«Не вижу логики», – хмыкнул Люц.

«Логика в цене, Люцик», – улыбнулся я.

«Конфеты, знаешь ли, хозяин, тоже денег стоят. И немалых. Особенно из натуральных какао-бобов».

– Когда же знакомство? – бодро спросил я вслух.

– Нужно подготовить Мета, я скажу, когда настанет удобный момент.

***

Прошла уже почти неделя с нашей ночи любви и решения жить вместе, как только мы будем представлены идеальному сыну Мефодию, с ехидного комментария Люциуса, не увидевшего особой разницы между новеньким утелом и шоколадными конфетами, а удобный момент все не наставал.

Лилия по-прежнему не знала, как деликатно и правильно сообщить своему хрупкому ранимому мальчику о том, что она предаст память его папы, начав жить со мной, ибо наверняка папочка Клим, умирая, мечтал, что Лилия будет до конца жизни страдать, неся крест матери-одиночки. Словом, я сначала ждал, потом злился, потом почувствовал спасительную иронию в своем настроении и решил, что нервничать и торопиться не нужно. В конце концов, эти современные подростки – такие же эгоисты, какими были и мы в их возрасте, только чуть хуже. Словом, я ждал, когда смогу отправиться в следующий этап своих приключений.

Для разнообразия, а также из-за понимания того, что Лилии очень сложно будет что-то изменить в своей жизни, а тем более оставить Мефодия без присмотра в своей квартире хотя бы на пару дней, я предложил моей милой даме сердца переехать к ней, как только решится вопрос с согласием Мета.

В моей жизни, наконец-то, предстояло новое приключение – жить в хрущевке. Ах, милый Люциус не знает, что это, да и у меня не было такого опыта раньше. В детстве я жил в обычном панельном доме, затем в кирпичном, а когда разбогател, то начал снимать апартаменты в престижной эковысотке «Петр Первый» на 17-м этаже. Мне особенно нравился парк на крыше, где я частенько гулял с Люциусом, и уютное кафе на верхнем этаже, где можно было выпить восхитительный кофий и съесть вкуснейший пирог из натуральных вишен. Конечно, мне будет не хватать всего этого привычного комфорта. Но разве можно отказаться от такого интересного приключения, как жить в проходной комнате высотой с меня, упираться коленями в дверь, сидя на стареньком унитазе, мыться в ванной, где тесно даже развернуться, готовить кушать на кухне, размером с мой туалет в «Петре»! Я не могу пропустить такого приключения! Поэтому я смело шагаю навстречу ему. Да, Люциус, мы будем гулять на улице. Нет, парк на крышах хрущевок не предусмотрен, там бывают только огородики. Огромного балкона-сада нет. И кафе тоже нет, но зато оно наверняка есть недалеко от дома. И вообще, не бурчи, псина. Что может быть ужасней скуки!

*

Май все больше вступал в свои права и прогревал сырой питерский воздух. Мне нравится середина мая. В воздухе чувствуется предвкушение лета и скорых белых ночей, радостное чувство, что холода и осенняя слякоть настанут не скоро.

Не смотря на весеннюю, так радовавшую меня погоду, возле Невы дул прохладный ветер, и я застегнул плащ. Завтра Яшке 21, он станет совершеннолетним. Это значит, что я буду свободен от обязательного дежурства в его квартире. Но это не значит, что я не буду следить за каждым шагом своего отпрыска через сеть. Более того, я буду звонить Яшуле, спрашивать, где он, и сверять ответы с реальностью. Иногда буду рассказывать об этом Лилии и слушать ее воззвания к доверию, затем пронаблюдаю, на какой неделе совместного проживания она захочет узнать, где проводит время ее ненаглядный сын-идеал. Кстати, надо будет все-таки взломать его проф на Школьниках, возможно, там есть интересная информация. Ну или хотя бы фотография. Я ведь до сих пор не знаю, как выглядит мой будущий пасынок.

Итак, завтра Яшкино совершеннолетие. И вот проблема такого прекрасного папы, как я: чем старше становится мой сынок, тем труднее ему подобрать подарок. Когда-то этот милый мальчик радовался железной дороге и поезду, бойко летящему на пару по пластиковым рельсам, сегодня я не уверен, что произведу нужное впечатление новейшей моделью утела. Нужно добавить к этому предсказуемому подарку какой-нибудь нюанс.

