— Григорий, что он себе позволяет? — Запыхавшись, спрашивал Володя.

— Не переживайте, эта дрянь ответит за свои слова. — Процедил адвокат.

— О чем он кричал? Что он знает? Вы, случайно, не причастны ли вы к исчезновению свидетеля? — Допытывал подсудимый своего защитника.

— Владимир Степанович, успокойтесь, вернитесь к своей прежней жизни, а все проблемы оставьте мне.

Они вышли через черный выход. Зачем, спросите вы? Потому что Роман Захарович вышел через главный и там его буквально смыла толпа корреспондентов.

— Что произошло с главным свидетелем? — Спрашивала одна журналистка.

— Он заболел.

— Роман Захарович, вам не кажется, это подозрительным, что вот так внезапно он заболел? — Спрашивал уже другой журналист.

И далее толпа корреспондентов превратилась в полнейший балаган из вопросов. Роману Захаровичу очень прельстило внимание прессы, но более всего его интересовало, что находилось дальше за толпой журналистов. Из-за высокой лестницы он мог различить только множество плакатов с какими-то надписями. Растолкав журналистов и пройдя ближе, его взору представилась толпа протестующих. Люди выстроились по всей улице и требовали посадить виновного немедленно без разбирательств. В эту секунду к Роману подлетела корреспондент в паре с оператором:

— Роман Захарович, вы ожидали такого общественно резонанса? Расскажите подробнее, как продвигается дело? — Тороторила в микрофон журналистка.

— Я никак не ожидал такого, конечно же, дело продвигается затруднительно, по причине болезни главного свидетеля заседание перенесено на декабрь. — Отвечал Роман.

Следующих вопросов он не успел получить, кто-то резко дернул его за руку и потащил в сторону.

— Что происходит? — Оглядываясь назад, взволновался Роман.

— Давай в машину, живо! — То был Павел Сергеевич, — давай бегом, какие же они назойливые. Без комментариев, без комментариев! — Раздражительно отвечал он толпе журналистов.

Они торопливо погрузились на заднее сиденье такси, Павел Сергеевич скомандовал водителю «Гони!».

— Ты теперь новоиспеченная звезда, не ожидал? — С довольной улыбкой проговорил Павел Сергеевич.

— Я вообще не понимаю, что происходит? — В полном недоумении спросил Роман.

Павел Сергеевич поведал ему всю правду. Да будет известно тем, кто этого не знал, погибшей девушкой была видеоблогер с многомиллионной аудиторией на её канале. Она вела блог на тему путешествий по различным странам и их культуре. Аудитория преимущественно молодёжь. Виктория получила свою популярность, будучи еще телеведущей программы со схожей тематикой. О своей болезни она сообщила в интервью известному журналисту. Публика с сожалением встретила новость и желала своей любимой ведущей скорейшего выздоровления. Новость о её смерти и обо всех обстоятельствах мгновенно облетела весь интернет и подняла «на уши» аудиторию. Поклонники требовали посадить виновного без разбирательств. Город хотел разорвать Володю.

Пока чиновники отмечали начало громкого дела в своем любимом заведении, новость разлеталась по всей сети интернет. Роман Захарович хоть и испытывал чувство восхождения на Олимп, но параллельно ему в нем зародилось чувство страха, будто что-то шло не так. Отмечали они сначала вдвоем, позже к ним присоединился Максим. Лилии в тот вечер в этом баре не было, да и если бы была, то Роман ее не заметил бы. Коллеги решили не засиживаться долго ведь завтра много дел, была только середина недели. На этот раз Павел Сергеевич не успел дойти до привычной кондиции и согласился с коллегами ехать домой пораньше. Роман попросил водителя такси привезти его домой в последнюю очередь. Всю дорогу он вёл переписку с Лилией. Она случайно увидела репортаж возле судебного здания по телевизору. Алкоголь подействовал как снотворное. Роман Захарович сонный и уставший поднимался в свою квартиру. Жены дома не было. Он тихонько зашел в дом и снял своё пальто. В коридор вышла его дочь. Роман обернулся, и они встретились взглядом. Полминуты они изучали глаза друг друга. Глаза Соньки были красными, губы дрожали.

