Он резко сел в кровати, перевел дыхание. Какое-то воспоминание на долю секунды присоединилось к уже осознанным, собранным с таким трудом. Какое? Он лег, постарался успокоиться, снова закрыл глаза. На долю секунды ему показалось, что он вспомнил… что же это было? Картинка? Нет, ощущение. Нечем дышать.

***

День Победы в этом году праздновался особенно пышно. Впрочем, все ожидали зрелищности и размаха. Улицы были полны радостных лиц, цветов, символики. Все прогуливались, спешили, сидели на лавочках, глазели на предложенные выставки, концерты. Виртзалы также были забиты. С недавних пор ко Дню Победы стало доброй традицией каким-нибудь интересным способом оживлять старые фильмы. Как правило, это было добавление сцен, снятых с другого ракурса.

К юбилею Победы обогатили ракурсами, пролетами и прочими современными фишками «Женю, Женечку и Катюшу», а также сделали 3-часовую цветную версию, с эффектом присутствия старого польского сериала «Четыре танкиста и собака» (ссылка: очень старый-старый сериал 60-х гг. ХХ века, еще черно-белый, цветная версия была сделана позже. В сериале отображена старая культурная парадигма, в которой возможна мужская дружба и любовь к родине. Ваш Всеволод). Лилия захотела посмотреть оба этих фильма, я согласился и в темноте зала делал быстрые пометки из ключевых слов для будущей записи в своем блоге.

Наверное, ведение критикующего блога плохо влияет на меня, или фильмы слишком старые, или слишком напичканы современными компьютерными штучками – словом, я завидовал Лилии, которая наслаждалась просмотром. Я же с приподнятой бровью писал про безупречный внешний вид воюющих героев, в особенности очаровательных девушек Маруси и Лидки. А потом вдруг подумал, что Маруся похожа на Лилию, а сцены с эффектно проезжающими танками на то и эффектные, чтобы впечатлить зрителя. Реальные сцены войны, к счастью, остались в очень далеком прошлом. Я еще раз посмотрел на наслаждающуюся просмотром Лилию, выключил утел и попытался последовать ее примеру.

– Как тебе, Сев? – спросила счастливая Лилия после того, как мы вышли из темного кинозала в майский вечер.

– Прелестно. Сделаю хвалебную запись в своем блоге, – улыбнулся я, пытаясь не съехать в иронию.

– Тебе правда понравилось? – улыбалась Лилия.

– Конечно, моя дорогая, милая, добрая Лилия. Критиковать для меня не самоцель, если что-то сделано хорошо, от меня будет доброе слово.

– Погоди, Сев, я только сейчас вспомнила, а где твой пес?

Я засмеялся. Действительно, мы три часа наблюдали вокруг себя Шарика и наконец-то вспомнили о Люциусе.

– Люциус дома, я обещал ему, что возьму его на вечернюю прогулку с тобой.

– Я согласна, – закивала Лилия. – Он такой у тебя милый, наверняка, сейчас ему скучно.

– Какое-то время его развлекал Яшка. Но сейчас сын щекочет себе нервы на воспроизведениях.

– О, я тоже хотела бы там побывать. Говорят, в этом году добавили еще несколько знаковых моментов войны. В прошлом году я ходила с Метом на «Дорогу жизни». Ехали в машине под авианалетом. Сев, было очень страшно. Как люди такое пережили!

– Я тоже иногда думаю о страданиях, которые люди переживали в прошлом, и прихожу к выводу, что я к ним не готов. Что ж, пойдем снова окунемся в дела давно минувших дней?

Я достал свой утел, зашел в сеть, посмотрел, какие воспроизведения предлагались в этом году.

– «Сталинградская битва», «Курская дуга», «Форсирование Днепра», – прочитал я вслух.

– Может, рискнем попасть на «Сталинградскую битву»? – робко спросила Лилия.

– Если наши желания совпадают, значит нужно их реализовывать, – сказал я, пряча утел.

На самом деле я не хотел быть ни на Сталинградской битве, ни испытывать себя на прочность в танковом бою, ни тем более созерцать красный от крови Днепр, но мне хотелось сделать Лилии приятное. А что может быть приятнее встретить человека, похожего на самого себя. Я подыгрывал Лилии, надеясь, что мои игры в совпадения желаний будут вознаграждены.