Я шел по набережной, смотрел на водную рябь и силуэт Петропавловской крепости, шпилем цепляющей причудливые облака. Где же ты, вдохновение? Все спешка, работа с блогом, редкие вылазки в город по делам без верного Люциуса. Все никак не выберусь на шумно разрекламированную выставку оживших фигур Екатерининской эпохи. Яшка говорил мне, что им дали в школе задание – посмотреть выставку «Величественный век Екатерины» и написать эссе. Яшка не умеет писать ни эссе, ни прочие сочинения в иных жанрах. Как-то странно и обидно – я писать люблю, а сынок… Природа отдохнула.

Я честно хотел сходить на этот разафишированный полет во времени, а именно такие ощущения нам предлагались в рекламе, и самому написать эссе, выложить в своем блоге и отослать Яше ссылку «Учись, щенок!».

Надо бы сходить. Нет, не просто поставить галочку в своем профиле напротив рекламы этого мероприятия, а именно сходить. В идеале с Люциусом. Потом. Сейчас нужно придумать, что купить сыну на совершеннолетие. Где же ты, мое вдохновение? Что подарить? Я грустно плелся по набережной. Нева, уж сколько раз ее фотографировали на память и для рекламы, но река по-прежнему заставляет людей запечатлевать ее вновь и вновь.

Стоп. Яшка что-то говорил о том, что хотел бы быть фотографом. Понятное дело, не миллионпервым в списке, выскакивающем на запрос в сети, а знаменитым и, что еще более предпочтительнее, высокооплачиваемым, чтобы сынок однажды смог сказать мне: «Плевал я на твои карманные!»

Камеры в новом утеле крутые, фотографии выйдут отменные, если будет на то воля Яши. К фотографиям нужен фотоальбом для самых лучших снимков. И о чудо, я придумал, что нужно добавить к основному подарку –хендмейд-фотоальбом. Это дорого, что и понятно – за эксклюзив и неповторимость нужно платить, отправляемся по магазинам на Невский.

Я повернулся, чтобы идти вдоль Зимнего к Невскому проспекту, как мое внимание привлек стоявший неподалеку юноша. Вернее, не столько он сам, сколько его одежда – вязаный кафтан. Это был очень оригинальный, связанный вручную серый кафтан. Весьма фактурный и стильный. Мне нравилась эта модная новинка – остроумное переосмысление одежды трехвековой давности. Я даже сожалел, что мне не шло это одеяние под выбранный мой стиль. Несколько раз тайком от Яшки я примерял разные модели кафтанов, но что-то меня не устраивало в этой новомодной реинкарнации. Наверное, эта одежда больше подходила младым резвым отрокам, нежели уставшему от жизни и скуки писателю. Яшка несколько раз уже просил у меня кафтан, но я поставил условие – убрать цветные волосы или носить парик (чего уж там, соответствуй возрожденной моде! Да пребудут с тобой букли!). Яшка долго сопротивлялся, но когда все же убрал красноту, кафтан больше не просил. Возможно, тоже тайком примерил.

Вязаный кафтан я видел впервые. Довольно удачным образом он сочетался с обычными потертыми джинсами и полусапожками. Очевидно, юноша изо всех сил пытался быть стильным, не имея для этого должной финансовой возможности.

Я усмехнулся, хотел бросить остроту Люциусу, но с сожалением вспомнил, что сейчас без своего верного друга. Надо бы запечатлеть на утел этот любопытный образ и обсудить его с моим умным псом. Кафтанчик не мешало бы показать Яшке. Да и вообще – весь облик странно модного юноши. К моему величайшему сожалению, у Яшки напрочь отсутствовало чувство стиля. Из всех модных новинок он выбирал всегда самое бестолковое, яркое, кричащее и неоправданно дорогое.

Юнец в вязанном кафтане наоборот, показался мне достаточно интересным, не смотря на то, что на нем не было ни одной дорогой вещи. Кафтан был связан из обычной пряжи, которую можно купить и в реале, и в сети, а джинсы были той модели, которая не выходила из моды, наверное, с конца 80-х прошлого столетия, обувь и вовсе при ближайшем рассмотрении оказалась даже старой. Но тем не менее, во всем этом облике было что-то интересное. Пожалуй, надо будет описать Люциусу этого нетипичного представителя современной молодежи: грустный юноша лет осьмнадцати, высокий и хорошо сложенный, печаль шла его не слишком приметному лицу, впрочем, не лишенному приятности. Ветер трепал его темные волосы натурального оттенка, редкого среди молодого поколения, увлекавшегося сейчас яркими шевелюрами. Словом, юнец был удивительно неприметен и оригинален одновременно.