Советники дружно ахнули. Уже много лет между королевой и Советом не было разногласий. Во всяком случае, за те несколько месяцев, что я была ведьмой-ученицей, такого точно не случалось. Да нет, я вообще не помнила ничего подобного за все время, что живу на свете.

– Нет! – завопил Гроттель. – Я…

– «Нет»? Вы говорите мне «нет»? – грозно спросила королева.

Гроттель побелел.

– Вы временно отстранены от должности главы Совета!

Королева окинула взглядом зал: маму в окружении гвардейцев, разгневанного Гроттеля, потрясенных советников – и покачала головой. Похоже, ей было противно смотреть на происходящее.

– Мы продолжим заседание завтра на рассвете в моих нижних покоях. Разбирательство такого масштаба должно проходить открыто. Пусть нас слышат все жители королевства!

Королева Алиана посмотрела на нас, взглядом приказывая каждому явиться завтра с утра.

– Но… – возразил Гроттель.

– Великий магистр Гроттель! – Королева прищурилась. – Поскольку вы настаиваете на своей невиновности, то не будете против, если я начну Королевское расследование и велю своим гвардейцам побывать у вас в башне? Мы, конечно, убедимся, что вы совершенно чисты?

Гроттель раскрывал и закрывал рот, словно рыба, которую вытащили из воды. Сальный клок волос подпрыгивал у него на лбу. Великий магистр пытался заговорить, но, как видно, даже ему не хватало слов. Он озирался, будто его загнали в угол.

– Великий магистр Гроттель, великий магистр Эвергрин! – проговорила принцесса Анри. – Для вас приготовили комнаты в королевском замке – там вы будете ждать завтрашнего заседания. Члены Малого Совета, вас всех королева также хочет видеть завтра.

Принцесса стукнула посохом:

– Заседание объявляю закрытым!

Гвардейцы плотнее обступили маму, грохоча сапогами по хрустальному полу. Мама вздрогнула всем телом, когда они указали ей на дверь.

У меня кровь застыла в жилах. До завтра за каждым маминым шагом будут следить.

Советники вставали один за другим, кутаясь в плащи и развеивая в воздухе свои роскошные кресла.

Кто-то дернул меня за плечо. Я чуть не упала, и огнелис возмущенно зарычал у моих ног.

Надо мной высился Гроттель.

– Ты добилась, чтобы мои слова вывернули наизнанку!

– Я… Я ничего такого не делала! – забормотала я, пятясь.

Мне стало не по себе от его бешеного взгляда.

Мама издали смотрела на нас с тревогой.

– Хаято! Эва! – Она попробовала оттолкнуть гвардейцев, но те схватили ее за руки, не пуская ко мне.

– Ты не заслуживаешь магии! – прошипел Гроттель. – На тебе проклятие! Ты замахнулась на то, в чем ничего не смыслишь! Меня нельзя посадить в темницу, как обычного вора. От этого пострадает все королевство!

– Если есть хоть крошечная возможность, что Разрушитель появился из-за вас, Королевское расследование – самое меньшее, чего вы заслуживаете! – не сдержалась я. – Погибли сотни, нет, тысячи людей! Целые города уничтожены…

– Как ты смеешь обвинять меня в этом! – заорал Гроттель. – После всего, что я сделал, чтобы защитить тебя и других ведьм и волшебников. Таким, как ты, не место в Совете!

– Королевское расследование докажет, что моя мама невиновна!

У меня руки тряслись от гнева. Я круто повернулась и зашагала к маме. Уголек, тихонько рыча, потрусил за мной.

Гроттель завопил вслед:

– Какая наглость! Ты от меня так просто не уйдешь…

У меня мурашки побежали по спине.

Мама вдруг закричала с ужасом:

– Эва! Эва!

Я быстро обернулась. Вот уж чего не ожидала – Конрой бежал ко мне, не сводя испуганных глаз со своего дяди, а тот…

Нацелил на меня волшебную палочку.

Раздался оглушительный шум, словно обе реки Торидо всей мощью обрушились на стены замка. У моего Уголька шерсть на загривке встала дыбом. Он рычал на главу Совета, старался меня защитить, но он был слишком маленький…

Гроттель хрипло, со свистом перевел дух. Это было затишье перед бурей.

