Многие страховщики из числа протестующих, тем не менее, были готовы страховать риски, при этом обращаясь за емкостью к монополии, которую они порицали. В свидетельствах о схемах Онслоу и Четвинда сказано, что не менее 73 тех, кто возражал против выдачи хартии корпорации, сами теперь обращаются за разрешением на создание акционерной компании, и оказалось, что частные страховщики, помышлявшие «о штиле в парусах своих противников» (в оригинале «taking the wind out of their enimies’ sails»), создавали свои собственные компании. Даже был выпущен информационный листок, предлагавший, что, если будет создана корпорация, хартия должна быть предоставлена и тем, кто уже занимается страхованием, кто согласится даже на акционирование, чтобы не терять свой бизнес, и будет готов внести £ 500 тысяч в общественные фонды, не требуя при этом в ответ какие-либо особые привилегии.
Не следует забывать, что три проекта, о которых идет речь, существовали на фоне сотен других проектов, по большей части не слишком привлекательных для общественности. Бум «Компании Южных морей» достигал своего апогея, и всеобщая деморализация, которая сопровождала его развитие, уже вызывала тревогу у законодательной власти в такой степени, что 22 февраля 1720 года, пока Генеральный прокурор изучал петиции, Палата общин назначила Специальный комитет «по исследованию и изучению нескольких подписок на рыболовный промысел, страхование, пожизненные аннуитеты или ренты и все иные проекты, реализуемые по подписке в и вокруг городов Лондона и Вестминстера, и расследования всех обязательств по приобретению акционерных компаний либо устаревших хартий».
Большинство из двадцати одной схемы, изученных Комитетом, представляли собой биржевые «мыльные пузыри», предлагавшиеся спекулянтами. В предложениях лордов Онслоу и Четвинда было больше сущности, но, тем не менее, какое-то время судьба их проектов висела на волоске.
В самые первые дни марта Генеральный прокурор представил четыре отдельных доклада, которые были направлены в Специальный комитет и касались соответственно петиций со стороны «Mines Royal», лорда Онслоу и его коллег, группы лорда Четвинда и подписчиков «Shales’ Insurance». Из всех четырех наиболее важным был первый доклад, датированный 3 марта 1719/20 года, по петиции «Mines Royal».
Первая часть этого доклада давала достаточное обоснование смены тактики, которая привела лорда Онслоу и его сотоварищей к подаче петиции в качестве частных лиц. Генеральный прокурор утверждал, что ни компания «Mines Royal», ни компания «Mineral and Battery Works» фактически не существовали; лица, которые объявляли себя их членами, не имеют достаточной квалификации; страхования со ссылкой на хартии» являлись незаконными, и что должны быть начаты расследования в отношении тех, кто их осуществлял.
Одновременно Николас Лечмер указал на то, что лорд Онслоу и его партнеры действовали в интересах общества, поскольку у них была цель только поэкспериментировать в осуществлении морского страхования в форме корпорации. Он добавил, что не поступило ни одной жалобы со стороны страхователей на то, как заключались подобные страхования.
Два других доклада, датированные соответственно 5 и 9 марта 1720 года, не добавили ничего существенного.
Казалось, что защитники корпорации теперь получили необходимую поддержку, но 15 марта Специальный комитет сообщил, что сэр Уильям Томпсон обвинил Генерального прокурора в получении взяток от авторов петиции. Комитет изучил многочисленные свидетельские показания, а в результате Палата общин приняла решение, что обвинения являются «злонамеренными, ложными, скандальными и абсолютно беспочвенными». Следствие настаивало на жесткой присяге, но в целом поддержало заявление Лечмера о том, что он получил не более того, чем являются его обычные доходы. Однако достаточно ясно и то, что в 1718 году Кейс Билингсли предлагал крупные взятки тому же Томпсону и Эдварду Норти.
Хотя Палата общин, таким образом, освобождала Лечмера от ответственности, она не была готова действовать в соответствии с его мнением. Компания «Южных морей» все еще явно не прокололась, но жадность и мошенничество биржевых брокеров сделали само ее название одиозным, и парламент уже был склонен думать о том, какие меры необходимо принимать в связи с этим.
