– Получи, – Марти с ожесточением кидал ракушки, – бери розовые, они тяжелые и колючие, – учил он сестру, – будут бить больнее.

– На тебе, не трогай нашу Луту, – Айка кидала все подряд, что попадалось под руку: камни, палки, ракушки.

– Хватит, – рявкнул фавн, поняв, что ему не уйти от разбушевавшихся детей. Марти и Айка присмирели и опустили орудия битвы.

– Ты, – протянул он в мою сторону свою руку, – посмела унизить меня, Деона Краута, трижды!

– Это когда я успела столько-то раз? – ляпнула я, от чего герцог покраснел как рак на сковородке.

– На лестнице выпустила яблоко – раз. Ворвалась в мою комнату, застав меня … неготовым – два. Натравила на меня этих маленьких грызунов – три. Ну и самое страшное – ты сломала мне рог!

– Это уже четыре, – промямлила я, понимая, что дописываю себе еще одну статью.

– Значит ты должна мне четырежды! Если падение и шишки я могу оценить на двадцать баллов, то мой позор оценивается во все сто баллов.

– Я никому не скажу, что видела, – попыталась я «скостить» себе срок. – Да там и смотреть было не на что.

Фавн становился все более пунцовым. Видимо, я говорила что-то не то, нужно было срочно исправляться.

– Да там все было такое, что я и разглядеть-то толком не смогла, – пыталась выкручиваться я.

– Ты сломала мне рог! – выдавил из себя герцог, явно пытаясь уйти от темы моего пребывания в комнате. Ну мне же и лучше. Рог? Какой рог? Только сейчас я посмотрела на его голову, на которой не хватало половины рога.

– Это не я, – замотала я головой. – Я вашу голову ни разу не трогала.

– Зато трогала кое-что другое! Из-за твоей дурацкой псины у меня теперь профессиональная деформация!

– Профессиональная? – от испуга я плохо понимала умные слова, которыми он кидался. – Вы рогами профессионально работаете?

– Ты сломала мне рог! – практически провыл фавн. – Ты мне должна!

– Я?! – во мне накапливалась ярость. – Подумаешь, какой-то рог. Да вы мне всю жизнь сломали!

– Тебя я вижу в первый раз! – герцог перешел на крик. – И пока что жизнь ломаешь мне ты. Так что сломала рог – будь добра отдай обратно!

– Из-за вас мой отец, моя деревня, – хотела продолжить я. – Стоп! Я не смогу отдать вам рог. Его невозможно вернуть.

– Ты же работаешь с животными?

Я кивнула.

– Значит, будешь служить мне до тех пор, пока рог не отрастет.

– Но рога не отрастают.

– Это уже детали, – крикнул он, входя в воду, – я договорюсь с твоей хозяйкой, чтобы она отдала тебя в честь своего долга. За ней уже баллов 700 числится, она будет только рада.

– Баллов? Может я баллами отдам? – пыталась я исправить ситуацию. – Скажите только где их достать, и я сразу, быстро.

Фавн меня уже не слушал, уплывая за скалу. Я тяжело опустилась на песок.

– Вот и приехали, – вздохнула я, обнимая, подбежавших ко мне детей.

– Мы тебя не отдадим, – обняла меня за шею Айка.

– Найдем эти баллы и добудем их для тебя, – Марти уже обдумывал план моего освобождения.

– Не вздумай, – я встала и отвязала Фица, рвущегося с веревки, – может, они заразные или опасные для жизни.

Мы прошли мимо пляжа, где отдыхал герцог. Там было пусто, только мусор напоминал о том, что здесь отдыхала знать. На подходе к графскому дому к нам подбежал управляющий.

– Доигралась, Лутка, – бросил он, – хозяйка тебя вызывает. Такое учудить! Да не с кем-нибудь, а с самим герцогом!

Он вырвал у меня из рук собачий поводок, всучил его детям, шикнул на них, чтобы скрылись из виду, и потащил меня за руку в хозяйский дом. Не в комнату для приема прислуги, а в саму гостиную, где уже расположились все мои будущие судьи. Графиня сидела на диванчике и разливала чай. Обломанный рог фавна торчал из-за спинки кресла, повернутого ко мне спиной.

– Дорогая моя, – проворковала графиня, – я бы предложила тебе сесть, но не буду этого делать. Тебе должно быть крайне неудобно и стыдно за то, что ты сделала с нашим господином. Столкнуться в коридоре и покалечить такого человека!

