Девушка посмотрела в окно. Шумная парижская улица, суета и постоянное движение. Так же сквозили непокорные мысли и сомнения в её голове. Ей ужасно не хотелось уезжать из Пале-Кардиналь. Здесь она всегда была бы рядом с ним, появлялась бы в моменты, когда он особенно нуждался в ней. Но кардинал решил по — другому. И она, конечно же, не могла его ослушаться.
Служанка сообщила ей, что всё готово к отправлению. Кларе показалось это даже смешным: дом находился прямо напротив, а сборы шли такие, будто она собралась покинуть Париж.
— Ты словно бежишь от меня, — сказала девушка кардиналу после обеда. — Вроде далеко не отпускаешь, но и при себе держать не хочешь. Словно на коротком поводке. Ты всё ещё не доверяешь мне?
— Что за вздор, — поспешил уверить её Ришелье. — Я уже говорил, что это не так. Это лишь в целях твоей безопасности. Временная необходимость, любовь моя.
— Соседний дом, покои через дорогу, как противоположный берег — вроде и близко, и непомерно далеко, — с грустью отметила она. — Как часто я буду нужна тебе?
Мужчина усмехнулся и задумчиво облизал верхнюю губу.
— Я буду скучать по тебе каждую минуту, — произнес он. — Ты нужна мне постоянно, Клара. Я бы хотел проводить с тобой каждый день. Но у меня долг перед страной. Первый министр Франции не может позволить себе такой роскоши, как исполнение подобных желаний. Я надеюсь, ты поймешь это и примешь.
Она шумно вздохнула и кивнула, соглашаясь.
— Жди меня завтра, прелесть моя, — кардинал запечатлел короткий поцелуй на её губах, как обещание, после чего покинул её комнаты.
Её новые покои оказались красивее прежних. Видно было, что Ришелье не скупился на украшения своих апартаментов. Несмотря на то, что Пале-Кардиналь выглядел довольно аскетично, дом, куда попала Клара, был с удивительно богатым и роскошным убранством. Большие окна пропускали много света, а тяжелые занавески добавляли комнатам определенный шарм. Мебели было немного, но она была подобрана со вкусом. В столовой — стол из красного дерева и стулья, обитые красным бархатом. В гостинной — уютный диван и кресла с фантастическими шелковыми рисунками на обивках. Гардероб поразил девушку обилием прекрасных платьев на все случаи жизни: длинные и укороченные, скромные и помпезные, яркие и простые, примитивные и роскошные — все наряды, казалось, ей не переносить за всю жизнь. Ещё один сюрприз ждал девушку в спальне. Большая широкая кровать с массивным балдахином недвусмысленно намекала на бурное времяпровождение в обществе кардинала. Просто спать на ней, наверное, было непомерной роскошью. Клара провела ладонью по покрывалу и осторожно присела. Она огляделся по сторонам, отмечая другие прелести комнаты. Около окна стоял большой туалетный столик со всевозможной косметикой и парфюмерией. Рядом располагалось огромное зеркало на ножках. Глядя в него, девушка могла рассмотреть себя в полный рост. Не жизнь, а сказка, хмыкнула она. Невероятные вещи происходили прямо у неё на глазах, и едва ли верилось в то, что это не прекрасный сон.
Клара осталась одна. Горячая обида не давала ей покоя. Он не доверял ей. Всё остальное было просто отговорками. Конечно, он не подпустит её слишком близко, как бы она того ни хотела. Это было бы легкомысленно с его стороны. Хотя на что она могла рассчитывать на второй день знакомства? Девушка отчаянно не могла смириться с этой мыслью. События происходили так стремительно быстро, что ей казалось, уже прошло несколько месяцев. Внезапная страсть и авантюризм поглотили её с головой, не оставив места для трезвого рассудка. Как могла она так беспечно отдаться во власть кардинала полностью и без остатка? Он мог получать от неё всё, что хочет, а она в ответ не имеет на него ровно никаких прав. Никогда Клара не чувствовала себя вещью так, как ощутила это сейчас. В этой игре она лишь пешка, замаскированная под ферзя. Хотя, кто знает, как развернется эта партия.