Палата общин приняла решение, что должно быть дано разрешение на принятие законопроекта «для запрета непомерной и неоправданной практики зарабатывания денег по добровольным подпискам на реализацию проектов, опасных для торговли и подданных Королевства». Не предполагалось делать исключений и для проектов морского страхования.
Опасаясь, что законопроект может быть не принят Палатой общин, Онслоу и Четвинд, разработали план действий по его принятию. Финансы страны находились в неупорядоченном состоянии, что объяснялось большими задолженностями по так называемому «цивильному листу» («civil list» — сумма, выделяемая парламентом Великобритании на содержание королевского двора и членов королевской семьи), которые парламент был готов закрывать с большой неохотой. В данной ситуации лорды открыто предложили правительству короля Георга I £ 600 тысяч в счет задолженности по цивильному листу. Е. Низамов утверждает, что она эквивалентна нынешним £ 90 млн[12].
Кроме того, каждый из них обещал подписаться на £ 156 тысяч государственного займа. Это была открытая и незамаскированная взятка, но, как и ожидали два аристократа, данное предложение нашло поддержку у короля.
Дословно послание, направленное в Палату общин, выглядело следующим образом: «Его Величество получило несколько петиций от большого количества наиболее известных торговцев Лондона, которые смиренно молятся о том, чтобы он милостиво выдал им патентные грамоты на создание корпораций по страхованию кораблей и товаров; и эти торговцы предложили авансом заплатить значительную сумму денег на использования Его Величеством, если они смогут получить такие патентные грамоты; Его Величество, считая, что основание таких двух корпораций, исключая при этом все другие корпорации и общества для страхования кораблей и товаров, при соблюдении надлежащих ограничений и положений, может явиться огромным преимуществом и безопасностью для торговли и коммерции королевства, желает удостовериться в этом на основе совета и помощи со стороны этой Палаты в данных важных вопросах. Поэтому он полагается на их [двух корпораций] здоровую конкуренцию в обеспечение и подтверждение привилегий, которые Его Величество предоставит таким корпорациям и позволит себе снять долговые обязательства его гражданского правительства без обременения его людей поиском какой-либо новой помощи или обеспечения»[13].
Теперь все пошло беспрепятственно. 6 мая было выдано разрешение на внесение законопроекта в отношении двух корпораций, а запрос парламента о раскрытии долгов по «цивильному листу» был должным образом отклонен. 12 мая было принято решение объединить законопроект с другим законом, запрещавшим неоправданные проекты, и 31 мая объединенный закон был принят в третьем чтении при 123 голосах «за» и лишь 22 «против». Неделю спустя он прошел Палату лордов, а 10 июня получил королевскую санкцию («Royal Assent»).
Как ни странно, две эти организации даже спустя десятилетия не смогли составить конкуренцию частным страховщикам. Хотя крупным компаниям, казалось бы, клиенты должны были доверять в большей степени, доля этих двух компаний на рынке почти никогда не превышала 10%, а, как правило, держалась на уровне всего 4%.
Статут постановлял, что каждая из двух корпораций имеет право покупать земли на сумму в £ 1 тысячу в год, иметь общую печать и вправе подавать иски и быть ответчиком по закону, а также оговаривал, что каждая компания должна обладать значительным «объемом наличных денег» (дословно «stock of ready money») для удовлетворения и разрешения всех «справедливых претензий», возникающих из убытков в отношении кораблей и товаров, застрахованных по их полисам. Дословно статья 4 выглядит следующим образом: «Каждая из двух корпораций обязана иметь такую сумму денежной наличности, которая была бы достаточна для выполнения всех справедливых требований по убыткам, и удовлетворять все такие требования; и в случае отказа или неисполнения застрахованные стороны могут подать иск по задолженности в любой суд письменного производства («court of record») Его Величества в Вестминстере, в котором истцы могут заявить, что указанная корпорация должны им требуемые деньги и не оплачивает их согласно данному закону».