– За то зло, что ты причинила мне, за бедствия, которые ты принесешь королевству…

Я ахнула:

– Что вы де…

– Ты будешь жалеть о том, что случилось сегодня, до своего смертного часа! – прогремел Гроттель.

Конрой отчаянно закричал:

– Дядя, постой…

Мгновение растянулось до бесконечности, навсегда отпечатываясь у меня в мозгу.

Гроттель хмыкнул и забормотал нечто странное, наводящее жуть, хоть я и не разбирала слов. Затем взмахнул волшебной палочкой, из нее ударила молния…

Мама с криком вырвалась из рук гвардейцев и бросилась ко мне.

Наши взгляды встретились всего на миг. Не было времени что-то объяснять, но в маминых глазах светилась любовь и вера – непоколебимая вера в меня и мою магию.

И еще, мама словно просила прощения, но я не понимала за что…

Гроттель резко опустил волшебную палочку – и молния, словно змея, рванулась вперед, маме в грудь.

Мама вскрикнула и упала у моих ног. Ослепительно вспыхнуло алмазное сияние и медленно угасло.

Мама лежала, прижимая руки к груди.

Я закричала. Что Гроттель наделал? Задыхаясь, я упала на колени, обдирая их о хрустальные плитки пола, – наверняка синяки останутся.

– Мама? Мама!

Ее широко раскрытые глаза смотрели в никуда. Жилки кровеносных сосудов под кожей словно выцвели – стали серыми, как разбитая мраморная статуя.

– Хаято Гроттель! – страшным шепотом проговорила королева. – Что это за чары?

Гроттель попятился и дико завопил:

– Я не хотел задеть Нелу!

– Совершенно ясно, что такие заклинания творить нельзя ни в коем случае! – Голос королевы Алианы зазвенел от гнева. – Стража!

Расталкивая остолбеневших зрителей, глава Совета бросился к двери. Заметил, что гвардейцы приближаются, и угрожающе направил на них волшебную палочку:

– Не подходите! – Потом он поднял палочку над головой. – Тьма, настань!

Все светильники в зале погасли. В темноте раздавались испуганные крики советников.

– Я вызываю свет… Почему ничего не получается?

– Почему я ничего не вижу?

Я вслепую схватила холодную мамину руку. Прижала к себе мамину голову.

– Уголек! – позвала я. – Пожалуйста, помоги!

Огнелис шумно потянул носом, завыл… И на кончике его хвоста заплясал огонек, освещая маму.

Я вскрикнула: мамина голова бессильно откинулась назад. Я приложила пальцы к ее горлу, ища признаки жизни.

Несколько долгих-долгих мгновений спустя ведьмы и волшебники общими силами разогнали наведенную Гроттелем тьму.

Королева Алиана грозно приказала:

– Советники! Не дайте ему уйти!

– Мама! – воскликнула я, в отчаянии нащупывая пульс.

Ничего. Мне казалось, что мир вокруг рушится.

– Мамочка, пожалуйста, мамочка…

И вдруг я ощутила слабое биение под пальцами и чуть не задохнулась, такая гора свалилась с плеч. В глазах все расплывалось от слез.

– Что это было за заклинание?

Какой-то советник ответил дрожащим голосом:

– Это проклятие… отнимающее магию.

Разом наступила мертвая тишина. А потом разразилась буря криков…

Но я смотрела только на дверь – за нею, взмахнув полами черной мантии, исчез Гроттель.

Я со всей силы ударила кулаком по хрустальному полу. Кинуться бы в погоню – но я не могла отойти от мамы.

– Неофит Эвергрин, мы позаботимся о твоей маме. – Рядом опустился на колени еще какой-то советник в плаще. – Мы вызвали целителей.

Наверное, прошло всего несколько минут, а мне показалось, долгие часы. Наконец в зале раздался звук торопливых шагов и затих возле меня и неподвижно лежащей мамы. Ведьма-специалист в белой мантии целительницы взмахнула волшебной палочкой и уверенным голосом начала читать заклинание:

– Носилки срочно необходимы, чтоб пациента могли нести мы!

В воздухе возникли носилки из тонкой, словно паутинка, ткани.