Увлеченный мрачными мыслями, Геральт не заметил, как вскоре выбрался на знакомую местность, срезав дорогу там, где не прошел бы с группой людей. Недалеко уже замаячила привязанная в укромном месте Плотва, и ведьмак решил ненадолго сделать привал, развести костёр и подумать о своих дальнейших действиях. Он был уверен, что выследить Лютика сможет. Тот был настолько неаккуратен и импульсивен, что наверняка оставил после себя множество следов. Для опытного охотника, тем более ведьмака, на практически безлюдной местности такие сигналы человеческого присутствия были все равно, что дорожными указателями со стрелками. А после беглого осмотра Геральт сделал вывод, что Лютик все-таки покинул гору. Вероятно, даже не сломав себе шею.
Потрескивание огня всегда действовало на ведьмака умиротворяюще, но смутное неприятное беспокойство почему-то не хотело его покидать, угнездившись где-то глубоко в груди.
— И зачем он вообще ввязался в этот поход, Плотва? Ни магических способностей, ни физической силы. Даже альфа из него совершенно никакой: только людям на посмешище. Двух девок — и тех своими глупостями рассмешил, — мужчина фыркнул, слегка щурясь в свете костра.
Геральт встал, похлопав стоящую чуть поодаль лошадь по спине, начиная подготавливать её к дороге.
— Ведь верно я говорю? Не уверен в своих силах — не суйся, — ведьмак прикусил губу, замолкая. Злиться на Лютика больше не получалось, а его смерти Геральту совершенно не хотелось. Все-таки нелюдимый ведьмак успел привыкнуть к своему спутнику и чувствовал за него ответственность и почему-то острую необходимость его защищать.
С этими мыслями Геральт спешно затушил костёр, одним быстрым отточенным движением залез на лошадь и направил Плотву в сторону ближайшего поселения: пешком бард не мог далеко уйти.
Мимо проплывали деревья и редкие темные полянки, вот уже драконьи горы остались далеко позади, а на небосвод выплыла круглая луна, блестя начищенными боками. Из леса доносился протяжный волчий вой, и только одинокого, устрашающего вида всадника в темной одежде и с серебрящимися в лунном свете волосами можно было встретить в это время на узкой дороге.
— Послушай, тебе не встречался здесь вычурно одетый бард с лютней наперевес? — Геральт говорил негромко, но достаточно отчётливо, чуть склонив голову набок и роняя на лоб пару седых прядей. — По нему еще прямо сразу видно, что поэт.
Бета заморгал, прищурившись, явно припоминая, но скрытничал. Этого было достаточно.
— А вам, милсда́рь, на кой оно вообще надо? Здесь у нас с достопримечательностями негусто, кто приходит, обычно сразу в трактир идёт, чего получше вы тут не найдете, — мужик задумчиво почесал затылок и сплюнул куда-то под ноги, переведя взгляд на кобылу.— Лошадь у вас добрая, вижу, пристроить надо? За пару монет отыщем ей место неподалеку, — и он выжидающе взглянул на Геральта, спустя минуту получая в грязную ладонь пару медяков.
— Если с Плотвой что наутро случится, будешь собирать себя по всей деревне по косточкам, — доверительно заверил ведьмак, похлопав парня по плечу так, что тот аж присел, спешно кивая в ответ.
Геральт без труда распахнул тяжёлую дверь и ступил в полумрак трактира, ощущая, как в нос ударил странный сладкий не свойственный трактирам запах одуванчиков и мёда. Привлекательный и пьянящий, он будто с каждой минутой становился более насыщенным и густым, но сразу назвать его источник было непросто.
Ведьмак нахмурился: аромат усиливался, принося с собой лёгкое возбуждение. Ведьмачье чутьё играло с ним злую шутку — он ощущал любые запахи куда отчётливее обычных людей, поэтому и феромоны действовали на таких, как он, сильнее, чем на прочих.
Характер этого аромата нельзя было спутать ни с чем:
Течный омега, здесь? В такой глуши, ещё и в таверне? Разве ж им не положено оставаться дома в такие периоды? Если, конечно, здесь не… Геральт мотнул головой, отгоняя лишние мысли. Сейчас ему было нужно найти барда. Была вероятность, что на этот же запах повелся и Лютик.