Ага, то есть про то, что я видела его без ничего, он тактично умолчал. Ну хорошо, в коридоре, так в коридоре. Мне без разницы, где ломать рога заносчивым фавнам.

– Герр Краут любезно предложил выход из сложившейся ситуации. Он не будет включать все произошедшее в наш долг, если я отдам тебя в аренду. Не навсегда, конечно. Только до того момента, как ты исправишь свою ошибку. Потом сможешь вернуться.

– Столкновение вышло случайным, мадам. Вы же знаете, что рога не могут отрасти. Вы отправляете меня навсегда.

– Значит, навсегда! – тон графини резко сменился, она оторвалась от чашек с чаем и подошла ко мне вплотную. – Ты посмела вогнать меня в долги с этой глупой псиной. Жаль, что герцог берет только тебя, я бы с удовольствием избавилась от двух проблем сразу.

– Но, мадам, кто будет смотреть за детьми?

– Дети? – удивилась графиня, будто впервые о них услышала. – Мой покойный отец приказал мне следить за ними, обучать и воспитывать. Но он слишком сильно постарался для безродных приемышей. Дети будут жить там, где и должны – у конюха. Наконец перестанут мешаться под ногами и займутся своим непосредственным обучением – ковать подковы и убирать навоз.

– Но граф в своем завещании, – пыталась я спасти детей.

– Граф умер, – рявкнула хозяйка, – я управляю имением и пытаюсь удержать его на плаву. Можешь идти собирать пожитки, если они у тебя есть. И не вздумай прихватить что-нибудь лишнее. Управляющий перед отъездом проверит все твои вещи.

Фавн не встревал в разговор и даже не повернулся. Просто продолжал отхлебывать чай из чашки. Глотая слезы, я выбежала из гостиной, сбив с ног управляющего, подслушивающего под дверью.

Забежав в комнату, я кинулась на кровать и зарылась в подушку. Сердце щемило оттого, что я больше никогда не увижу детей. Я помнила, как привезли их мать на сносях с маленьким Марти. Она продержалась недолго, родила Айку и тут же умерла. Кто она, не знал никто, но судачили долго. Особенно после того, как старый граф приказал поселить детей в имении и дать им хорошее образование. Нанимать никого не стали, так как я была обучена грамоте, меня из горничных перевели в гувернантки. После смерти графа должность за мной сохранили, но детей перевели жить к конюху.

Было обидно за себя. Меня продали как корзину яблок. Да еще кому – герцогу из рода Фавнов. Я потянулась к ящику и достала мамину фотографию. На меня смотрела улыбающаяся женщина. Как же мне ее на хватает, в любой ситуации она могла поддержать меня и найти правильное решение. Даже, когда мы лишились всего, она искала положительные стороны. Но я так не умею. В детстве золотой баран отнял у меня все. Сейчас происходит тоже самое. Слезы потекли по щекам, и я сильнее прижала мамину фотографию к груди.

– Лута, – я открыла глаза. Рядом со мной на кровати сидела Соня. – Не убивайся ты так. Говорят у герцога целый город, все живу хорошо, никого не бьют и не принуждают работать.

– Как не убиваться? – хлюпнула я носом. – Ты же знаешь..

– Знаю, – Соня погладила меня по руке. Но это было давно. Твоя маменька, да счастье ей на небесах, никогда никого не винила.

– Я хочу, чтобы им было также больно, как и мне, – продолжала всхлипывать я. – Чтобы они потеряли все, что имели, чтобы потеряли близких…

– Не строй из себя мстителя! – Соня шлепнула меня по руке. – Вздумала мне! Ты в обморок чуть ли не падаешь, когда фавна видишь, а все туда же. Лута, пойми, сожженный дом не выстроишь. Но ты можешь построить новый. Перестань жить прошлым, посмотри как прекрасно будущее!

Я хотела ответить, но в комнату, запыхавшись, вбежали Айка и Марти, следом плелся Фицджеральд, таща в зубах огромный мешок. Соня поцеловала меня в лоб, крепко обняла и вышла из комнаты.

– Мы едем с тобой! – безапелляционно заявил Марти, садясь ко мне на кровать.

– Что это вы придумали? Не едете! – утерла я слезы и как можно строже посмотрела на детей.

– Мы тебя не оставим с этим монстром! – Айка тоже пыталась влезть на кровать, но та была слишком высока. Фиц мордой подтолкнул ее наверх.