Держать деревянного петуха и спускаться было невозможно. Я скинула флюгер вниз, уцепилась двумя руками за крышу и растянулась на крыше. Даже моего роста не хватало, чтобы достать ногами до лестницы, нужно было отпускать руки. Послав молитвы всем богам, которых знала, я разжала руки. Ноги уперлись в лестницу, тело оторвалось от крыши и качнулось назад. Я быстро рванулась вперед, хватаясь руками за воздух и была дико рада, когда руки коснулись крыши.

На дрожащих ногах я спустилась вниз и откинула лестницу в сторону амбара. Ставить ее на место сил уже не было. Нашла петуха, расколола его на две части и достала документы. Во дворе уже слышались голоса Айки и Марти. Я оббежала дом, вышла с другой стороны на дорогу и последней вошла в калитку.

— Лута, ты видела? — подлетела ко мне Айка. — Нашего петуха украли!

— Какого петуха? — сделала я удивленное лицо.

— На крыше! — она схватила меня за руку и потащила к дому. — Смотри же!

— Кто же мог это сделать? — деланно заломила я руки. Нет, пожалуй, я уже переигрываю. — Давайте успокоимся и выпьем чаю. Думаю, Деон придумает, как починить флюгер. Кстати, где он?

— Провожает короля в его новые покои. Наши трагически пострадавшие гости, — Марти в этот момент скорчил кислую мину, — захотели остаться на ночь, а завтра продолжить осмотр.

— Что тут смотреть-то? — я вошла в дом и стала расставлять чашки. Амалия, Тим и дети сели за стол.

— Вот и я про то же, — недовольно пробурчала Амалия, — небось неприятность какую готовят.

Чайник на печи забил крышкой, я сняла его и стала разливать чай. Айка резко вытянулась, чтобы посмотреть в окно и задела мою руку. Кипяток выплеснулся на меня.

— Я не хотела, — поджала Айка ноги, пытаясь сделаться маленькой и невидимой.

— Нужно вытереть кипяток, — бросилась в Амалия за полотенцем, а Тим перехватил у меня чайник.

Кипяток выплеснулся прямо на подол платья и карман, где лежали заветные бумаги. Пока все отвлеклись, я вытащила листы и засунула их между кастрюль. Амалия подбежала ко мне с полотенцем, Тим вытер расплескавшуюся на пол воду. В этот момент вошел Деон.

— Только не говорите, что и у вас что-то случилось? Хватит на сегодня плохих новостей.

— Ничего, я водой облилась.

— Обожглась? — он подошел и внимательно оглядел меня.

— Все нормально, — я дотронулась до его руки и посмотрела в его глаза.

В них была грусть и тяжесть от всех событий, навалившихся сегодня, даже через усталость просматривалась неподдельная забота. Бумаги. Нужно забрать их и уничтожить. Хоть я больше, чем уверена, что это записи отца Леона, а не Деона, но развязывать дополнительную войну между двоюродными братьями я не хочу. Лучше спрятать эти бумаги с королевскими документами о рождении детей, чтобы никто никогда их не нашел. Прошлое должно оставить нас в покое. Правильно говорила мама, что жить нужно сегодняшним днем. Я готова отпустить свою месть, только бы детей не коснулись королевские козни. Иметь во врагах Леона и Лилит слишком опасно.

Я чмокнула Деона в щеку. От неожиданности от засмущался и отвернулся. Я сунула руку между кастрюль, чтобы забрать бумаги, но рука нащупала только холодный металл. Повернулась и стала передвигать посуду.

— Что ты делаешь? — с удивлением смотрел на меня Деон.

— Ищу. Чайник. Ты же хочешь чаю?

— Да, — медленно растянул он слова, — и поесть бы не мешало. Только чайник стоит на столе. А в сковородку, которую ты держишь в руке можно положить бекон и яйца.

— Конечно, — я машинально стала готовить, перебирая в уме, кто был на кухне. Дети, Амалия и Тим. Кто-то из них мог видеть, как я клала бумаги и взять их. Неужели Тим все-таки предатель. Что он сделает с ними? Отдаст королю? Леону? Мысли крутились в голове, и я разбила яйцо мимо сковороды.

— С тобой что-то происходит, — Деон подошел и обнял меня сзади за талию.

Я огляделась, все уже ушли, на кухне остались мы вдвоем.

— Мне нужно кое-что тебе сказать.