***
Клара примеряла платье, присланное кардиналом специально для бала. Шёлк цвета отменного французского вина струился до пола, оставляя не очень длинный шлейф. Лиф, вышитый драгоценными камнями и золотыми нитями, умело подчёркивал грудь и талию девушки. Рубины, которыми были усыпаны плечи и рукава, удивительно играли на свету, переливаясь алым блеском. Длинная юбка была не такой уж тяжёлой, так что Клара с радостью отметила, что в этом платье ей будет довольно легко танцевать. Хотя жёсткий корсет создавал некоторые сложности с дыханьем, девушка всё равно радовалась такому восхитительному подарку. Кардинал выбрал превосходный наряд. Он выглядел ничуть не хуже, чем изысканные платья самой Королевы.
Убрав волосы в аккуратную причёску, Клара вплела в них несколько золотых нитей и добавила пару бриллиантовых заколок, тоже присланных Ришелье. Серёжки с крупными рубинами дополнили весь образ. Казалось, прекраснее и придумать было нельзя. Девушка невольно засмотрелась на своё отражение в зеркале так, что и не заметила появления кардинала за своей спиной.
— Ты восхитительна, — прошептал он, завороженный её красотой.
Клара лишь подняла глаза и встретилась взглядом с его в зеркале.
— Я польщена, — ответила она, слегка улыбнувшись. — И подарком, и комплиментом.
— Я не могу оторвать от вас взгляда, леди Освальд, — Ришелье, казалось, был совершенно обескуражен и искренен в этот момент.
Щёки девушки слегка покраснели, и она поспешила сгладить это очаровательное оцепенение.
— Госпожа де Комбале, — поправила его Клара. — Или герцогиня д’Эгийон. Как вам больше нравится, монсеньор?
Кардинал довольно усмехнулся.
— Вы схватываете налету, герцогиня, — произнёс он. — Это похвально. И достойно вознаграждения.
В отражении Клара увидела, как что-то заблестело в его руках. Ришелье аккуратно одной рукой убрал роскошные шоколадные локоны в сторону, а затем застегнул на шее девушки массивное золотое колье, сплошь усыпанное драгоценными камнями. Большой красный рубин в форме капли воды горел как зрелый гранат. Его окружала аккуратная россыпь более мелких светлых камней, блестящих и переливающихся на свету. Клара невольно ахнула.
— Это прекрасно, — восхищённо пробормотала она, еле дотрагиваясь кончиками пальцев до драгоценного подарка. — Это восхитительно, Арман.
Она быстро обернулась к мужчине, задыхаясь от восторга. Слов было недостаточно во всех языках мира, чтобы описать её эйфорию от происходящего. Поэтому она лишь порывисто подалась вперёд, оставляя сладкий поцелуй на губах кардинала в знак глубокой благодарности и восхищения.
— Прекрасная леди стоит не менее прекрасных украшений, — улыбнулся Ришелье, когда девушка немного отстранилась. — Ты должна выглядеть на этом балу так, как тебе и положено. Словно все звёзды сошлись на небе вместе и спустились на землю, создав абсолютное совершенство и явив миру и Франции тебя.
Клара слушала его, широко распахнув глаза. Его слова лились, словно органичная мелодия, тщательно продуманная и в то же время совершенно непринуждённая. Он восхвалял её, удивлял, покорял своим красноречием и умелой ловкостью фраз. Какая женщина могла не купиться на столь изысканные комплименты?
— Я лишь стараюсь соответствовать тебе, — сказала девушка. — Если уж эти горгоны будут шептаться о нас с тобой, я хотела бы, чтобы они отметили, что я достойна быть любовницей кардинала Франции.
— В этом даже не стоит сомневаться, — хмыкнул Ришелье, склоняясь к её шее. — Единственные чувства, которыми они захлебнуться, будут зависть и восхищение.
Она почувствовала мурашки, пробежавшие по телу, от горячего дыхания мужчины. Клара уже изнемогала от томительной неги в предвкушении сладостных поцелуев. Она жаждала наконец ощутить губы кардинала на своей шее и плечах, отдаться крепким мужским рукам и их умелых ласкам. К её счастью, Ришелье был джентльменом, и не заставил даму долго ждать. Он с нежностью коснулся её мягкой оливковой кожи, лизнул языком чувствительное местечко за ухом, что вызвало громкий и протяжной женский стон. Восприняв его, как удовлетворение и разрешение для дальнейших действий, мужчина двинулся ниже, следуя по тонкой пульсирующей жилке на её шее. Очертив языком острые ключицы, он чуть дольше задержался на яремной впадине. Клара совершенно ослабла в его руках, полностью отдавшись удивительным ощущениям. Она запрокинула голову назад, предъявляя кардиналу всю себя, буквально умоляя каждым движением непременно взять её.
