас почетным гостем.

Поблагодарив мэра за оказанную честь, Грей попытался поскорей отвязаться от навязчивого собеседника, и, когда тот, рассыпаясь в любезностях, удалился, снова принялся за остывший бургер.

На полпути к выходу Бергман обернулся и с серьезным видом добавил:

– Гуляйте, где вам угодно, доктор Грей, но держитесь подальше от Черной горы.

Грей утвердительно кивнул, давая понять, что не собирается этого делать.

«Интересно, что за холм такой? И почему ходить туда не рекомендуется…?»

Не успела закрыться дверь за мэром Бруксвилла, как здоровяк лесоруб (похоже, что главный в компании рэднеков), подал знак своим товарищам. Они разом встали и направились в сторону Грея.

Тот, конечно же, не мог не заметить этого движения.

«Ну вот, – подумал он, отхлебнув газировки из стакана, – похоже, не избежать скверной истории.»

Теперь-то он смог получше разглядеть главаря. Это был здоровенный детина с бычьей шеей и руками, как медвежьи лапы. Лицо лесоруба было покрыто трехдневной щетиной. Выпученные глаза, как два больших яблока, и вообще всё выражение его лица выражали злость и раздражение.

Остальные парни, тем временем, окружили столик Грея.

Главный наклонился вперед и гаркнул:

– Эй, ты! Не вежливо войти вот так в бар и не поставить выпивку всем ребятам!

Стоявшая неподалеку Дженнифер окликнула его, почуяв, что дело запахло «жаренным»:

– Майкл Форрестер! Немедленно прекрати! Не задирай его!

– Не вмешивайся, Джен! – рявкнул тот в ответ. Они оба, эта детина Майкл Форрестер и Дженифер, напоминали супружескую пару после разлада. – Не лезь, когда мужчины разговаривают.

Между тем, Грей, не обращая на лесорубов никакого внимания, продолжал как ни в чем не бывало поглощать жаренную картошку. Такое «неуважение», конечно, окончательно взбесило Форрестера. Он, схватив Грея за ворот кофты, рывком поднял его из-за стола.

Дженнифер взвизгнула. Бармен Теренс от страха спрятался за стойку. Повар Джэффри, выглянувший было на шум, посчитал разумным поскорее снова укрыться на кухне.

Грей хоть и сам был не слабого сложения, но по неволе испытал трепет перед гигантом Форрестером.

«Проще ударить кулаком мчащийся на всех парах поезд, чем такого парня!» – пронеслось в его мыслях.

А Майкл Форрестер, явно недолюбливающий приезжих, уже вконец рассвирепел:

– Джен моя девушка, понял?! Я не позволю всяким городским хлыщам увиваться за ней!

С этими словами он замахнулся и попытался со всей силы приложить кулаком в челюсть Грея.

Грей, резко повернув корпус, ушел от удара, и громила Форрестер, повинуясь законам физики, стал заваливаться вперед. Грей, от щедрот души своей, не стал ему в этом мешать, и даже немного помог, «проводив» и схватив за руку и плечо.

С жутким грохотом Форрестер приземлился на соседний столик, сломав его в щепки.

Пока команда лесорубов пыталась привести в чувства своего командира, Грей положил на стойку перед обалдевшими Теренсом и Дженнифер десятидолларовую купюру (за обед и испорченную мебель) и быстро вышел из кафе.

«Да уж, местное гостеприимство… Надо бы быть аккуратнее, а то наживу проблем», —справедливо рассудил он, забираясь в Тандерберд.

По дороге Грей купил кое-каких продуктов в магазине: в основном, консервы и полуфабрикаты – то, что можно было хранить в хижине. Немного помешкав, он прихватил с собой и бутылку виски (хотя и пил он обычно крайне мало).

Радушный продавец был так рад обслужить «дорогого гостя», что хотел приправить ему все покупки за счет заведения, но Грей отказался, заплатив по счету.

До хижины он добрался уже к вечеру, когда солнце начало клониться к закату и коснулось верхушек вековых сосен.