Подумать об омегах можно было и после. Потом Геральт просто снимет девицу и, возможно, задержится здесь на день.
Только в душу почему-то закрадывалось смутное беспокойство, природу которого ведьмак себе объяснить пока не мог. Почему-то запах казался ему подозрительно знакомым. Геральт готов был поклясться, что не чувствовал его раньше. По крайней мере, он не мог вспомнить, у кого из знакомых омег был именно такой одуряющий аромат. Такое бы ведьмак запомнил.
Альфа медленно прошёл вглубь трактира, хмуро взирая из-под капюшона, слыша только пьяное бормотание по углам да скрип половиц под собственными сапогами. В помещении было как-то слишком пусто, даже за стойкой не наблюдалось хозяина.
Геральт подошёл к одному из широких столов, за которым обнаружил живо переговаривающуюся компанию деревенских:
— Мне нужен бард, — голос звучал немного хрипло. Мужики затихли, сверля ведьмака поплывшими взглядами.— Кто-нибудь из вас видел здесь юношу с лютней? Я ищу его. Сейчас, — с нажимом произнёс ведьмак.
Прочистив горло и растянув обветренные губы в ухмылке заговорил один, по всей видимости, главный в этой компании:
— А что нам за это будет, мужик? Видели мы твоего паренька, сладкий такой был и как смерть моя бледный, да только вот запамятовали…
Геральт устало вздохнул, сделав шаг к столу, в ответ на что местные как-то быстро настороженно подобрались.
Ну почему просто нельзя быть хоть чуточку сговорчивее?
Ведьмак наклонился, дёрнув деревенского за шиворот и вытаскивая из-за стола под нарастающий недовольный гул вокруг. Капюшон соскользнул с головы, демонстрируя длинные белые волосы, аккуратно собранные на затылке и разметавшиеся по широким плечам.
— Где чёртов бард? — сквозь зубы произнес ведьмак, встряхивая мужика и приподнимая того над скамьей.
Тот ощерился, силясь вывернуться, но, не заметив поддержки, только прошипел, прищурившись:
— Он в западном крыле в одной из комнат, сиганул туда через двор, как заяц. Ты поторопись, ведьмак, не то им без тебя полакомиться успеют, а… Дерьмо! — больно приземлившись на пятую точку мужик злобно зыркнул в сторону удаляющейся спины альфы, укрытой темным дорожным плащом.
Выйдя во двор, Геральт быстро двинулся к жилым комнатам. Тенью проскользнул мимо и взбежал по лестнице на второй этаж. В груди что-то неприятно кольнуло, а в нос ударил в разы усилившийся медово-цветочный запах, к которому сейчас примешивались три или четыре посторонних и грубых — сено, кожа, эвкалипт.
Одна дверь была чуть приоткрыта, из-за неё доносился громкий мужицкий смех. Без раздумья Геральт отворил её, застывая в проёме, в ту же секунду встречаясь взглядом с испуганно распахнутыми светлыми глазами.
— Лютик…
========== II ==========
Его явно держали в напряжении. Никто не накидывался, но глаза горели таким жутким голодом, что эта нарочитая демонстрация силы возымела ожидаемый эффект — бард еле дышал от страха и мутящей рассудок течки. Он чуть не заскулил, пересиливая собственное тело и отползая к стене, когда один из мужчин, явно наслаждаясь его беспомощностью, шагнул ближе, прекрасно понимая, что парень никуда от них уже не денется. В таких ситуациях за омег никто не заступался. Говорили, мол такова природа, будто человек — зверь какой. В крупных городах все было не так дико, но здесь ожидать какого-то пиетета было бы наивно и глупо. Смириться и просто позволить им получить желаемое.
— Ты глянь, каков, — ухмыльнулся мужик, приседая на корточки между его ног. Он грубо ухватил Лютика за подбородок, приподнимая его лицо. Бард часто заморгал, раскраснелся и дышал тяжело и хрипло, с уголка губ тянулась тонкая нить слюны, скапливавшейся под языком и за нижней губой. Тело на инстинктивном уровне вело из-за чужого запаха, все равно отталкивающего и пугающего. — Глаза голубые. Одет богато.
— Сказал же, — второй голос оказался знаком. Это был корчмарь с противным эвкалиптовым запахом.
