– Всё время забываю, – произнесла себе под нос Роуз.

– Зато есть доступ к Святому источнику.

– Источнику?

– Ты разве не в курсе? – нахмурилась блондинка.

– Ты знаешь, я из такой далёкой глуши, что там никто не в курсе, – отмахнулась колдунья. – Так что за источник?

– Святой силы, – пояснила Агнес. – Благодаря ему у всех, кто находится в замке, возможности возрастают многократно. Правда, только после посвящения. Ну а против колдовства он создаёт особый барьер.

– Так вот в чём дело, – кивнула Роуз, припомнив и свои неудачи с заклинаниями, и способности одного из целителей к моментальному излечению пореза.

– Через два месяца, если пройдём испытательный срок, нас тоже посвятят, – в глазах блондинки вспыхнул огонёк энтузиазма.

– Вот это здорово! – колдунья постаралась изобразить восторженную реакцию. – Скорее бы!

– Но не все проходят, – предупредила Агнес. – Говорят, отбор очень жёсткий. Особенно, среди девушек.

– Почему?

– Ну… знаешь… – собеседница заметно смутилась и даже немного покраснела. – Говорят, женская природа склонна к… слабостям…

Роуз сделала озадаченное выражение лица, хотя догадалась, о чём говорит Агнес.

– Ты про отношения с мужчинами?

Блондинка быстро кивнула и украдкой посмотрела по сторонам, не подслушивает ли их кто-то. Но остальные новобранцы скрипели перьями и не интересовались разговором девушек.

– Ходят слухи, тут всякое бывает, – Агнес лукаво посмотрела на собеседницу.

– Ну да, одни паладины чего стоят, – пошутила Роуз, вспомнив обаятельную улыбку капитана Найта. Но от этой фразы блондинка вдруг сделалась белее мела и испуганно округлила глаза.

– Нет, что ты! Ни в коем случае так не говори! – запротестовала она шёпотом.

– Почему? – удивилась колдунья.

– Паладины особенные. Они не могут совершить подобного. Даже мысль об этом уже оскорбительна.

– И что в них особенного?

– Всполох, – украдкой произнесла Агнес и, поняв по взгляду собеседницу, что та всё ещё “из далёкой глуши”, пояснила, – это искра особой жизненной силы. Она бывает далеко не у всех. С ней нужно родиться. Поэтому паладинов ищут и отбирают среди детей. Они не приходят в Инквизицию сами. Они Инквизиции обещаны.

– И что же этот Всполох даёт?

– Паладин видит людей такими, какие они есть. Он может отличить колдуна от мирянина. Умеет очистить осквернённые колдовством вещи. Отогнать проклятие. Может вдохновить человека и избавить его сердце от скверны. Удивительно, что ты этого не знаешь.

– Что правда, то правда, – задумчиво проговорила Роуз, пытаясь понять, на каком из занятий она могла пропустить такую важную информацию.

В Ковене среди студентов тема Инквизиции была не самой популярной. Они куда охотнее обсуждали собственные навыки, чем сильные стороны далёкого врага. Поэтому никто никогда не говорил при ней о подобных вещах.

Роуз слышала, что Инквизиторы занимаются исцелением и, так называемым очищением, но не воспринимала это буквально.

– Поэтому к паладинам и особо уважительное отношение, – продолжала Агнес. – Даже разговаривать с ними так просто нельзя.

– Неужели? Но я говорила сегодня с одним.

– С кем? – блондинка даже подалась вперёд.

– С Варреном Найтом.

– С их капитаном? – голос Агнес перешёл на сипение. Роуз даже задумалась, стоит ли продолжать откровение, и не упадёт ли собеседница от услышанного в обморок.

– Ну да, он и порекомендовал направить меня к целителям. Хотя, кажется, Айви Лич была несколько против, – колдунья решила проверить, что блондинка скажет в ответ на подобного рода сведения.

– Кажется, у тебя неприятности, сестра, – медленно произнесла та.

“И, похоже, они только множатся!” – мысленно вздохнула Роуз, но озвучивать не стала.

– Что-то не так? – спросила вместо этого.