— Скажи, ты когда-нибудь любил меня? — В полголоса начала Соня.

— Что ты такого говоришь? — Растеряно спросил отец.

— Ты когда-нибудь любил меня, пап? Отвечай! Любил!? — В слезах выкрикивала Сонька, — ты хоть знаешь, что я влюблена в его сына?

Роман Захарович всем своим существом выказывал порыв что-то сказать, но не мог. Слова подступали к его губам и тут же пропадали. Дочь, хлюпая, развернулась и хлопнула дверью своей комнаты. Отец, находясь в непонятном для самого себя состоянии, прошел на кухню и сел за стол. Битый час он потирал лицо руками, глядя в экран ноутбука. Оксана Владимировна задержалась на работе. Роман прошел в спальню и повалился на кровать. Сонька отправила сообщение Мишке с текстом «Пора, я больше так не могу. Встреть меня сейчас». Она всё также тихо плакала, всхлипывания были слышны в темноте, когда она одевалась. Прозвучал тихий щелчок замка входной двери, и Сонька заторопилась вниз по лестнице.

Казалось, то был самый красивый вечер. Несмотря на выпавший снег, было довольно тепло. Соня шла вдоль дома, поглаживая кусты, на ветви которых налип мокрый снег. После её руки он тихо падал. Алый закат даровал небу небывалую красоту, которой Соня наслаждалась, задрав голову к небу. Она ощутила свободу, такую сладкую и мягкую. Вдыхая полной грудью прохладный воздух, она ощущала что-то новое, совершенно неподвластное ей чувство. В конце двора она увидела, как Мишка торопливым шагом шел на встречу. Возле одного из подъездов он поскользнулся на мокром снегу и повалился на спину. Соня расхохоталась и налетела на него сверху. Неуклюжий, но такой любимый Миша. Они пролежали в обнимку примерно две минуты, а потом встали, отряхнулись и затерялись в темноте дворов. Дворы в это время были особенно красивы. Снег выбелил общую картину города, а холодный воздух казался более чистым. Лицо города это его дворы, а не главный проспект. Из этого следует заключить лицо города S слегка мрачное и холодное. По этим же дворам спокойно брела в сторону своего дома Оксана Владимировна. Несмотря на долгий рабочий день, она была бодра. Она шумно захлопнула входную дверь квартиры. Входная дверь — единственное, что отделяло ее от внешнего мира, от бесконечных решений тех проблем, которые она скрывает. В то время, когда самая главная проблема существовала по эту её сторону. Она бросила сумку возле кровати, на которой очень тихо играл кот с очками хозяйки. Из соседней комнаты были слышны звуки клавиш ноутбука Романа Захаровича. Ноутбук Оксаны с момента приобретения ни разу не пребывал в выключенном состоянии. На заставке экрана светилась совместное фото с мужем. Она всматривалась в их счастливые лица около двух минут, а после листала новостную ленту. Абсолютно все новостные ленты города S пестрили о судебном деле, о каком думаю, понятно и без объяснений. Оксана с удивлением посмотрела обрывки кадров, которые успели заснять корреспонденты. Её руки затряслись. Она узнала в лице обвиняемого отца мальчика своей дочери. С трудом копаясь в памяти, она вспомнила, что видела его в школе на родительском собрании. Поспешно трясущимися руками она набрала сообщение дочери и тут же получила ответ, в котором Соня рассказала о побеге и о его причинах. Оксана заторопилась в соседнюю комнату со скандалом, но остановилась в дверях. Что-то остановило её, и она вернулась на кровать. Скупая слеза скатилась по ее щеке и упала на экран телефона, пока она выполняла денежный перевод на счет своей дочери. Неистовая боль ломала грудную клетку изнутри до поздней ночи. Где сердце ребенка там и сердце матери. Оксана не стала уговаривать дочь вернуться, она приняла ее выбор и при необходимости поможет при первой просьбе. Поскольку эти юноши были более близки к ангелам, чем к людям, то им не место в этом аду. Несколько часов кряду она смотрела на стеклянную статуэтку ангела, его хрустальная рука приложила палец к губам, приказывая говорить шепотом.

Глава 8: В живых остались только мертвые.