— А я не знаю, на той неделе её не было, видать недавно устроилась. — Оба уткнулись взглядом в новую официантку.
Девушка действительно оделась на работу вызывающе, хотя в таких заведениях это было нормой. Юбка была очень коротка, а вырез декольте наводил на пошлые мысли. Светлые волосы её лоснились на свету тусклых ламп стойки бара, что очень забавляло наблюдателей.
— Чего уставились то? — Спросил Максим, вернувшись за стол, — вы же вроде как женаты оба.
— Да помолчи ты, малец, — отрезал Павел и отхлебнул пива, — остаешься или уходишь?
— Остаюсь. — Ответил Максим, и все трое повернулись к телевизору, начиналась трансляция.
— Заказывать что-нибудь будете? — лаская слух всем троим, прозвенел голосок за спинами мужчин.
Новая сотрудница стояла у их стола с подносом в руке.
— Да, золотце, два чешского самого свежего, будь так добра! — Залепетал неловко Павел Сергеевич, у него аж очки покосились на бок.
— И мне, пожалуйста, мягкий эль. — Попросил Максим
— Паспорт предъяви, мягкий эль ему, видите ли. — Воткнул Павел.
Девушка кивнула головой и удалилась. Пока троица изучала игровой состав, компания, выходившая на перекур, вернулась обратно уже в обнимку, видимо референдум прошел успешно и вопрос о победе снят. Роман Захарович так и не спускал глаз с официантки, и пока «Манчестер» бился с «Реалом», он то и дело оценивал голые ноги при помощи мимики. А соседний стол, комментируя матч, прибегнул к непристойному набору слов для усиления эмоциональной окраски речи, чем начал все больше получать внимания от Павла Сергеевича. Просмотр трансляции проходил то шумно, то тихо, на опасных игровых моментах болельщики подскакивали и изобиловали междометиями и ругательствами в своей речи. Несмотря на явное количественное превосходство второго стола, первый был лидером по объему выпитого благодаря Павлу Сергеевичу. Ближе к концу второго тайма счет оставался закрытым, и большинству было ясно как белый день, что исход матча — ничья. Теперь второй стол опять поделился на два лагеря, причиной тому было несогласие одного с другим касательно итога встречи «Реала» и «Манчестера». Чья будет победа было уже не важно, спор разгорелся из доводов будет ли гол или же счет останется закрытым. Роман Захарович подошёл к стойке, где суетилась интересующая его особа.
— Вам еще чешского? — Улыбаясь, спросила она.
— Да, пожалуйста, — ответил Роман, — а я раньше тебя здесь не видел. — Продолжал он.
— А мы уже с вами на "ты" перешли? — Кокетливо отвечала официантка.
— Роман. — Резко ответил адвокат.
— Лилия. — Ответила девушка.
— Какое прекрасное имя, — продолжал Роман, на что девушка улыбнулась, — так зачем ты здесь, Лилия? — Следовал вопрос.
— Так, подрабатывать иногда можно. — Отвечала официантка.
— Подрабатывать? А чем же ты занимаешься помимо этого?
— Я балерина. — Немного конфузясь, отвечала Лилия.
— Что ж ты так стесняешься, это же прекрасно, балет это замечательно.
— Да? И когда ты последний раз там был? — Спрашивала Лилия, — да брось, можешь не вспоминать, и так вижу, что ни разу.
— А может, с этого дня начну стабильно ходить? — С улыбкой ответил Роман Захарович, — когда ты выступаешь?
— Завтра, в субботу. — Отвечала Лилия, протягивая стакан Роману.
В ту секунду за его спиной началась потасовка, Павел Сергеевич не выдержал присутствия второго стола и бросился в его сторону.
— Извини, мне пора. — Ретировался Роман и поторопился оттаскивать уже в хлам пьяного Павла из толпы.
— Так, ребят, давайте без последствий, это наш товарищ, мы тихо, мирно уйдем и на этом всё. — Повышая тон, спасал Павла Максим.
Роман Захарович резко подхватил под руку разбунтовавшегося, указал Максиму забрать их портфели и поторопился на выход.
— Думал хоть вечер посидим спокойно. Черта лысого! — Ругался Роман.
— Черт лысый остался там за тем столом. — Промямлил Павел Сергеевич, очки его запотели.
— Я увезу его домой, сейчас только такси вызову. — Позаботился Максим.
