— Пожалуйста, — он перебил меня и взял за плечи. — скажи мне честно, что ты обо мне думаешь.

— Ты о чём?

— Софа, я жирный и бесполезный сгусток сала, и я ни за что не поверю, что ты меня никогда за это не осуждала.

Я молча резко потянулась к нему и чмокнула щёчку. Шериф моргнул.

— Я… я не об этом!

— Тебе не нравится?

— В том-то и дело, что нравится, но я другое спрашивал! И ты мне нравишься, но я не поверю, что ты без брезгливости захочешь быть с таким разъевшимся и ленивым копом, который во время езды давит пузом на клаксон!

— Ну и зря, — я взяла его за руку, ласково улыбаясь. — Ты тоже нравишься мне, Рафаил. А чем ты там куда давишь — дело десятое.

Шериф уставился на меня. Щёчки его стали краснеть.

— Скажи ещё, что тебе не важно, сколько я вешу и как я выгляжу.

— Нет, этого я не скажу, мне важно, — я взяла его за руку. Он напрягся, готовясь выслушивать нотации о диетах и спорте. — Потому что мне нравится, как ты выглядишь.

Тут он вообще в осадок выпал.

— Ты… ты смеёшься?

— А по мне видно, что я смеюсь? Рафи, пожалуйста, постарайся мне поверить. Я знаю, тебе нелегко, но мне действительно очень нравится, какой ты. Я считаю тебя красивым.

— Я… ты… я смущён.

— Я вижу, — невольно усмехнулась я.

— Нет, стой, тебе правда… вот это всё? — он провёл вдоль тельца руками.

— Абсолютно всё.

— Так, ладно, перефразирую. Я перед тобой в одежде, а под ней куча жира и складок. Ты реально хочешь сказать, что тебе не противно от мыслей об этом?

— Наоборот, — я мечтательно улыбнулась.

— Не смейся! — он напрочь раскраснелся.

— Я не смеюсь, честное слово. Ты нравишься мне, Рафи. С животиком, щёчками, складочками и жирком.

— Мф, я отказываюсь это принимать, — он совсем уж застеснялся и стал массировать виски.

— Мне тебя лапать начать, чтобы ты принял?

— Секунду, — он выхлестал до дна коньяк в бутылке, а затем встал передо мной и раскинул руки в стороны. — Ну давай, вперёд.

Я улыбнулась и придвинулась поближе. Затем, чуть не пища от восторга, потянула ладошки к большому круглому животику. Едва я его коснулась, как Рафи вздрогнул и на секунду напряг пресс, что был где-то там глубоко, и по жирку прошла дрожь и мурашки. Бедняжка, ты настолько себя стесняешься? Я нежно провела по брюшку рукой и описала круг, а затем потянулась к бочкам. Кончиками пальцев я ощущала две мягкие складочки, за которые тихонько ухватила Рафи и прильнула к нему, положив голову на толстый животик. Я не могла сомкнуть руки за его спиной, что немного затрудняло объятия, мой стеснительный шериф слишком толстенький для этого. Нехотя я отпрянула от сыто урчащего живота, встала и обняла его, лаская складочки на спине и дыша в мягкий двойной подбородок. Легонечко поцеловала в него, боясь оставить засос на мягком жирке, и опустила одну руку к пухлым ягодицам. Чёрт, он весь такой мягкий, толстенький и обширный… не знаешь даже, с какой стороны подступиться, чтобы всего обмацать и потрогать. Мне вообще хотелось взять и повалить его на кровать, усесться на пышные как у меня бёдра, и мять его податливый жирок, возиться с животиком, легонько пощипывать складочки, шлёпать по жопке, целовать в щёчки, тискать за бочка. И кормить… кормить, чтобы он не напрягался и отдыхал. И желательно толстел ещё. Или нет, иначе он особо долго не проживёт… неважно. Лишь бы быть с ним рядом.

— Мне продолжать? — томно спросила я, тихонечко описывая круги одной рукой по его пузечку, а второй лапая попу.

Раф стоял весь красный. Мне казалось, он даже дышит через раз. Видимо, я слишком уж перестаралась. Бедняжка и без меня себя стеснялся, а тут я взяла и обтрогала его. Фак, но какой же он аппетитный и мягонький… так бы и съела эту зефирку.

— Рафи? Извини, я тебя сильно засмущала, больше не буду.

Я убрала было руки, как он вернул их обратно и тихо выдавил:

— Ещё.

