Олег зорко вглядывался в лесополосу, появившуюся вдоль трассы. Пока еще рано. Нужно дождаться, когда они отъедут подальше от города. Через пару километров начинается настоящая тайга, раскинувшая свои темнохвойные крылья вокруг Благовещенска, где терялись маленькие деревушки и охотничьи заимки.

— Чего вертишься? — недовольно спросил Лешак, заметив оживление «агента». — Предупреждал же…

— Отлить надо, — сквозь зубы пробормотал Полозов. — Ты разве не знаешь, что после отката «сонного» заклятия тянет в сортир? Жуть как ссать хочу, и в животе бурлит.

И в самом деле, недовольный тем, что организму пришлось встать очень рано, заворчал желудок. Очень вовремя.

— Потерпишь, — хохотнул водитель. — Недолго осталось.

— Как хотите, — пожал плечами Полозов. — Пять минут еще продержусь, а потом мочевой пузырь расслабится сам. Хотите почувствовать амбре?

Олег, даже не глядя на свою опасную свиту, почувствовал, как поморщились сопровождающие. И усмехнулся про себя.

— Парни, я уже не могу! — сцеживая слова сквозь сжатые зубы, повторил потайник и заерзал на кресле.

— Чтоб тебя! — рыкнул Лешак. — Злоба, тормозни. Пусть отольет.

— На всякий случай газетку возьму, — предупредил Олег и зацепил крышку «бардачка», где лежала ежедневная местная газета, купленная по случаю. Там не хранился «последний аргумент» в виде миниатюрного пистолета или узкого клинка, хорошо прячущегося в рукаве одежды. Нет, это был показательный жест, что пленник не врет и обеспокоен собственным состоянием.

Водитель остановил «ладогу», и Полозов торопливо зашарил в поисках ручки, чтобы распахнуть дверь. Вполголоса ругаясь, Лешак выскочил из машины и помог пленнику вылезти наружу. Далеко отходить от дороги Олег не собирался. Здесь намело столько снега, что можно было легко утонуть в сугробах.

— Разрежь шнур, — попросил потайник, вытягивая руки.

— Так отольешь, — Лешак медленно накалялся.

— Извини, брат, но ширинку я не расстегну, она тугая, — без малейшей насмешки ответил Олег. Нельзя было переиграть. — Чего ты боишься? Я же не собираюсь прыгать голыми руками на ствол.

— Кто тебя знает? В частных агентах немало бывших вояк.

— Я работал на интеллектуальных должностях, — успокоил его Полозов. — В «поле» не выходил. Это уже в отставке пришлось осваивать новые грани… Да разрежь уже! Сил нет терпеть!

Держа правой рукой пистолет, Лешак достал из кармана куртки небольшой нож, щелкнул выкидным лезвием и рассек пластиковый шнур. Олег вздохнул с облегчением и мгновенным неуловимым движением отвел руку с оружием в сторону и нанес удар в сонную артерию. Охранник с подогнувшимися ногами стал оседать, попав в объятия потайника. Оружие оказалось у Олега. Ствол тут же направляется в выскочившего наружу Злобу, который почувствовал что-то неладное в странной возне двух человек.

Сухо щелкают выстрелы в угрюмой таежной тишине. Один, второй. Злоба валится в снег. Олег, недолго думая, выпустил в голову Лешака одну пулю. Потом завершил таким же контрольным в водителя всю эту неприятную возню.

Несколько минут он потратил на заметание следов, «утопив» трупы в глубоком снегу неподалеку от дороги, не забыв вложить в руку Лешака пистолет с протертой от своих отпечатков рукоятью. Для большей запутанности будущего расследования. Вряд ли здесь зимой оживленное движение. Да если и обнаружат, то не сразу сообразят, что вообще произошло. Олег в это время уже будет на пути в Вологду. Даже аурные следы к тому времени бесследно растворятся, не дав зацепок для волхвов-следователей.

Развернув машину, потайник без всякой спешки поехал обратно в город. Но, доехав до развилки, свернул на западное шоссе, и через двадцать минут уже наблюдал яркие огни здания аэропорта. Полозов оставил «ладогу» на неохраняемой стоянке, не особо переживая за ее сохранность. Угонят — туда и дорога.

