Они взглянули на меня, а я тоскливо уставилась на Уголька. Если принцесса Анри здесь, то где королева?

Кто-то сел рядом со мной на скамью.

– Неофит Эвергрин!

Я захлопала глазами. Королева Алиана! Я и не слышала, как она подошла. Я стала заторможенно подниматься на ноги, чтобы поклониться, но королева остановила меня движением руки – складки платья колыхнулись беззвучно, будто падающий снег.

– Я только что закончила опрашивать советников, – сказала королева Алиана. – Иначе пришла бы раньше.

– Моя мама, у нее…

– Неофит Эвергрин, я от глубины души сочувствую.

Королева говорила так ласково, будто я – раненый зверек или будто это у меня, а не у мамы отобрали магию.

Сердце так и замерло.

– Погодите, она что…

Королева глубоко вздохнула:

– Я сейчас разговаривала с целителями. Ее состояние стабильно. Жизни твоей мамы ничто не угрожает.

– Но? – Я чувствовала, есть еще что-то.

– На ней проклятие. Целителям удалось остановить действие заклинания, оно больше не причинит маме вреда, но… она осталась без магии.

Слова отдавались от хрустальных стен издевательским эхом.

Проклятие. Проклятие. Проклятие.

Казалось, будто молния пробила меня навылет.

– Не может быть! У нее же осталась хоть капелька…

Королева покачала головой:

– Заклинание… Нет, проклятие Хаято Гроттеля было слишком сильным. Целители не смогли с ним справиться вовремя. Мне сказали, ведьма чуть слабее могла и не выжить. У Нелы… У твоей мамы больше нет магии.

Уголек у меня на коленях заскулил, будто почувствовал, как мне плохо. Я прижала его к груди.

Голос мне самой показался глухим и безжизненным – словно мелкие камешки сыплются:

– Понятно… Спасибо, что сказали.

– Неофит Эвергрин, – продолжала она, – у меня к тебе просьба. Я прошу не только как старый друг Нелы, но и как королева.

Просьба? Или приказ?

– Это для твоей безопасности, моя хорошая. – Королева как будто знала, о чем я думаю.

Она нежно коснулась моей руки. Ладонь у королевы была неожиданно мозолистая.

– Хорошо?

– Какая просьба? – глухо спросила я.

– Тебе запрещается искать Хаято Гроттеля, понимаешь?

Королева Алиана строго смотрела на меня. Я понимала, она хочет меня защитить, но от этого было так больно…

– Неофит Эвалитимус Эвергрин, пообещай мне, пожалуйста, что не станешь преследовать великого магистра Гроттеля.

– Но… но… – Я задохнулась.

Королева Алиана грустно покачала головой:

– Я знаю, какая у тебя мама – верная, стойкая, необыкновенная. И ты из того же теста. Поэтому я запрещаю, ради твоей безопасности. Дай слово.

Я покосилась в сторону лестницы – как бы сбежать, пока не заставили дать клятву. Но принцесса Анри словно почуяла, что у меня на уме, и встала между мной и выходом.

– Неофит Эвергрин! – Королева сжала мою руку. – Я отправлю на его поиски ведьм и волшебников самого высокого ранга, а королевским советникам и гвардейцам поручу осмотреть башню Гроттеля. Тебе не нужно за ним гоняться. Твоя мама этого бы ни в коем случае не хотела. Я не могу допустить, чтобы вы обе пострадали.

Я так сжала кулаки, что на ладонях остались полукруглые ямки от ногтей.

– Обещаю. Я не буду разыскивать Хаято Гроттеля.

Я крепко сжала губы, чтобы не закричать.

– Спасибо, неофит Эвергрин! – с чувством произнесла королева. – Твоя мама хотела бы того же.

Тут ко мне подлетела бумажная птица с черной каймой на крыльях. Мы с королевой в изумлении уставились на нее. Неужели мне уже дают первое задание неофита? Я же только-только стала полноценной ведьмой!

– Давай! – Королева жестом предложила мне открыть письмо. – По-моему, там что-то важное.

