У Михаила появилась дикая мысль об источнике Дара, но он отбросил ее, чтобы ни один отблеск не был пойман ментальным щупом Балахнина. А князь пытался залезть в его голову, изредка атакуя короткими ударами.

— И что вас смущает?

— Зачем я вам нужен? Для каких-то ваших игр против него? Сразу скажу: нет.

— И вы не хотите с ним встретиться? — удивился Балахнин. — Странная позиция. Молодой человек практически без поддержки сумел удержать в руках наследие Назаровых: «Изумруд», «Гранит», «Назаровские мануфактуры», а сейчас развивает перспективное направление в магическом целительском искусстве. Биокапсулы способны регенерировать человеческие органы. Это серьезный прорыв. Через десять лет род Назаровых станет монополистом в области лечения биокапсулами.

— Род? — приподнял брови Анциферов.

— Ах, да, — спохватился Балахнин и укоризненно покачал головой: — Сидор, ты не захватил газеты последних двух лет, которые я лично выбрал?

— Оплошал, княже, — без тени смущения ответил седовласый слуга. — Совсем старый стал, память не держит.

— Накажу, — громыхнул князь и пояснил Анциферову: — Твой сынок возродил право Ордена Гипербореев приводить в дом не меньше трех жен. Назаровы — известные апологеты и держатели каких-то невероятных тайн древней цивилизации русских волхвов, или как они там назывались. Никита воспользовался тем, что имперские законы не отменили это право, и теперь у него две жены, а в скором будущем, еще и третья появится. Чем не Род? Спустя двадцать лет Назаровых будет очень много, и все они сконцентрируются вокруг своего Главы — Никиты. Вот куда взлетел твой сын, Михаил Федорович. Неужели откажешься с ним встретиться, поговорить? Глядишь, прощение получишь, войдешь на правах родственника в его клан.

— Он со мной не станет общаться, — отрезал Анциферов. Разговор стал его утомлять. В действиях князя был какой-то неведомый ему смысл. — Старик Назаров, наверняка, рассказал про меня много нелицеприятного. Вы играете втемную, князь. Извините за прямоту.

— Не без этого, — спокойно ответил Балахнин и полюбовался игрой камней в кольцах. — Я хочу дать Никите такие рычаги управления всей аристократической верхушки, что полностью изменят архитектуру клановых отношений. Вижу, вам сложно воспринять информацию, но поверьте, ничего опасного или противозаконного в моих желаниях нет. Мне симпатичен Никита, скажу откровенно. Да, я хочу влиять через него на императорский клан, но влиять мягко, без потрясений в обществе. Никита — самый наилучший вариант. Молодой, перспективный высокородный. За ним уже тянутся молодые дворяне, не имеющие возможности в своих семьях сделать что-то значимое. Почему бы не сыграть на этом поле?

— Все ваши планы, конечно, интригуют, но какая роль отводится мне? Ведь все можно сделать проще!

— Смягчить его позицию, — пояснил Балахнин. — Мальчик колеблется, боится взвалить на свои плечи еще один груз. Ну и противодействие кланов… Если Никита почувствует за спиной поддержку отца, хоть и поздно появившегося в его жизни, то обретет уверенность. Вы — недостающий ключик к душе сына.

— Глупость, — фыркнул Михаил. — Вы же сами не верите в то, что говорите, князь. Допустим, я соглашусь на встречу. Но точно уверен в ее бесперспективности.

— Почему бы не попробовать? — пожал плечами Балахнин. — Я бы рискнул, будь такая ситуация. В конце концов он вас не убьет. А если начнет слушать, уже половину дела выиграем.

— Мне надо подумать.

— Подумайте. Завтра утром дадите свой ответ.

— Так срочно? — иронично спросил Михаил.

— Для деловых людей этого срока достаточно, — князь легко поднял свое грузное тело с кресла. — Нужно уметь просчитывать ситуацию, иначе сшибут с седла. Кому, как не вам об этом знать, сударь. Вы же прекрасный всадник, Михаил Федорович. Докажите это нам.

Балахнин степенно кивнул и вышел из гостиной. Сидор защелкнул кейс, и не забирая газеты, поспешил за хозяином. А Михаил, обхватив голову, остался сидеть в кресле. Он совершенно не понимал, зачем петербургский князь захотел использовать его в игре с сыном.