Деон отпустил меня и отошел к столу.

— Что ты натворила?

— Почему сразу натворила?

— Я по глазам вижу, что ничего хорошего ты мне сказать не хочешь. Так что произошло?

— Понимаешь, когда мы приехали в этот дом, под лестницей я нашла стопку бумаг. Это были письма герра Краута о том, что он собирал народ для своих нужд, сжигал деревни и забирал тех, кто был нужен ему для работы.

— Что ты хотела с ними сделать?

Глаза Деона прожигали меня насквозь, мне было неуютно, хотелось убежать и спрятаться, но никак не говорить правду.

— Хотела отдать их королю, — я опустила глаза в пол. — Мне стыдно, честно. Но я хотела, чтобы Крауты понесли наказание за то, что сделали с моей семьей. Потом хотела сохранить их, чтобы оберегать себя.

Деон молчал. Лучше бы кричал и топал ногами. Но его безумное молчание просто сводило с ума.

— Не молчи. Я же никому ничего не отдала. Я просто хотела…

— И где эти бумаги сейчас?

— Их нет. Я забрала их из тайника, чтобы обезопасить так же, как и документы о детях. Потом облилась кипятком, вынула из кармана, чтобы не намочить, а они тут же пропали.

— Тим?

— Я тоже так подумала. В кухне был Тим, Амалия и дети.

— Может дети взяли? Порисовать?

— Не знаю. Но если они пропали, может, ничего страшного не произошло? Ну, отдаст их Тим Леону, тот увидит, что творил его отец и просто спрячет документы, чтобы никто их не видел. Ведь, если король узнает, ему грозят неприятности. Вряд ли он захочет обнародовать такие документы о своем отце.

— Это не его отец, — Деон медленно перевел взгляд на меня. — Это был мой отец.

Я не верила своим ушам. Схватилась за спинку стула, чтобы удержаться на ногах, села и уставилась в пол.

— Значит, это твой отец сжег мою деревню, убил отца и отправил нас с матерью к графам Альтерским? Что, не пригодились мы в Городе Мастеров?

— Лута!

— Что Лута?! Я тебе доверилась, думала, что нашла защиту, того, рядом с кем будет спокойно.

— Тебе разве было плохо?

— А то, что я сменила три дома за последние полгода это спокойно? Ты забрал меня из усадьбы, потом из-за тебя нам пришлось бежать. И только я начала чувствовать спокойствие, оказывается, что ты — сын того, кто сжег мою деревню? Это ты называешь спокойствием?!

— Святы, что за крики? — заглянула в комнату Амалия. — Я только уложила детей спать.

Я отошла в другой конец кухни и остановилась около окна, глядя во двор. Деон подошел к старушке.

— У нас все хорошо.

— Милые бранятся, только тешатся? — прищуриваясь, смотрела она то на него, то на меня. — Меня не обманешь, вы изрядно треплите друг другу нервы. Не знаю, что между вами произошло, но вам следует прекратить это немедленно. За сегодняшний день и так хватает неприятностей.

— Я пойду, проверю детей, — развернулась я и не смотря ни на кого, прошла по лестнице наверх.

Помявшись около детской двери, думаю, нужно ли, действительно, заходить к детям, все-таки открыла дверь. Первой мне бросилась в глаза идеально заправленная кровать Марти. В первую секунду я не обратила на это внимание, мальчишка всегда отличался аккуратностью. Но и кровать Айки была также идеально заправлена. Детей на кроватях не было. Я вышла на балкон, который выходил на боковую сторону дома, открыла все шкафы, даже в сундук залезла. Детей, будто и не было в комнате. Лишь идеальный порядок в вещах и игрушках говорил о том, что последняя здесь убиралась Амалия. Выйдя из комнаты, я сбежала вниз. Амалия и Деон все сидели за кухонным столом и о чем-то разговаривали.

— Где дети? — выпалила я с ходу.

— В кроватях. Спят, — удивленно посмотрела на меня Амалия.

— Когда вы их уложили?

— Да сразу после обеда. Потом ушла к себе и спустилась, когда вы кричать начали. Что случилось-то?

— В комнате никого нет. Кровати идеально заправлены. Будто дети и не ложились.

Деон вскочил и бросился наверх, я побежала за ним, будто его присутствие могло вернуть детей обратно. Он прошел по тому же пути, где я искала детей, в итоге остановился в середине комнаты.