– Ну, раз вы настаиваете на выяснении обстоятельств дела, я приложу все возможные усилия, – не стал противиться Джулиан. – Завтра как раз пятница, и я лично посмотрю на ваш туман.

– Да, Ваше Величество, и еще личных паладинов пригласите. Не пойдете же вы собственной персоной в туман! – заботливо предложил барон.

– Если вы настаиваете… – любезно улыбнулся Винтер, прикидывая в уме, сколько человек он сможет подчинить своему магическому влиянию, чтобы ни один из рыцарей не помешал ему в тумане.

– А давайте пригласим Инквизицию? – неожиданно вмешался Квентин.

Улыбка на губах Джулиана помертвела и превратилась в какую-то неестественную, как будто приклеенную; искоса посмотревшие в сторону мальчишки волшебные глаза приобрели просто сатанинский взгляд. Барон Поллен, напротив, посмотрел на Венса заметно приветливее и обернулся к Винтеру, загоревшись новой идеей.

– Ваше Величество, а ведь неплохое предложение! Мы с вами имеем дело с чертовщиной и мало что в этом понимаем. Почему бы нам не обратиться за помощью к профессионалам?

– Я… не уверен, что следует беспокоить их из-за таких пустяков, – сначала запнувшись, но постепенно вновь обретая твердую почву под ногами, заговорил Джулиан, прилагая всю силу своего убеждения, чтобы отговорить барона от этой затеи, с которой так не вовремя влез этот несносный мальчишка. – Инквизиция – очень сильная организация, и она занимается делами государственной важности. Я полагаю, мы сможем привлечь ее, но чуть позже, когда точно будем уверены в сатанинском происхождении символов.

На чело Густава Поллена легла тень справедливого сомнения, и Венс сразу же попытался развеять ее в нужную ему сторону.

– Советую вам не вестись на эту удочку, господин барон. Его Величество просто скромничает, – затараторил он, ехидненько поглядывая на тихонько скрежечущего зубами Винтера. – Нам никак не обойтись без Инквизиции. Большинство процентов из ста говорит о неестественном происхождении треугольников. Зачем же мы с вами будем подвергать бесценную жизнь нашего единственного и многообожаемого короля опасности, заставляя его темной ночью исследовать туман, когда у нас в королевстве есть люди, компетентные в таких вопросах? Они наверняка знают, как бороться с подобными странностями. Пока мы будем тыкаться туда-сюда, как слепые котята, осуществляя предварительную разведку, мы упустим целый день, целую пятницу! А вдруг нам уже нельзя терять времени? Вдруг этой ночью произойдет что-то непоправимое? Да все мы, мы трое, до конца жизни будем винить себя, что ничего не сделали, чтобы это предотвратить, хотя могли! Послушайте моего совета и пригласите Инквизицию сегодня же, нет, прямо сейчас!

– Ваше Величество, в голову вашего пажа и вправду забредают умные мысли! – оценил барон, уже с подлинным восхищением глядя на шустрого мальчишку. – Честное слово, я скоро полюблю его!

– Честное слово, я скоро придушу его! – процедил сквозь зубы Винтер, скривив недовольную мину. Но когда Густав Поллен снова повернулся к нему, на его лице снова цвела любезная улыбка. – Право, мне все же кажется, что Инквизиция – это лишнее. Даже если мы и пригласим ее, вряд ли она соберется в такие короткие сроки и приедет к пятнице. Мы только зря их побеспокоим.

– А вы все-таки попробуйте! – не унимался Венс. – Вдруг получится, вдруг успеют? Мы должны свято верить в храбрость и оперативность нашей Инквизиции, ибо она всегда оказывается в нужное время в нужном месте!

– Мы должны смотреть реальным фактам в глаза, а не проповедовать утопические понятия о святости нашей Инквизиции! – не выдержал и рявкнул Джулиан, буквально убивающим взглядом одаривая Квентина. – И заткнешься ты наконец!? Надоел уже!

Венсу пришлось выполнить просьбу короля. Демонстративно потупив глазки, он скромно отошел в сторону. Барон почувствовал себя третьим лишним, и ему захотелось последовать примеру Венса, но он вовремя вспомнил, кто он такой, и остался стоять на месте.

– Ваше Величество, зря вы так, – осмелился он сказать помрачневшему Винтеру, напрасно пытавшему держать себя в рамках приличий. – Ваш мальчик – кладезь полезных идей…

– Инициатива наказуема! – не удержался от полной презрения реплики Квентин.