Воспроизведения исторических моментов стали популярны недавно, с тех пор как кто-то предприимчивый и хваткий придумал использовать для десятиминутного щекотания нервов виртзалы. Можно, конечно, было подключиться через чип в сеть и дома, но это вроде бы как не спортивно, куда интереснее сходить в виртзал и получить дозу адреналина по полной. Мы подошли к «Авроре», где огромный баннер зазывал зрителей на десятиминутное путешествие в суровый зимний бой за Сталинград. В холле предлагалось три уровня пребывания на войне – с эффектом присутствия там в качестве наблюдателя, в качестве участника (по окончанию сеанса выдавалась информация о количестве ранений или попавших в вас пуль и снарядов) и в качестве непосредственного участника боя со всеми ощущениями, в том числе и болевыми. Рядом с рекламой третьего уровня висел перечень ограничений для желающих ощутить на себе бой без прикрас и указывалась соответственно самая высокая цена.

– Какой уровень желаешь, дорогая Лилия? – вежливо осведомился я.

– Рискну только на первый, – ответила она. – А ты, Сев?

– Я, как ты, Лилия, к тому же я не хочу страдать в одиночестве.

Закончился сеанс, и мы увидели, как из зала вышли ошарашенные зрители первого уровня, за ними последовали погруженные в экраны утелов второуровники, читая список своих ранений. Наконец, выползли «участники боя». Кто-то восхищенно ахал, кто-то выражал свои эмоции невнятными междометиями и русской бранью, актуальной во все времена.

– Вот видишь, Сев, мы правильно решили ограничиться только первым уровнем, посмотри на этих… – Лилия указала на шатающихся зрителей.

– Да уж, думаю, наши предки были бы в восторге от созерцания этих потомков, – усмехнулся я, наблюдая, как одного из вышедших явно повело, а двое других восторженно ругались, обнимая друг дружку.

Мы с Лилией шагнули в полумрак зала. Сконнектились с программой и очутились в вирте.

В билете значилось, что сеанс будет длиться 10 минут. Мне показалось, что пули в меня вонзались не менее, чем полчаса. Вокруг все громыхало, горело, свистело, ничего не было понятно, какой-то мрак и ад. Надо будет сказать Люциусу, что кино скучное, а я счастливый, что был там только в роли созерцателя.

– Сев, как впечатляет, правда? – возбужденно говорила Лилия после сеанса, идя рядом со мной. – Невероятно! И время будто застыло, мне показалось, что я там и не 10 минут была, а целую вечность! Как люди такое смогли пережить! Там вообще кто-то уцелел? Я помню, что в детстве видела фотографию пуль, которые вонзились друг в друга во время этой битвы. Представляешь, какой это ад был на самом деле! Мы только что там побыли немного. Ужас, Сев. Но очень впечатляет. Сев, я вдруг испугалась, что Мет тоже захочет это увидеть и пойдет на второй уровень! А ему нельзя. Я сейчас позвоню, скажу, чтобы он не вздумал брать второй уровень.

– Почему? – спросил я. – Мой Яшка точно пошел бы сразу на третий уровень, потом вышел бы и сказал – та ваще класс, зачетно. Только больно, шокапец с тремя песцами!

– Сев, – Лилия быстро набирала номер своего сына. – У Мета астма, поэтому какой тут может быть третий уровень. Я бы вообще хотела, чтобы он не ходил на воспроизведения, но запретить не могу, он очень хотел посмотреть.

Лилия замерла с трубкой в руках.

– Не берет трубку, – я совершенно ясно услышал в ее голосе страх.

– Может быть, он в кино, на «Четырёх танкистах», наверняка же хотел посмотреть, правда? – успокаивающе ответил я.

Лилия радостно ухватилась за мою версию.

– Да, скорее всего, или не услышал, знаешь, на улице шумно, а Мет наверняка забыл поставить вибро.

– Я практически уверен в этом.

– Погоди, Сев, а без чипа можно попасть на эти воспроизведения? – вдруг спохватилась Лилия.

– Как это – без чипа? – не понял я.

– Мет не ставил себе чип на вирт, у него только медкарточка с пометкой о диабете, – пояснила Лилия.

– А, юноша на протесте, – усмехнулся я. – Противник чипирования? Думает, что его будут контролировать через эту штуковину, ну-ну!