В гостиной появилась Мариета. Она с тревогой посмотрела на молчаливого мужа и осторожно спросила:

— Ты в порядке, дорогой? Этот русский тебе не угрожал?

— Почему он должен мне угрожать? — не сдержал улыбки Михаил. — Я в своем доме.

Вспоминать, как играючи Балахнин обездвижил его, не хотелось.

— Нехороший он, опасный. Амра почувствовала его плохую ауру, плохие мысли, сильную магию. И твои переживания, — жена подошла к Михаилу и села на его колени, обхватив за шею руками.

— Сильный у нас ментат растет, — Анциферов погладил по щеке Мариету. — На таком расстоянии почувствовала. Правильно ты сделала, что спрятала Амру. Милая, я должен тебе рассказать о своей прошлой жизни, которую утаивал все эти годы. У меня, оказывается, есть сын. Он уже взрослый, имеет семью… Я в самом деле не знал об этом…

— Помолчи, — прохладная ладонь Мариеты легла ему на губы, прерывая сбивчивую речь. — Я все слышала. У меня же слух тонкий, неужели забыл?

— Что мне делать?

— Съезди в Петербург, встреться с сыном. Хуже того, что ты натворил, уже не будет. Если он отвергнет тебя — значит, надо искать ошибки в себе.

— А потом? — с горечью спросил Анциферов.

— Вернешься домой, где мы будем ждать тебя, — понимающе улыбнулась Мариета и кивнула на газеты, которые лежали на журнальном столике. — А насчет твоего сына я никому не скажу. Но очень надеюсь однажды увидеть его здесь.

Белое озеро, декабрь 2015 года

Дорожный указатель, показывающий поворот на туристическую базу Назаровых, промелькнул по правой обочине, но небольшая кавалькада из трех мощных внедорожников на зимних шинах проехала еще немного и свернула налево, едва ли не в снежную целину. Водитель первой машины, нисколько не смущаясь, торил дорогу, словно знал, что под настом находится накатанная колея.

Перемалывая хрусткий плотный снег, бронированные вездеходы упорно продирались к темнеющему невдалеке сосняку, уснувшему под уютным белым одеялом до весны. Пророкотав на низких оборотах, колонна остановилась. Захлопали дверцы, наружу высыпали вооруженные люди и подлесок мгновенно наполнился оживленными голосами. В воздухе поплыл терпкий сигаретный дым.

Никита помог Тамаре сойти с высокой подножки автомобиля и критически окинул жену взглядом. Для прогулки до Источника волхв заставил ее надеть длинную дубленку с подкладкой из овечьей шерсти и валенки. Тамара сначала фыркала и возмущалась, когда Никита со смехом помогал ей обряжаться в такой наряд, но потом сама хохотала, глядя на себя в зеркало.

Сейчас она убедилась, что напрасно ругала Никиту. Снега здесь действительно было много. Бойцы проваливались по колено, приминая снег, чтобы создать небольшую площадку вокруг машин.

— Тебе не кажется, что зима — не лучшее время для прогулок по лесу? — Тамара поправила вязаную шерстяную шапочку на голове и критически окинула взглядом сверкающую на солнце снежную целину. — Здесь же только на лыжах пройти можно.

— Точнее, на снегоступах, — кивнул Никита и приложил ко лбу ладонь. Снег на солнце искрился яркими вспышками, слепил глаза. — Не переживай, милая. Надо только найти вешки. Я давал распоряжение нашим егерям с базы проложить маршрут.

— Хозяин, нашел! — проорал Слон, размахивая руками. Он уже умудрился дойти до подлеска и теперь рыскал по сторонам как охотничий пес. — Давайте по моим следам!

Лязгун, Москит и Нагаец взяли Назаровых в «коробочку», и по тонкой тропинке-ниточке, пробитой Слоном, пошли вперед. Оставшиеся бойцы продолжили утрамбовывать снег. Они останутся здесь. Никита не хотел вовлекать в тайну еще больше людей, чем того требовалось.

— Сколько нам идти? — поинтересовалась Тамара, пыхтя следом за мужем. — Клянусь, если больше километра, я прыгну тебе на спину, вот и мучайся потом.

— Солнышко, так и сделаю, — пообещал Никита. — До лагеря, где жил Николас, около километра. По тропе спокойно дойдем, а там отдохнем чуток. Дальше придется через густой ельник продираться. Дальше дороги не будет, вот и понесу тебя на руках.