В тот же миг Джулиан резко ударил его по лицу. Голова мальчика безвольно мотнулась в сторону, но он крепко сцепил зубы и промолчал. Хотя по его полыхающим пламенем ненависти глазам можно было понять, что он мог бы много чего сказать по этому поводу. Щека горела огнем, и мальчику невольно пришлось приложить к ней холодную руку.

Джулиан закрыл глаза, в бессильной ярости сжав кулаки. В нем все кипело. Никогда он еще не чувствовал себя в таком зверином бешенстве.

– Ваше Величество, – робко подал голос барон, осторожно касаясь руки короля.

– Поступайте, как хотите! – коротко и отрывисто бросил молодой человек, быстро отворачиваясь в сторону. – Вы хозяин в своих землях. Только оставьте меня в покое. Мне нужно побыть одному.

Джулиан вскочил в седло своего коня и галопом пустил его к замку.

– Простите, Ваше Величество, – с удивлением и тоской глядя ему вслед, с неподдельным сочувствием обронил Густав Поллен. – Что бы вы ни говорили, но в данном случае присутствие Инквизиции нам не просто необходимо – обязательно. Властью, дарованной вами мне буквально пару минут назад, я сегодня же напишу туда письмо. Поверьте, это для вашей же безопасности.

* * *

Ответ на письмо прибыл уже через пару часов вместе с запыхавшимся гонцом. Уже этой ночью глава Инквизиции вместе со всей своей свитой обещался быть в замке барона Поллена. Такая коммуникабельность объяснялась тем, что целый инквизиционный отряд, полностью снабженный всем необходимым в их нелегком деле, собирался провести традиционную облаву на ведьм, но заставшее главу перед самым отъездом письмо Поллена заставило его изменить свои планы. Если уж сам король соблаговолил отложить все свои важные дела ради проблемы барона, то Инквизиция и подавно не могла оставаться в стороне.

Обо всем этом барон в тот же вечер доложил Джулиану. Правда, через дверь его комнаты, так как королю по-прежнему не хотелось никого видеть. Узнав последние новости, Джулиан понял, что окончательно пропал.

"Замечательно! – думал он, лежа на неразобранной кровати и устремив тяжелый мрачный взгляд в красивый расписной потолок. Можно было подумать, что он пересчитывает количество свечей на люстре. – Этого мне еще только не хватало! У меня сегодня собрание, а Инквизиция неизвестно когда явится, да еще посреди ночи! Своим приездом она поднимет на уши весь дом, и я просто обязан буду быть здесь, чтобы приветствовать их. Глава Инквизиции наверняка справится о моем здоровье и захочет повидать. Если меня не будет на месте, моя тайная отлучка станет достоянием общественности. Но я не могу пропустить собрание! Я и так давно там не был, мне нужно узнать, что творится в кругу Черных. Черт, черт, черт!.. Браво, Квентин Паулус, вы почти добились, чего хотели! Подвели меня под монастырь! Маленький поганец! Как же хочется придушить его!.. Нет, спокойно, Джулиан, спокойно… Ярость – не та политика, которая тебе сейчас нужна. Лучше подумай, что можно сделать. Ты ведь выкручивался, всегда выкручивался… еще и не из таких ситуаций… Да-а, веселенькая же мне предстоит ночка! Врагу не пожелаешь!"

Сейчас Джулиан еще не знал, как ему на самом деле повезло, ведь он не имел ни малейшего представления о загубленной Квентином записке, написанной глубоко уважаемым им графом Валлерчерсом.

"Если ничего не предпринять, то Инквизиция будет мешаться у меня под ногами еще и завтра, – не мог отделаться от мрачных мыслей король Кэрриса. – В одиночку я бы вдвое быстрее исследовал туман, и, может быть, мне бы удалось подсмотреть за Белыми. Инквизиция же наделает шуму из ничего и, вдобавок ко всему, заставит меня осторожничать с применением магии. Вдруг поймают, черт их знает! Потом проблем не оберешься. Нужно что-нибудь придумать, чтобы занять их вечером этой пятницы. Но это пока второстепенная проблема. Нужно срочно что-нибудь решить с сегодняшней ночью. Я должен быть на собрании, и никакая Инквизиция не способна меня остановить, будь то простой приезд или же мой арест".