— Подробнее, пожалуйста.

— Про что?

— Про Хранителя.

Плагг зевнул во весь рот.

— Ну, есть такой дядька, Фу зовут. Он возится с талисманами в те моменты, когда у них нет владельцев, настраивает силу скрывающей магии и ещё что-то там делает. Правда, я Хранителя что-то давненько не видел. То ли загулял где-то, то ли ещё что, работу свою совсем не делает. Раньше-то он распределял талисманы между людьми, и всё нормально было. А теперь, — Плагг махнул лапкой. — Выходит, что только самостоятельные квами ищут себя владельцев, остальные пропали.

— «Самостоятельные»?

— Я, Тикки и Нурру. Мы как бы немного отдельно от остальных, пацан. Я разрушение, Тикки Созидание, а Нурру — ну, он что-то типа пограничника, следит за популяцией и проходом акум в наш мир. Та ещё работёнка, хочу я тебе сказать.

— Но как…

— А вот это на потом, пацан, потому что к тебе бежит твоя благоверная. Ты бы прибрался тут, что ли, — котёнок нырнул в карман штанов подопечного и завозился там, устраиваясь. — А то прям стыдно девушку в такой бордель вести.

Адриан растерянно оглянулся по сторонам, но «борделя» не нашёл. Всё было как всегда: вещи на своих местах, никаких коробок из-под сыра, никакого мусора. Разве что кровать не заправлена, но это вроде как не страшно. Да и убирается быстро. Он как раз успел расправить одеяло к тому моменту, когда в окно постучалась Ледибаг.

Он был счастлив видеть её. После их ссоры, — хотя он не был уверен, что произошедшее перед акумой-электриком можно назвать подобным образом, — Адриан стал ещё больше дорожить своими неожиданно возникшими отношениями. Он и до этого знал, что Ледибаг хрупкая, как самый настоящий жучок, а уж после её смерти стал относиться к ней с ещё большей осторожностью.

Ледибаг приветливо улыбнулась, когда Адриан её впустил, и уселась на подоконнике, свесив ноги. Кот в человеческой шкуре ухмыльнулся и устроился между разведённых коленок — своеобразное приглашение, если подумать. Целоваться так было одно удовольствие.

Целовать Ледибаг в общем было удовольствием. Недостижимой для Адриана-из-прошлого мечтой, тайной фантазией, невообразимым счастьем. Когда Адриан впервые прикоснулся своими губами к её, — и запомнил это, конечно, — он подумал, что его сердце вырвется из груди и с перелётными птицами отправится в далёкие страны, где всегда тепло.

Её губы были мягкими, но не слишком. Сладкими, но не до приторности. Нежными, но не как лепестки или что-то такое же поэтическое. Немного влажными и гладкими. Идеальными.

Ему нравилось касаться их. Водить по нежной коже подушечками пальцев, собственными губами, кончиком языка. Когда он был в кошачьей шкуре — ещё и коготками, боясь при этом поранить её дрожащими пальцами.

Она была его воплощённой мечтой. Его идеальной-неидеальной девушкой, способной на маленькие проказы, ошибки и слабости.

— Я соскучился, — сказал он, едва оторвавшись от её губ. — Очень.

Ледибаг проказливо улыбнулась и щёлкнула Адриана по носу — совсем так же, как щёлкала Кота по бубенчику.

— Ну, у героев много-много других обязанностей, кроме как ходить по домам разных красавчиков.

Видя, как покраснели её щёки и как нелегко ей даётся флирт, Адриан ощутил огромную волну нежности, затопившую его с ног до головы. Ледибаг была слишком милой, чтобы спокойно реагировать на неё.

Он крепче обнял девушку и потёрся своей щекой о её.

— Надеюсь, что я единственный красавчик, которого ты посещаешь.

Его щёки от этой фразы, конечно же, стали такими же красными, как и её.

Ледибаг рассмеялась.