Я все еще вчитывалась в строчки письма, когда в коридоре прозвучали шаги. Я подняла глаза. Путаясь в складках тяжелого лилового платья, к нам подбежала принцесса Стелла, советница королевы по Аутери и окрестностям. Из кармана у нее свисали небрежно засунутые туда водительские перчатки.

– Ах, Эва, королева Алиана…

– Что такое? – Королева поднялась со скамьи.

– Разрушитель! – Принцесса Стелла стиснула ткань юбки. – Провидцы известили меня, как только определили его будущий путь.

Тут она заметила листок у меня в руке.

– А, тебя уже вызвали!

– Этого не может быть! – с ужасом прошептала королева. – Опять? Так скоро?

Принцесса Стелла наклонила голову, сверкнув золотым обручем.

– Я тоже не могла поверить, моя королева! Но это правда. Провидцы предсказывают, что нынче ночью Разрушитель придет в крестьянские земли.

– Еще и недели не прошлого с прошлого раза!

Тут я подала голос:

– А великий магистр Гроттель сбежал. Какое еще доказательство его вины нужно?

Королева прижала ко рту ладонь:

– Стелла, крестьянские земли – в твоем ведении. Позаботься о том, чтобы туда немедленно направили припасы на случай бедствия и сколько надо ведьм и волшебников. Я отправлю своих гвардейцев. Мы не допустим, чтобы еще хоть один город был разрушен и хотя бы один человек пострадал! Королевство должно держаться во что бы то ни стало!

Принцесса Стелла кивнула мне:

– Вылетай как можно скорее! Нам понадобится любая помощь.

Я попробовала встать, хотя вокруг все кружилось.

– Можно мне сначала повидать маму?

– Твоего папу видели у въезда в город, – сказала принцесса Стелла. – Скоро он будет здесь, и ты сможешь повидать обоих родителей, прежде чем явится… новый Разрушитель.

Принцесса горестно умолкла.

– Эва! – раздался знакомый голос, и сердце у меня забилось быстрее.

Папа сбежал по лестнице и остановился передо мной. Глаза его были полны страха.

– Я примчался, как только получил твое письмо. Где мама?

Я вскочила. Никогда не видела папу таким испуганным – даже в тот раз, когда он чуть не упал с крыши нашего домика.

– Мама здесь! – Я показала на дверь. – Состояние стабильное, но… Она лишилась магии.

Папа, кажется, только тут заметил, что стоит рядом с королевой и принцессой Стеллой.

– Прошу нас извинить…

– Конечно, Исао, – кивнула королева. Глаза ее яростно горели. – Удачи тебе, неофит Эвергрин! Сражайся с Разрушителем – за королевство, за всех своих близких и главное – за свою маму! Она будет гордиться тобой.

Папа взял меня за руку и без колебаний распахнул дверь. Уголек бесшумно потрусил за нами. Целитель в белой мантии подвел нас к маминой койке.

Мама, такая худенькая, неподвижно лежала, накрытая одеялом, но, как только мы подошли, ее глаза открылись. Кожа казалась болезненно-бледной, как будто маму нарисовали черной и серой краской, без прежних ярких оттенков. Но губы силились улыбнуться.

– Мама, – прошептала я.

Горло перехватило.

По знаку целителя возле койки возникли два стула. Папа сел и положил руки маме на плечи.

– Нела…

– Вы оба здесь, – прошептала она со слабой улыбкой.

Папа оглянулся:

– Скажите, как она? Какой прогноз?

– Она крайне ослаблена проклятием, – ответил целитель. – Ей нужно как можно больше отдыхать и набираться сил.

– Это мы ей обеспечим, – сказал папа. – Я делаю отличный суп в хлебе, на питательном бульоне – как раз подходит выздоравливающим.

– А магия? – спросила я, заглядывая в лицо волшебнику-специалисту.

Он отвел глаза:

– Сожалею, неофит Эвергрин. Магию забрал великий магистр Гроттель… Всю без остатка.

– А как же мамины исследования? – прошептала я. – Раз магию можно отнять, значит ее можно и передать кому-то, правда?

– Я… Я не знаю, – запинаясь, ответил целитель.

Мама над ним сжалилась и махнула рукой: