— О, Джон!
Клара подалась чуть вперёд и, с непреодолимой лаской глядя в глаза мужчине, осторожно коснулась ладонями его щёк.
— Любовью оскорбить нельзя, — улыбнулась она, ласково поглаживая его кожу кончиками пальцев. — И если есть на свете что-то, чего бы я желала больше всего, так то была бы ваша любовь. Какая я счастливица! Так что же, нужно ли нам томить друг друга? Я знаю, чего вы желаете, Джон. И я хочу дать вам это.
Его губы расплылись в широкой ласковой улыбке, словно только что их смазали самым сладким мёдом. О, Клара, маленькая глупышка, знаешь ли ты, чему позволяешь случиться? Джон сделался совершенно безумным, чуть ему дали в руки власти. Чего может желать мужчина сильнее, чем обладания и повиновения? Его услаждала речь девушки, наполненная смиренной покорностью и дьявольского подстрекательства. Она сама вверилась ему, сама отдала последние распоряжения, тем самым опоив его и захватив. Теперь Смит был полностью в плену её чар. Он поддался жаркой агонии её чувств, заставляя девушку плавится горячим воском от каждого нового прикосновения. Поцелуи рождались словно пламя, танцующие на горстке пепла, снова и снова зажигая новые вспышки, опаляя тела и души. Клара растаяла в руках мужчины, откинув голову назад, но всем телом прижимаясь ближе. Целая ночь была в их распоряжении.
⚜⚜⚜
Вопреки привычке сегодня Джон спал неприлично долго. В объятиях юной Клары, кажется, его окутала пелена ласковой полудрёмы, отчего совершенно не хотелось подниматься с постели. Но всё же Смит проснулся первым и позволил себе некоторое время наблюдать за своей прекрасной возлюбленной. Клара сладко спала, удобно устроившись у него на груди, почти бесшумно втягивая носом воздух, щекоча его кожу своим лёгким дыханием. Она была такой маленькой и беззащитной сейчас, будто фигурка из тонкого венецианского стекла. Ею можно восхищаться на расстоянии, рассматривать, томно вздыхать, грезить о ней. Но чуть тебе доверили её в руки, ты должен быть предельно осторожен — одно неверное движение, и всё рухнуло. Пальцы оказались не такими ловкими, очарование настолько крепко паутиной поразило душу, и в момент глубокого вдоха, маленькая стеклянная красавица звонко разбивается о грязные половые доски. Джон боялся этого, но всё равно невольно тянулся к ней. Он знал, что они разрушают друг друга. Знал, что тропинка, на которую они решили ступить, непременно приведёт к гибели одного из них, а то и обоих. Но вот, кому же не посчастливится выйти из игры первым? А кто останется с разбитым сердцем и пустыми мечтами?
Клара коротко зевнула и постаралась осторожно повернуться, чем дала понять о своём пробуждении. Джон не стал препятствовать её движениям и лишь ласково коснулся рукой её волос. Шёлковые пряди рассыпались по белоснежному постельному белью, словно шоколадные волны. Мужчина подался чуть вперёд и оставил мягкий поцелуй на макушке девушки. Клара в свою очередь с ленивой грациозностью откинула голову чуть назад и устроилась на плече Смита так, что могла теперь смотреть ему в лицо.
— Доброе утро, сэр, — прошептала она и расплылась в довольной улыбке.
Джон ласково коснулся кончиками пальцев её щеки, очерчивая линию девичей скулы. Это было абсолютным волшебством, сладким сном, от которого он боялся очнуться. Лучи утреннего солнца незаметно подкрадывались к лицу девушки, придавая её нежной коже чуть золотистую окраску. Смит ласково улыбнулся, любуясь самой совершенной красотой из всех, что он когда-либо видел.
— Доброе утро, любовь моя, — ответил мужчина, ничуть не стыдясь своих слов.
Он желал бы так называть Клару не только здесь, в её комнате, за закрытыми дверями. Джон хотел, чтобы весь мир узнал о том, что такое счастье досталось именно ему. Ему хотелось кричать об этом, рассказать всем и каждому, что он счастлив. Счастлив, потому что любит. Его любовь взаимна и прекрасна. Милостиво подаренное ему взаимное чувство возродило его душу, заставило воспарить мечтами и впервые за долгие годы ощутить вкус жизни без привкуса горечи.