— Ещё? — я прижалась к его округлому чреву, жамкая бока. И прижалась я слишком сильно, ибо ощутила, как мне в низ живота что-то упирается. Твёрдое и тёплое. Я подняла глаза на Рафи, хитро улыбаясь. — Это то, о чём я думаю?

— Хватит строить альфа-самку, я так больше не могу! — Рафи прижал меня к себе и сильно поцеловал.

Я стала целовать его в ответ, несильно зажимая складочки на боках и спине. Он часто дышал мне в губы, лаская и льня ко мне животиком.

— Пошли, — шептала я, целуя его пухлую шею. — Пойдём наверх.

— Стой, ты… ты не будешь жалеть потом?

— Рафи, не дразни меня.

Он ухмыльнулся. Раф подхватил меня, держа на себе одной рукой, и лаская второй, пока мы целовались. Он пошёл к лестнице, а я стянула со стола бутылку вина. На втором этаже дома шериф хотел было свернуть к моей комнате, где мы когда-то давно игрались и смотрели мультики, будучи детьми, но я его тормознула.

— Нет, не там.

— Пардон?

— Хочу здесь, — я показала на ближайшую дверь. Спальня родителей.

Видимо, Рафи плохо помнил, кому какая комната принадлежит, потому особо не протестовал. Там он уложил меня на двуспальную кровать, я повалила его на себя и стала целовать.

— Ты чего?! — он приподнялся. — Я тебя раздавлю.

— Не раздавишь, — я пихнула его в руку и опять заставила рухнуть на себя.

— Говорю, нет, — Раф упрямо поднимался, невзирая на то, что я обвила его тушку руками и ногами и не хотела отпускать. Он изогнул бровь. — Ну и что это?

— Я хочу тебя трогать, — ответила я, льня щекой к его плечу.

Он помолчал, рассматривая и лаская меня. Поцеловал. И всё-таки улёгся, пусть и на бочок, и стал меня мацать. Упиваясь ласками друг друга, мы стали раздеваться. Я расстёгивала свою рубашку, Рафи скинул синий блейзер и сильно прижал меня к себе, так же сильно целуя шею и ключицы.

— Она тебе мала, или ты нарочно такие обтягивающие носишь? — прошептал он в меня.

— Иногда.

— И ты говоришь, это я тебя дразню? — он жадно поцеловал мои губы. — Я блин каждый раз еле держусь, чтобы тебе на грудь не пялиться.

— Пялься, — я расстегнула рубашку и приспустила на плечах. — Я разрешаю.

Я расстегнула его ремень, пуговку и ширинку, Рафи стянул мою рубаху и приспустил с меня джинсы. Я хотела помочь ему снять футболку, как он замедлился и заколебался.

— Погоди… давай свет выключим?

— Зачем?

— Я… мф, ладно, я стесняюсь.

— Рафи, — я прильнула грудью к его животику. — Я очень хочу на тебя смотреть и любоваться тобой.

— Софа, — простонал он беспомощно. — Ну я же очень толстый, как мной можно любоваться?

— Вот так, — я полезла целоваться, бережно гладя и массируя его пузцо. — Ты очень красивый, тёплый, мягкий и приятный. И очень желанный. — добавила я, закинув ногу ему на бедро и льня своим лобком к его. — Но раз ты так стесняешься, то ладно, давай выключим.

Он благодарно выдохнул, поцеловав меня и нажал на выключатель. В темноте я слышала, как одежда с шорохом падала на пол, наши томные вздохи и стоны сплетались в один звук — звук любви. Рафи ласкал меня, проникая внутрь, а из моей глотки рвались страстные порыкивания, которые я еле сдерживала. Но один раз не получилось, и он услышал.

— Это ты? — спросил он с лёгким изумлением.

— Я… ах…

— Давай ещё раз?

— Тебе… нгх… тебе нравится?

— Очень.

Я порыкивала и сильнее насаживалась на парня. Потом я резко уложила его на себя, льня и царапаясь. В порыве страсти я полоснула ногтями по его мягкой спине. Не помню, сколько раз. Рафи я оставила лежать, а сама сейчас была сверху. Пусть и было темно, я видела очертания пышной фигуры и чувствовала эту мягкость. Ублажая Рафаила, извиваясь на нём, я держала его за одну руку и за большой живот, слегка касаясь ладонью пухлого лобка. Как ни странно, на его теле почти не было волос. Похоже, от переизбытка женских гормонов. Я в медицине не сильна, потом спрошу у Сэма, бывает ли так. Было слышно частое и томное дыхание Рафи, мне стало казаться, что он устал. Скорее всего да, он довольно полненький, физические нагрузки его быстро выматывают.