Мужчины прождали на улице своего такси, но Роман не собирался домой.
— Езжайте, в понедельник увидимся. — Прощался рукопожатием с Максимом и, глядя на Павла, махнул рукой.
Тот еле передвигая ноги, пытался попасть в салон автомобиля.
Автомобиль тронулся, а с заднего сиденья вылетело: "Манчестер кривоногие!", затем последовал громкий смех. Роман Захарович улыбнулся и пошел обратно в заведение. Второй стол уже и вовсе забыл о нападении на них и о спорах внутри своей компании. Обсуждались все острые моменты. В футболистов, слышали бы они и понимали русскую речь, летел шквал осуждения за некрасивую игру. Каждый из распивающих мог бы на тот момент отыграть лучше, чем какой-то там испанец.
— До скольких у тебя смена? — Спросил Роман Захарович у Лилии.
— Уже собираюсь домой. — Ответила та.
— Проводить тебя?
— Ну, попробуй. — Усмехнулась балерина и удалилась в подсобное помещение.
Спустя десять минут они вдвоем вышли из заведения и, выдыхая пар, пошли по ночному городу. Как быстро тогда стемнелось. Ах да, совсем забыл, наступала осень. Световой день шел на убыль. Парочка удалялась по проспекту, погружаясь в темноту. Какие секреты она прячет? Темнота города S никогда и никому о них не расскажет, как и Роман Захарович. Который нервно теребил обручальное кольцо в кармане своих брюк, он снял его, будучи еще в распивочной.
Глава 2. Они бы стали птицами ради полета над Парижем.
Сегодня я снова в том же кафе. Погода нормализуется. Трамвайная линия электропередачи искрится уже как фейерверк. Куда смотрят ответственные за это люди? В общем, не важно, продолжим. Погрузимся в молодость. Вспомните школьные годы. Чувствуете это прекрасное ощущение? Ностальгия. Какое счастье тогда могла принести фраза о болезни учителя? И вы веселой толпой бежали гулять или домой. Некая хамская наивность. Человек заболел, а вам только в радость. Тогда вообще для счастья нужно было мало, а т. е. совершенно ничего. Мы и так были счастливы. Ах, от чего же с возрастом человек увядает. Почему он обрастает психологическими проблемами, седеет, здоровье физическое ни к черту и вот уже меньше заметна улыбка на лицах. Все больше сетования на кучу проблем, времени в сутках не хватает на отдых. Кем бы вы ни были, читатель, позвольте молодости жить. Повзрослеть всегда успеете. Взросление вообще такое размытое понятие, что его не существует. Сделав эту оговорку, продолжаем. Тишина в коридорах 120-ой школы уже давно стала привычной. Если многие десятки лет здесь царил ребяческий смех и беготня, то это все давно сменилось на общение в соцсетях. Все сгорбленные что-то нажимали в телефонах на ходу и стоя. Иногда слышны были какие-то обсуждения об увиденном или прочитанном на просторах глобальной сети. Темы нынешней молодежи очень расстраивают мой слух. Чрезмерная опошлённость их смутила б, пожалуй, даже бывалого невежу. Нравственного разврата, думаю, тут еще нет, но есть цинизм. Не внутренний, наружный. Он та и считался у этих молодых людей некой деликатностью. Среди всего этого, произнесем сразу эту страшную фразу, царства деградации, белым светом озаряли все вокруг юные парень и девушка. На удивление только их глазам образ друг друга был куда интереснее, чем экран смартфона. Юноша был во всем светлом, волосы крашеные светлые уложенные на бок. Она, без видимой откровенности как у сверстниц, выглядела по девчачьи простенько. Юбчонка и кардиган насыщенного коричневого цвета. Сидели на подоконнике и смотрели то в окно, то друг на друга. В нем было много ошибок, но она не хотела вносить поправки. Это он переплавил пули в струны и пел ей до утра на берегу реки все самые романтичные песни. Они смогли бы уместить весь мир в своих сердцах, не будь он таким паршивым. Обычно мы хотим вызвать у партнера те чувства, которые испытываем сами, в случае с этими двумя молодыми людьми все иначе. Она всю сильную половину общества помножала на ноль, а он в свою очередь просто не нуждался в ком-то больше. Правильно ли это или нет, мы судить не в праве. Да и судить еще совсем рано. Если все же это была глупость, то они твердо знали, что если не совершать глупости, то никогда не станешь умным человеком.