Мужчина чуть подался вперёд и коснулся в сладком поцелуе полураскрытых губ девушки. Та почти без промедления ответила ему, запустив пальцы в спутанные беспокойные кудри. Под напором Смита, девушка откинулась на подушки, увлекая его за собой. Мягкое одеяло скрывало под собой уверенные движения мужских рук, ласкающих податливое тело его юной возлюбленной без всякого стеснения. Клара же в свою очередь свободной рукой коснулась груди мужчины, чуть щекоча лёгкостью своих прикосновений.
— Нам не следует долго задерживаться на завтрак, — хихикнула она, когда Джон покрывал горячими поцелуями её шею. — Мало ли что подумают Роза и Уилл.
— Что бы они не подумали, вряд ли решатся произнести это вслух, — ответил ей Смит. — Миссис МакДональд густо краснеет только от того, что иногда улавливает мои взгляды в вашу сторону.
Клара тихо засмеялась, представив выражение лица подруги, если бы та знала, что мистер Смит зашёл уже гораздо дальше. Было бы забавно и нелепо, к тому же ужасно стыдно. Бедняжка Роза не пережила бы такого!
Как по мановению руки раздалось три приглушённых постукивания, за которым последовал голос миссис МакДональд.
— Клара, я знаю, что ты не спишь, — с этими словами Роза отворила дверь и, ещё даже не представляя, что может увидеть в комнате подруги, ступила внутрь.
Она воскликнула от изумления и испуга, чем привлекла к себе гораздо большее внимание. Клара вздрогнула, резко распахнув глаза. Но её взгляд был слишком рассеянным, и кроме лица Джона перед собой она ничего не могла увидеть. Впрочем, голос Розы и так говорил о многом. По глазам Смита девушка прочитала, что он находился в не меньшем недоумении, пусть и не так испуган произошедшим. Оно было к лучшему — хоть кто-то из них троих должен был первым прервать неловкость ситуации.
Джон же, вопреки надеждам Клары, выгадал себе несколько секунд на раздумья. Появление Розы его мягко сказать обескуражило. Конечно же, первой мыслью после секундного потрясения было то, что они оставили дверь незапертой на всю ночь. Практически любой, будь его воля и толика любопытства, мог оказаться случайным свидетелем того, что должно было навсегда остаться тайной на двоих. Однако сокрушаться по поводу собственной ошибки и уж тем более винить в этом девушку было попросту глупым. Поэтому Смит, собрав в себе всё самообладание, одарил Клару уверенным взглядом, будто бы твёрдо знал, что нужно делать, и осторожно отпрянул от неё, попутно прикрывая её наготу одеялом.
— Миссис МакДональд, — натянуто улыбнулся Джон, вкушая наконец полноту неловкости. — Не будете ли вы так любезны закрыть дверь?
Роза выглядела хуже призрака из легенд о старинных замках. Сначала она побледнела, её крупные черты лица показались ещё больше обычного, глаза широко распахнулись, и кажется, девушка слабо могла контролировать свои действия. При этом она всё же услышала просьбу Смита и тихо прикрыла дверь.
— Прекрасно, — резюмировал Джон. — Нам же не нужны лишние свидетели.
— Клара… я, — Роза наконец осмелилась подать голос, но едва ли её мысли могли сформироваться в единую фразу.
В тот момент, когда она поняла это, девушка густо покраснела, сделавшись ярко пунцовой и поспешила сделать несколько шагов к окну, как можно дальше от постели. Роза повернулась лицом к стене, будто бы надеясь, что ситуация разрешится сама собой. Джон же принял это за знак того, что ему следовало уйти. Хотя, такой вывод можно было сделать гораздо раньше. Мужчина прочистил горло и, сделав глубокий вдох, тихо выскользнул из постели. К его облегчению, одежда оказалась в зоне досягаемости и довольно близко.
— Джон, — тихо позвала его Клара, прижимая одеяло к груди, но уже словно и не смущённая произошедшим.
Смит как раз уже справился с рубашкой и теперь поспешно натягивал штаны. Голос девушки, спокойный и даже с небольшой усмешкой в тоне, заставил его поднят на неё глаза. Клара, сидя в постели, выглядела так, будто сдерживала приступ смеха в груди, и широко улыбалась. Что её так веселило? Впрочем, Джон тоже находил нечто забавное в случившемся. Да, их застали врасплох в один из самых неловких моментов. Но могло быть и хуже! Что бы они тогда делали? Роза могла появиться на полчаса позже, и бог знает, что она могла бы увидеть. При этой мысли Смит всё же не смог сдержать усмешки. Натянув на себя второй сапог, мужчина многозначительно вскинул бровь, молча обращаясь к своей возлюбленной.
