– Ваше Величество! – дверь резко распахнулась.

Так и не дождавшись разрешения, обеспокоенная служанка вошла в комнату и сразу же застыла на пороге, изумленно хлопая глазами. Увиденная картина – король, стоящий на коленях с иностранной принцессой на руках, – ей не понравилась, и она еще раз, как будто укоряя, проронила:

– Ваше Величество!..

– Эви, пожалуйста, принеси воды. Принцессе плохо, – быстро распорядился Джулиан, решивший избавиться от служанки, не дожидаясь расспросов.

Придя к выводу, что с королем все в порядке и можно оставить его на некоторое время одного, Эви умчалась за стаканом воды.

– Ну что, ты довольна устроенной комедией? – шепотом поинтересовался у девушки Джулиан.

– Главное, эта девка от тебя отвязалась, – не открывая глаз, откликнулась притворщица. – Твоя Эви меня раздражает. Она так на тебя смотрит, как будто так и норовит залезть под одеяло. Ненавижу! Меня каждый раз так и тянет выдрать ее бесцветные волосенки!

– Спорим, ее в этот момент тянет принести тебе воды с мышьячком!? Но она этого не сделает. Потому что уважает меня, мое мнение и мои интересы. А значит, и ты этого не сделаешь, – твердо сказал Джулиан. – Не надо устраивать в моем дворце показные скандалы.

– Я бы отнесла их к разряду профилактических. Пока я рядом с тобой, никто не смеет протягивать к тебе руки! Иначе рискует протянуть ноги!

– Я первый с вами протяну ноги.

– Милый, не будь занудой.

Флора попыталась поцеловать его, но Джулиан быстро поднялся на ноги и спросил:

– Где твой отец? В тронном зале? В моем кабинете?

– Поищи…

– Флора!

– В кабинете. Джулианито, стой! Ты что, пойдешь прямо сейчас? Даже не позавтракаешь?

Винтер только отмахнулся. Подойдя к комоду, вытащил из ящика черные перчатки из дорогого тонкого бархата и натянул их на руки, чтобы скрыть свои ужасные ногти. На выходе столкнулся с Эви и, не удостоив ответом ее возмущенный восклик, вышел в коридор. Он быстро миновал красивые, украшенные позолотой и мозаикой коридоры и, остановившись перед дверью своего кабинета, постучал.

– Входите, Ваше Величество! Что вы мнетесь на пороге, как будто не у себя дома! – раздался оттуда бодренький ехидный голосок.

Улыбнувшись одними уголками губ, Винтер вошел и, как только дверь за его спиной захлопнулась, был встречен еще одной порцией насмешки, которыми щедро сыпал его гость:

– Что-то вы, Ваше Величество, выглядите каким-то помятым, невыспавшимся. Гуляли где-нибудь всю ночь? Да ладно, можете не оправдываться, дело молодое, сеновалы свежие…

– Да, гулял. Моя возвышенная и утонченная душа бороздила просторы царства Морфея, – не стал отпираться Джулиан.

– Видимо, в этом царстве ее очень хорошо приняли, раз она так долго не хотела оттуда возвращаться! – фыркнул в ответ его собеседник.

– И вы решили поспособствовать этому, спустив с поводка вашу дочь? Бросьте, синьор Джустино! Прекратите топить меня в волнах вашего сарказма, я этого не заслужил.

– Эх, мальчик, мальчик! С кем, если не с тобой, я еще могу так повеселиться? Ладно уж, давай поздороваемся. Мы долго не виделись.

Из кресла с высокой спинкой навстречу королю Кэрриса поднялся правитель итальянского королевства Суэйн Джустино Гарлинда. Это был высокий сорокалетний мужчина, широкоплечий, мускулистый, загорелый, с прекрасно сохранившейся стройной фигурой. Его узкое лицо с упрямым подбородком было гладко выбрито; черные вьющиеся волосы чуть прикрывали уши, а темно-карие, почти черные глаза обладали пронизывающим взглядом. Он был облачен в черный камзол из дорогой парчи и широкие штаны, заправленные за голенища высоких сапог. Черный плащ с зеленой подкладкой, отороченный соболиным мехом, король Суэйна бросил на спинку кресла. Черный и зеленый были цветами королевского дома Гарлинда в Италии.

Синьор Джустино подошел к Джулиану и поздоровался с ним за руку. Затем отеческим жестом поправил на нем рубашку и застегнул на все пуговицы. Джулиан улыбнулся в ответ на его заботу яркой белозубой улыбкой, после чего они расселись за письменным столом друг напротив друга.