Он собирался вернуться сюда не за машиной, а за Настей.

Ассамблея, декабрь 2015 года

— Что скажешь? — легким движением руки Тамара провела по животу, ощущая мягкость темно-голубого шелка, обтягивающего стройную и налитую зрелостью фигуру. Повернувшись боком к зеркалу, придирчиво посмотрела на себя снова, уперло левую руку в бок.

— Ты прекрасна, — не кривя душой, ответил Никита, прерывая свою борьбу с запонками на сорочке.

— Я не об этом говорю, а о деликатном положении, виновником которого являешься, кстати, ты, — обвиняющим голосом сказала Тамара.

— Не накручивай себя. Ничего еще не видно. Сама знаешь, что это еще не срок. Ты все время требуешь от меня правды и искренности, и в то же время упорно отрицаешь истину.

Никита справился с одной запонкой и приступил к долгой борьбе со второй.

— И кстати, сама не хотела делиться радостью, пока я не вывел тебя на чистую воду.

Тамара подошла к нему и помогла застегнуть невероятно упрямую запонку. Потом вернулась к трюмо, на котором стояла шкатулка с драгоценностями. Открыв ее, она в задумчивости стала перебирать их

— Я не была уверена, — почему-то покраснела супруга. — И не предполагала, что у тебя проснется дух Целителя, исследующего женское лоно. К твоему сведению, изначально я планировала обратиться к Оле…

— Извини. Если тебе так важно сохранять личное пространство, — приобнял Никита жену за обнаженные плечи, — я больше никогда не стану своевольничать.

— А знаешь, было чуточку интересно, — усмехнулась Тамара, извлекая из шкатулки двухрядный чокер из крупного жемчуга, в котором центральное место занимал великолепно ограненный сапфир под цвет платья. — Помоги надеть, милый.

Никита выполнил просьбу и с удовольствием поглядел на расцветшую жену. Пусть она и скрывала эмоции, ее желание блистать на Ассамблее никуда не делось. Еще один пропущенный праздник Коловорота могла и не простить муженьку, наградившему ее дитем столь «вовремя»! Волхв перевел дыхание. Как говорится, пронесло грозу стороной. Применение иллюзии для скрытия изменений в фигуре могло не понравиться Тамаре, да и стало бы жутким моветоном. Одаренных, умевших пробивать полог иллюзии, в Петербурге хватало. Понятно, никто бы в лицо не смеялся (с таким-то мужем!), и за спиной не шептался, но анекдоты обязательно поползут по столице.

— Отличное ожерелье, тебе идет, — Никита поцеловал плечи жени.

— Особенно вот этот сапфир, — Тамара повернулась к нему и шутливо взъерошила короткую стрижку супруга. Потом еще раз покрутилась перед зеркалом, наблюдая за переливами золотых нитей в платье. «Назаровские мануфактуры» с новыми эксклюзивными тканями в последнее время удачно теснили турецкие и английские на европейском рынке. Вклад всего предприятия в успешное продвижение на агрессивном рынке был очевиден, но многие признавали, что без эксклюзивных наработок Никиты ничего не получилось. Как он сам признался, все это от скуки и усталости, накатывающей во время работы над свитками. Вот и привнес элементы новизны в ином направлении. — Ну вот, я и готова. Можно ехать. А, подожди!

Неуловимым движением она выдернула массивную заколку из забавной «башни» на затылке, и густой водопад волнистых волос рассыпался по плечам.

— Теперь я в образе! — пошутила Тамара.

Они вышли из своей комнаты и спустились в гостиную, где за большим столом вовсю шло чаепитие. Гостеприимные Ольга и Анора в радостных хлопотах, что в доме такое больше количество народа, угощали телохранителей. Особенно старалась Анора, то и дело крутясь возле смущенного и розовеющего от внимания Слона. Она подкладывала ему в розетку варенье из разных баночек и просила попробовать то кизиловое, то айвовое, а то и вовсе экзотическое — из шелковицы. Каримовы не забывали о своей молодой родственнице, ушедшей в Род Назаровых, и при случае привозили огромную сумку с разнообразными сладостями.

Вот и сейчас на столе помимо варений и джемов сверкали белоснежно-розовые горки зефира и рахат-лукума, пастилы и конфет в меду и орешках, еще что-то вкусное.