— Я не хотел говорить раньше времени.

Напряжённый тон его голоса заставил её вздрогнуть. Пугала ни на шутку и другая перспектива: вполне в его стиле сказать, что он слишком опасен для них, поэтому должен уйти. Гермиона встрепенулась. Нет, что бы то ни было, она не согласна отпустить его! Да и куда? На верную смерть? Пожирателям наверняка было известно, что Люпин присоединился к Гарри. Оставить его одного — и он не жилец. Растерзают в два счёта.

— Если ты задумал сбежать, я возьму с тебя непреложный обет! — Гермиона вцепилась в лацканы его пиджака.

На губах Люпина заиграла снисходительная улыбка.

— Ещё чего! — хмыкнул он. — Никаких обетов я давать не стану. Ты мне больше не веришь на слово?

Провокации ему удавались так же хорошо, как и ей — в этом они оба были профессионалы. Однако Гермиона не могла позволить ему сжульничать на её глазах.

— Никогда нельзя слепо доверять мародёру, — она позволила себе слабую тень улыбки. — Если ты об этом уже думал, скажи мне, что собираешься делать.

Казалось, он ждал шпильки и нисколько не смутился, её услышав. Люпин многозначительно пожевал нижнюю губу, будто раздумывал над ответом, а затем просто и ясно сказал:

— Да, я собираюсь сбежать, Гермиона. Но не от вас. И мне понадобится твоя помощь.

План Люпина заключался в следующем: изучая окрестности, он наткнулся на небольшую пещерку, образовавшуюся в корнях массивного дуба. Там немного места, но для него одного даже в волчьем обличии — вполне достаточно. Удобным укрытие было и потому, что находилось аккурат на границе защитной зоны: над ним ещё действовали чары, а внутри пещеры — уже нет. Таким образом, после трансформации при определённой ловкости Люпин мог быстро оказаться в безопасности. Для полной гарантии он предлагал завалить вход на время полнолуния корнями и запереть его внутри.

— Но тогда ты не сможешь выйти без моей помощи, даже после обратной трансформации, — возмутилась Гермиона. — А если нам придётся экстренно покидать это место? Я не могу бросить тебя взаперти!

— Ничего такого и не случится, — заверил её Люпин. — Это единственный выход. Оставляя для меня лазейку, ты рискуешь вашими жизнями. Я могу невольно навредить вам! Было бы проще, если бы я мог сохранять своё сознание, но увы.

С извиняющимся видом он оставил её и направился к остывавшему чайнику. Вопрос, для него решённый, Гермионе таковым не казался. Безусловно, его идея была лучше тех, что приходили ей в голову, но и в ней были погрешности. Риск слишком велик. К тому же, оборотень, не имея возможности охотиться, станет увечить самого себя. А если раны окажутся серьёзными? Люпин прав, сохранить человеческий рассудок для него было бы идеально.

Сам того не зная, он забросил упрямое зерно раздумий в её голову. Гермиона постоянно размышляла над тем, как бы сделать так, чтобы во время трансформации Люпин остался собой. По правде сказать, для этого было лишь одно возможное решение — аконитовое зелье. Но где его взять? Нырнув в недра своей сумки, Гермиона выудила со дна продвинутый курс зельеварения. Ей ещё никогда не приходилось иметь дело с таким сложным рецептом, но ради Люпина она готова была попробовать.

Первым делом она выписала состав, пропорции и необходимое оборудование для приготовления. Конечно, варить зелье в палатке было невозможно: излишние вопросы, внимание, сомнения. Всего этого ей хватало и внутри собственных мозгов. Тогда Гермиона отправилась на поиски укромного места в пределах досягаемости защитного барьера. Искать пришлось недолго — там, где берег реки брал крутой поворот, был небольшой обрыв. Вокруг росли густые кусты шиповника. Ветки защитят котёл от ветра и сырости, а самой Гермионе будет проще развести костёр.

Далее ей требовалось отыскать где-либо недостающие ингредиенты. Кое-что у неё было: безоар и настойку мандрагоры она захватила с собой из Норы на всякий случай. Найти корень аконита — тоже не проблема, вопрос лишь в том, как его сорвать без печаток из драконьей кожи. Остальное — по мелочи: утренняя роса, жидкое серебро и лунный камень. Серьёзным препятствием было отсутствие медного котла, необходимого для приготовления зелья, а также волоса и слюны самого Люпина, без которых вся эта затея совершенно не состоятельна. Гермиона в разумной степени сомневалась в том, что он даст добро на её маленький эксперимент: наверняка затянет свою шарманку про то, какой он опасный и не стоит ради него рисковать. Однако его разрешение — последнее, что её интересовало в этом вопросе.