– Рассказывайте, что у вас произошло за то время, пока мы не виделись, – предложил Винтер.

– Нет, мальчик, это ты рассказывай. И в данном случае меня не интересуют проблемы твоего государства. Мне интересно, как умудрился почить в бозе Великий Черный колдун, – не без ехидцы в глубоком низком голосе произнес синьор Джустино.

– До сих пор жалеете, что не попали на поминальный обед? – не смог удержаться от колкости король Кэрриса.

– Ваше Величество, кажется, просили оставить сарказм! – снова перейдя на ехидно-почтительный тон, в котором, естественно было больше ехидства, чем почтительности, заметил синьор Гарлинда. Затем он немножко посерьезнел: – А вообще-то, сегодня я пришел к тебе в большей степени как Белый колдун к Черному, а не как правитель одного королевства к другому. Я всерьез волнуюсь за тебя, мальчик. Ты прекрасно знаешь, что Великий – значит предусмотрительный, а не беспечный. Зачем же в таком случае ты проявляешь столько легкомыслия?

– Почему сразу легкомыслия? Может, так и было задумано. Я просто решил немножко отдохнуть от дел.

– Странный же ты выбрал для этого способ! И время, мягко скажем, неподходящее.

– Да, время поразительно бурное, особенно для нас, колдунов. Скажите, синьор Джустино, вы не могли бы мне немножко рассказать о ван-эйтском графе Персее Самперкоте? Этот человек всегда подавал большие надежды. Но так получилось, что он в одночасье достиг абсолютной власти, став Великим Белым колдуном. Его влияние при дворе Вильяма Трудентса заметно усилилось, а дальше… на мой взгляд, он забыл, где границы дозволенного. Ладно бы он боролся за права Белых у себя в Ван-Эйтсе, но он успешно сеет семена бунта и в соседних странах. Насколько у меня в Кэррисе были тихие, спокойные и забитые Белые – и те взялись за какую-то глупую подпольную деятельность. Помимо всего прочего ваш Самперкот никак не может оставить в покое меня. Я скоро буду опасаться ходить ночью по темным переулкам – вдруг он выскочит из-за угла и своей прямо-таки вампирской хваткой вцепится мне в горло?

– Джулиан, мы же договаривались: чтобы не ставить пол угрозу наши с тобой дружеские отношения, я ни слова не буду говорить тебе о положении дел у Белых, а ты ни словом не обмолвишься о Черных. Насчет Самперкота я могу сказать тебе только одно: будь с ним крайне осторожен и ожидай от него всего, что угодно. Это опасный враг, и с ним лучше не шутить.

– Наконец-то достойный соперник! – Джулиан довольно улыбнулся, как кот, дорвавшийся до сметаны. – Вот с кем будет интересно поиграть в "кошки-мышки"!

– Только не запутайся в ролях. Вряд ли граф покорно отнесется к роли мышки.

– Роль кошки уже занята. Ему придется с этим смириться.

– Джулиан, ты опять начинаешь демонстрировать свои знаменитые легкомыслие и самонадеянность. А ведь я минутой назад предостерегал тебя от этого.

– Если бы вы не были моим другом, я бы сказал, что не нуждаюсь в советах Белого…

– Вздорный мальчишка!

– …но я не говорил, что не нуждаюсь в его поддержке!

– Ты опять что-то задумал? – тяжелый взгляд синьора Джустино уперся в лицо Винтера, любопытствуя. И мужчина, неожиданно для самого себя, не смог не залюбоваться его глазами. Сколько раз он видел своего друга, сколько времени общался и, бывало, работал вместе с ним, но не было еще случая, чтобы глаза Джулиана Винтера не поразили его красотой своей формы, выразительностью изгиба каждой ресницы и природным магнетизмом взгляда. Это были воистину волшебные глаза: они были необыкновенно живыми, несли в себе разные чувства и разное настроение, и в зависимости от этих чувств, меняли цвет, как море в капризную погоду. Не удержавшись, синьор Джустино не в тему произнес: – Надо же быть таким дьявольски красивым, дьявольски хитрым и дьявольски везучим!

– Одно другое дополняет, – машинально откликнулся Джулиан, но, как только до него дошло, что ему, словно барышне на балу, сделали комплимент, он с непередаваемым укором взглянул на короля Суэйна и покачал головой. – Мне кажется, или я обсуждал с вами Белых колдунов Кэрриса? У меня есть насчет них идея. И вы очень скоро будете в курсе всех моих планов, потому что, как я и говорил, мне понадобится ваша поддержка. Кстати, могу я поинтересоваться, как долго вы будете моим гостем?