— Хорошо, отец, — согласилась она, робко поднимая голову.
Мистер Освальд широко улыбнулся и обернулся к гостям.
— А сейчас я хотел бы представить вам свою гордость, — торжественно произнёс он. — Моя милая дочь согласилась исполнить нам нечто прекрасное и музыкальное. Прошу вашего внимания, дамы и господа.
Клара выступила из-за спины отца и неторопливыми шагами направилась к большому белому роялю. Она старалась не смотреть на гостей, но при этом не могла опустить взгляд в пол. Это было бы неприлично, хоть и, возможно, спасло бы её от лишнего волнения. Заинтригованные лица гостей давили на неё, как никогда прежде. Ей казалось, что её собственные шаги гулким эхом разносятся по комнате, отдаваясь пульсом в её ушах. Чем ближе она была к инструменту, тем чётче в её воображении рисовалась картина недовольной ухмылки какой-либо достопочтенной дамы, когда девушка случайно собьется с ритма. Испуганно подняв глаза, она чуть было не остановилась на месте. Прямо рядом с инструментом стоял он. Мужчина внимательно наблюдал за ней, словно сам отчетливо прислушивался к каждому её вздоху, ловил каждое движение её глаз. Она видела проблеск улыбки в уголках его губ, почти незаметный никому, кроме неё. Девушка присела на небольшой стульчик и открыла крышку инструмента. Белые и черные клавиши казались единым полотном в её глазах, с которым она едва ли могла справиться.
Сделав глубокий вдох, Клара коснулась первой клавиши. Мелодия полилась сама собой, совершенная, без какого-либо изъяна. Её пальцы машинально двигались, соблюдая порядок нот, в то время как сама девушка, всё еще пыталась сосредоточиться. Её рот открылся именно в нужную минуту, и голос на удивление перестал дрожать.
У сердца с глазом — тайный договор:
Они друг другу облегчают муки,
Когда тебя напрасно ищет взор,
И сердце задыхается в разлуке.
Ещё пару лет назад она, читая Шекспира, сама неожиданно для себя наиграла мелодию, удивительно органично подходившую к сонету.
Твоим изображеньем зоркий глаз
Дает и сердцу любоваться вволю.
А сердце глазу в свой урочный час
Мечты любовной уступает долю.
Она уже заметно успокоилась, чувствуя, что самообладание потихоньку возвращается. Забыв обо всём, девушка подняла взгляд на гостей, и первым, кого она увидела, был мистер Смит. Он всё ещё внимательно смотрел на неё, не отводя глаз и даже не моргая. Клара уже забыла о словах, машинально продолжая петь. Она чувствовала, как в её душе зарождается какой-то синий огонек, в котором искрится самый чистый и нежный снег. И она впервые увидела в его глазах, как холодный лёд начал таять.
Так в помыслах моих иль во плоти
Ты предо мной в мгновение любое.
Не дальше мысли можешь ты уйти.
Я не разлучен с ней, она — с тобою.
Клара не могла уже смотреть на клавиши, будто её взгляд напрочь перевязали с его. Что могли значить её слова, которые слетали с губ почти машинально? Кто он, этот мужчина, стоящий перед ней? Почему она не может думать больше ни о чём другом, кроме него, кроме его теплого и ледяного взгляда? Клара уже забыла о том, что в комнате кроме них есть кто-то еще. Полный зал гостей был ничем по сравнению тем, что он просто смотрел на неё. Она отдала бы всё на свете, чтобы этот момент стал вечностью.
Мой взор тебя рисует и во сне
И будит сердце, спящее во мне.
Смит чувствовал, как с каждой нотой внутри него что-то переворачивается, что-то клокочет, разрывается сотней колючих осколков, которые он готов бережно собирать голыми руками. У неё дивный голос, думал он, порой забывая дышать. Она, Клара Освальд, совершенно непонятным образом умудрялась удерживать его внимание, без всякого на то повода. И её глаза, широко распахнутые шоколадные глаза напоминали ему что-то давно забытое, чего он не мог вспомнить, сколько бы ни силился. Эти глаза преследовали его бесконечно долго, он видел их во сне, и никогда раньше в реальности. Или ему так казалось.