Выйдя из машины, Грей с удовольствием вдохнул лесной воздух. Заперев Тандерберд, с пакетами в руках он направился к хижине.

Кое-как открыв дверь, он вошел внутрь и сразу направился на кухню. Выложив на стол содержимое пакетов и прихватив с собой бутылку виски, Грей вернулся в комнату.

«Надо бы разложить мои вещи», – подумал он.

Следующие полчаса у него как раз ушли на выполнение этой, как оказалось, непростой задачи.

– Ну вот, осталось, только забросить рубашки на верхнюю полку шкафа.

Грей взял пакет и потянулся к верхней полке. Неожиданно мягкий сверток во что-то уперся. Грей приподнялся на цыпочки и заглянул вглубь полки. Пошарив там рукой, он выудил… очки в толстой оправе.

«Интересно, откуда они там…? Может, это миссис Уилсон? Хотя, что-то я не припомню, чтобы она носила очки…»

Он сел за стол, на который уже установил пишущую машинку. Повертев в руках находку, Грей отложил очки в сторону.

       «В конце концов, они могут принадлежать кому угодно… Завтра заеду к миссис Уилсон, и спрошу.»

Он отложил очки в сторону и заправил лист бумаги в машинку.

«Ну-с-с-с, приступим», – Грей размял пальцы и застучал по клавишам, бойко набивая текст.

Через несколько секунд остановившись, он прочел: «Жизнь и быт племен Сиу[1] в период Луизианской покупки[2] и после нее». Автор Николас Грей.»

Перечитав заголовок еще пару раз, он задумался: с какой стороны подойти к книге и с чего начинать.

Так он просидел несколько минут. Мысли определенно были заняты другим. Грей взглянул в окно, солнце к этому времени уже почти село.

Он зажег две керосиновые лампы, развел огонь в камине. На стенах хижины сразу заплясали в невероятном танце причудливые тени.

Грей вернулся за стол, отодвинул в сторону пишущую машинку и положил перед собой лист бумаги. Достав из стоявшей рядом сумки карандаш, он принялся рисовать. Пока были свежи в памяти образы прошлой ночи, он стремился не упустить ни одной детали.

На самом деле, рисование стало увлечением Грея еще в университете. Не раз он изображал на бумаге своих друзей и преподавателей, и получалось у него, надо сказать, вполне себе сносно.

Спустя некоторое время Грей удовлетворенно хмыкнул и отложил карандаш, взял в руки получившиеся портреты и стал пристально их рассматривать.

С одного листа на него смотрели суровые и печальные глаза шерифа Уилсона. А на другом была изображена жуткая личина существа, встреченного им на кукурузном поле.

Грей разложил листы на столе и долго изучал их, обхватив голову руками. Затем он сложил оба рисунка и убрал в сумку.

Определенно, в событиях прошлой ночи была какая-то загадка.

Грей не верил в совпадения, поэтому одновременное явление давно умершего шерифа (или человека, который хотел им казаться), равно как и существа с того Света не считал случайностью.

Его мысли прервал странный шорох за окном.

Грей поднял голову, но, ничего не сумев разглядеть при таком освещении, подошел ближе.

На улице уже совсем стемнело. Окружавший хижину лес теперь казался зловещим и враждебным.

Он вдруг отчетливо осознал, что совсем один в этой глуши и, случись что, помощи ждать неоткуда.

А, тем временем, подозрительный шорох повторился уже со стороны крыльца. И Грей встревожился не на шутку.

«Что это? Может быть лесной зверь, или непрошенные гости…?»

Не сводя глаз с входной двери, Грей подошел к лежащей на полу сумке и извлек из нее фонарик и специальный полицейский самозарядный пистолет тридцать восьмого калибра.

Передернув затвор и держа оружие наготове, он приблизился к двери. Встав немного правее от входного проема, Грей сосчитал до трех, а затем резко распахнул дверь.

На крыльце, если там до этого кто-то и шастал, уже никого не было.