– Да. Всё не так. Если Айви Лич что-то в тебе заподозрила, она не отстанет, пока не докопается. Она самый сильный целитель в Инквизиции. А кроме того, имеет право голоса в совете, несмотря на молодой возраст, – было похоже, что Агнес знает буквально всё о делах Инквизиции. – И ещё у них сложные рабочие отношения с Варреном Найтом.

– Это я заметила, – ответила Роуз, усмехнувшись.

– Тут нечему улыбаться, – возразила блондинка. – Особенно если ты стала предметом их спора. Скорее всего, сестра Айви недовольна тем, что тебя порекомендовал именно капитан. И, кстати, это очень странно.

– Почему?

– Он никогда не вмешивается в набор новичков. Это не его дело. Он командует только паладинам. И раз уж к тебе так отнёсся, значит, заметил что-то… о чём я даже помыслить не могу! – Агнес покачала головой. – Это всё невероятно странно. И я бы на твоём месте была крайне осмотрительна с ними обоими.

Спряталась так спряталась! Роуз за прошедшие дни уже неоднократно впечатлялась тому, как её угораздило попасть во все случившиеся неприятности. Хотя, если задуматься, могло быть и хуже. Как любила повторять её мать: “Жива, и то хорошо!”

А Роуз была не только жива, но и весьма неплохо устроилась. Её опросный лист приняли без лишних нареканий. Ничего не пытались у неё узнать дополнительно и зачислили в новобранцы. Выдали яркую мантию цвета охры, которую носили все новички, и отправили с остальными в жилой корпус.

Здание находилось ярусом ниже относительно той площади, куда девушку привёл паладин для демонстрации способностей, и располагалось на склоне холма. Оно делилось пополам, на мужскую и женскую часть. Никаких индивидуальных комнат. Опочивальня у девушек была общая, с длинными рядами кроватей. Под каждой из них – небольшой сундук для хранения личных вещей. Правда, Роуз туда было почти нечего положить.

Агнес объяснила, что когда новобранец переходит на следующую ступень – посвящённого – ему выделяется отдельная келья. Но это случается не то что не с каждым вторым, но даже не с каждым пятым. Привилегия за усердное старание, плюс способности. Без них в Инквизиции было никак.

Сама блондинка умела распознавать и лечить ряд болезней простыми наговорами и травами. У неё имелась бумага от священника, что дар её никак не связан с колдовством и идёт от света. Чем она очень гордилась, но всё равно искренне переживала, что может так и не пройти в ряды Инквизиторов.

По словам Агнес, она мечтала об этом с детства. Готовилась, знала множество вещей о том, как в Инквизиции всё устроено. И была ценным источником информации, к которому Роуз решила держаться поближе.

Колдунью искренне поражало такое желание новой подруги оказаться запертой в стенах этого замка на всю жизнь. Она видела в Агнес бойкую страстную натуру и не представляла, как можно такую держать в узде. Но решила оставить разговоры на эту тему до момента, когда они сблизились бы побольше. Роуз всегда любила подразнить людей, как только находила в них слабые места. И побеседовать с Агнес о её затаённых желаниях было приятным искушением.

Новобранцам разрешалось свободно ходить по территории замка. Точне, везде, где не стояла охрана. Так что блондинка отвела Роуз и на внутреннюю стену, откуда открывался вид на холмы и далёкие вересковые пустоши, и показала учебный корпус, и зал для общих собраний.

Вместе они наблюдали, как возвращается в замок отряд паладинов. В светлых латах, с реющими на ветру синими штандартами. От этого лазурного цвета колдунье уже делалось дурно. Он был везде. На каждом здании, у охраны в качестве повязок, у братьев и сестёр в виде эмблем. От него рябило в глазах, как и от геральдических крестов, вышитых на нём.

С такой назойливой символикой Роуз ещё не приходилось сталкиваться. Как и с постоянно повторяемыми постулатами о творимом добре и правом деле. Буквально чуть-чуть, и она предвкушала услышать их во снах.

На первом же собрании для новеньких стало ясно, что в ближайшие месяцы их ничему учить не собираются. Только проверять. Инквизиция тратила время лишь на посвящённых. И работа с новобранцами заключалась в том, чтобы отобрать среди них наиболее подходящие кандидатуры. Для каждого выделялся куратор, который нагружал подопечного задачами, следил за качеством их исполнения и наблюдал за поведением претендента весь отведённый срок.