Последняя нота звонко отдалась в его сердце, и, когда девушка встала из-за инструмента, лишь звонкие аплодисменты заставили его очнуться от сладостного заблуждения. Клара сделала неглубокий реверанс, благодаря гостей, и приняла немало высокопарных комплиментов. Всё это время она улыбалась искренне и радостно, поражая своей открытостью.
— Она очень мила, Джон, — негромко сказала жена, всё это время стоящая рядом.
Мужчина не сразу понял, о чём та говорит.
— Прости, что? — непонимающе переспросил он.
— Мисс Освальд. Она очень милая девушка, не без таланта, — с лёгкой усмешкой ответила Мэлоди. — Её красота пока что только подтверждается способностями. Тебе понравилось, как она пела? У неё чудный голос. И играет она неплохо, даже такую полу-импровизацию. Ох, уж эта Клара…
— Да, — повторил Джон, смакуя её имя на своих губах. Клара. Она действительно была невероятной.
⚜⚜⚜
Спустя чуть более получаса вновь заиграла музыка. Этот приём отнюдь не был балом, однако такой возможности никто не исключал. Кавалеры приглашали дам, а затем кружили их под лучшие мелодии современной классики. Мистер и миссис Смит в это время беседовали с хозяином дома. Оказалось, что лишь разговор способен более-менее отвлечь внимание мужчины от юной мисс Освальд. Беседуя с её отцом, он ощущал, как чувство восторга ею потихоньку затухает. Джон потерял девушку из виду буквально спустя несколько минут после её выступления и предположил, что она-таки покинула гостей.
— Ох уж эти военные кампании, — фыркнул мистер Освальд. — Мне опротивели эти новости из Европы. Все элементарно боятся признаться, что Бонапарт настолько силён, и противостоять ему едва ли возможно.
— Отнюдь, — пожал плечами Смит. — Посмотрите на русских. Они до сих пор дают ему отпор.
— Но при этом всё равно отступают, — возразил хозяин дома. — Последние новости свидетельствуют об этом. Вы не поспорите с фактами.
— Если вы о Бородинском сражении, то почему бы мне с вами не поспорить? — усмехнулся Джон. — Не стоит судить так однозначно. Русские отступают, но не бегут назад, наступая на пятки своей же армии. Если вы слышали о том, как брали Смоленск, вы поймёте, о чём я. Войска Наполеона намуштрованы, они просто асы в военном деле. Только сойдя со знамён революции, они кинулись покорять Европу, в то время как Россия практически спала всё это время. С чего бы считать их силы равными? И если уж пошло на то, я не верю в то, что у них не …
Его речь резко оборвалась, как только он заметил подошедшую к отцу мисс Освальд. Она слегка улыбнулась ему, будто бы внимательно слушая, о чем он говорит. Джон внезапно ощутил, будто его лишили дара речи и ударили под дых.
— Так чему вы не верите, мистер Смит? — девушка вопросительно вскинула левую бровь. — Ваши рассуждения весьма любопытны.
Мужчина нервно облизал верхнюю губу, едва не задохнувшись от пульса, уже подобравшегося к его горлу.
— Я не верю в то, что русские действуют непродуманно, — произнёс он, сам не понимая, почему так изменился его голос. Появилась заметная хрипотца, и акцент стал ещё грубее. Джон силился справиться со своим волнением. — У них неплохой командирский состав, и Императора я не назвал бы глупцом. Пусть это будет какая-либо спонтанная выходка, но я уверен, они сумеют противостоять армии Бонапарта.
— Это полный вздор! — воскликнул мистер Освальд. — Право, какая тут может быть импровизация?
— Согласна, — спокойно произнесла Клара, чем вызвала новую волну внимания к себе.
Её отец обернулся к ней, непонимающе разглядывая дочь. А та всё ещё не отводила взгляда от Смита.
— Согласна. Русские ещё удивят Наполеона, — добавила она и коротко улыбнулась. — Мистер Смит прав в этом.
Мужчина чуть приоткрыл рот, совершенно не ожидая подобной реакции. Неловкость всё прочнее укреплялась в данном разговоре, и её уже сложно было чем-либо исправить.
— Отец, я хотела попросить вас о встречном одолжении, — наконец произнесла Клара, немного громче, чем шёпотом, что позволяло услышать её слова не только мистеру Освальду.