Размышления отняли несколько драгоценных дней. Приближался критический момент — неделя до полнолуния. Согласно рецепту, Люпин должен был пить зелье не менее шести дней перед полнолунием и столько же после. Если не приступить к приготовлению сегодня-завтра, то потом можно уже не рыпаться. У неё в распоряжении были буквально считанные часы.

Снедаемая этой мыслью, Гермиона ходила без настроения с самого утра. Она сделалась неловкой и задумчивой. Все заметили перемену в ней: Люпин деликатно пытался расспросить её о причинах беспокойства, а Гарри — молчаливо поддержать. И только Рон со всей душевной прямотой за обедом негодующе заметил:

— Ты мрачнее старухи Зельды: у неё тоже такой тяжёлый взгляд, под которым пожалеешь, что родился на свет.

— Мрачнее кого? — переспросил Гарри.

— Старухи Зельды — аптекарьши из Холна, — произнёс Рон таким тоном, будто бы озвучил общеизвестный факт. — Там есть небольшое поселение, даже деревней не назовёшь. Домов пять, не больше. Мы были там с папой после нападения пожирателей во время Чемпионата мира по квиддичу, как раз в поисках заживляющей мази.

— Подожди, — вдруг вмешалась Гермиона. — Хочешь сказать, у этой Зельды были колдмедицинские запасы?

Рон, удивлённый резким всплеском внимания подруги, торопливо проглотил свой сандвич.

— Ну да, — пожал плечами он. — Она — единственная ведьма-целительница здесь на много миль: мы искали кого-то поближе, но не могли найти. Да и про неё нам рассказал случайно встретившийся лесник. Уууух, как вспомню её жуткие бородавки на подбородке! И зачем я только её помянул?!

Ещё с полчаса Рон делился своими красочными впечатлениями от вынужденного путешествия к Шарп-Тору, но Гермиона его уже не слушала. Где колдмедицина, там и всё необходимое для приготовления исцеляющих снадобий. Пусть эта Зельда наверняка не использовала передовые методы современного зельеварения и вряд ли имела обширные запасы или редкие ингридиенты, зато у неё точно найдётся лунный камень и немного жидкого серебра. Вот только как до неё добраться?

Тем временем между Гарри и Роном завязалась лёгкая словесная перепалка: один негодовал от того, что второй скрыл от них близость человеческого поселения.

— А зачем бы мне об этом говорить? — возмущался Рон. — У местных нам брать нечего, они к нам тоже не сунуться — живут в своих горах, как отшельники. Если бы эта была информация имела значение, я бы вам обязательно рассказал!

Разговор кое-как утих, пусть и с полупогашенными обидами. Люпин развёл мальчиков в стороны, а затем убедил каждого по отдельности в том, что теперь не лучшее время для ссор на пустом месте. Им пришлось с этим согласиться, хотя Гарри с неохотой вспомнил, что им ещё вместе обходить границы защитного поля. Тогда Гермиона решила сделать тонкий психологический ход.

— Давай я пойду с Роном? — предложила она. — Ты сегодня долго носил медальон, тебе нужно отдохнуть. Отдай его Ремусу, а сам попробуй поспать. Мы пока всё сделаем.

Её инициатива была приняла без подозрений, хотя обычно Гермиона предпочитала оставаться по вечерам в палатке. Впрочем, ей на руку сыграла ненадуманная усталость Гарри: он действительно был излишне взвинчен и раздражителен до того момента, пока медальон висел у него на груди. Стоило его снять, ему стало значительно легче. Зато Люпин выглядел несколько озабочено. До сих пор он не подавал признаков влияния медальона на его внутреннее состояние. Гермиона не верила, что он ничего не чувствует. Может быть, психика взрослого человека могла сопротивляться чёрной магии дольше юношеской, однако полностью исключать негативное воздействия крестража на него не стоило. И в секундном замешательстве Люпина, не спешившего надеть медальон на шею, она нашла подтверждение своим сомнениям.