— Боже, оба говорим таким смущающие вещи…

— И сами же краснеем, — подхватил Адриан с согласным смешком. — Ну что, фильм или аниме?

Ледибаг, к его удивлению, отрицательно покачала головой.

— У меня не так много времени, если честно. Минут тридцать или вроде того, потом придётся идти домой и заниматься обычными человеческими делами.

— Хотел бы я, чтобы ты занималась ими рядом со мной, — тоскливо сказал Адриан, умостив подбородок на её плече, — как человек…

Ледибаг тяжело вздохнула и растрепала его волосы. Она, сама того не замечая, вела себя с Адрианом так же, как с Котом — и это радовало его до покалывания в кончиках пальцев.

— Когда-нибудь — обязательно. А сейчас я могу предложить тебе только супергеройскую прогулку. Как смотришь на это?

Естественно, он тут же согласился. Гулять по крышам, будучи супергероем или будучи с супергероем — это две совершенно разные прогулки. Адриану нравились оба варианта.

Они выбрались из дома, как два вора, которых могут поймать в любой момент. Укутанный в кучу разной одежды Адриан сидел на спине девушки, как обезьяна, и не мог сдержать хихиканья: боже, эта ситуация была такой уморительной, если знать детали! Ведь обычно именно Кот таскал Ледибаг на закорках, и уж никак не наоборот!

Хотя, с акумами у них всякое бывало.

Ледибаг выбрала знакомый им обоим маршрут. По мнению Адриана — самый красочный. Он проходил через несколько интересных памятников, ботанический сад, парки и площади. Такой подбор верхнего пути отозвался у Адриана в сердце: Кот с Ледибаг долго составляли его вместе. И теперь она решила поделиться красотой Парижа, которую обнаружили Чудесные, с ним. С Адрианом Агрестом.

Разве можно было полюбить её ещё больше, чем любит Адриан?

Маршрут заканчивался на одной из самых высоких крыш Парижа. Не на башне Монпарнас, но и отсюда вид открывался просто потрясающий. Ледибаг осторожно ссадила Адриана со своей спины, поцеловала парня в уголок улыбки, и только после этого осмотрелась по сторонам.

И сразу же напряглась, как натянутая гитарная струна, готовая лопнуть в любой момент.

Она задвинула Адриана за себя и сгорбила спину — верный признак того, что Ледибаг готова кинуться в атаку. Сам же Агрест не только не пригнулся, но и не ощутил ни капли страха, хотя и не был в волшебном костюме.

Перед ними стояла акума. Таролог.

Его мать, если он всё правильно понял.

Одежда на ней, насколько Адриан помнил, не изменилась с их первой встречи: множество излишне ярких юбок с какими-то дикими принтами, белый верх, красный платок на голове, массивные серьги-кольца в ушах и босые ноги. А вот волосы и черты лица из совершенно чужих в начале перетекли в более узнаваемые. Родные и любимые.

Это точно должна была быть его мать. Потому что Адриан не знал, как иначе ему интерпретировать карту, что показывала ему Таролог. Императрица, протягивающая к Адриану руки. Мать, наконец обретшая своё дитя.

Он положил руку на плечо Ледибаг и не дал девушке стряхнуть свою ладонь. Когда его возлюбленная обернулась, непонимающе хмуря брови, Адриан только улыбнулся.

— Не волнуйся, миледи, она не причинит мне вреда.

— Это одержимая. Ты не можешь этого знать.

Адриан пожал плечами. Спорить с Ледибаг он не собирался — это в любом случае было бесполезно. Если уж его дорогая леди что-то вбивала себе в голову, то переубедить девушку было практически невозможно. Хорошо ещё, что интуиция у Ледибаг была запредельной, и ошибалась редко.

Но в этот раз, — Адриан чувствовал это, да и Плагг подтверждал его догадки, — она была неправа.

Таролог стояла чуть поодаль от них, и её зелёные глаза неотрывно следили за Адрианом. На его улыбку она ответила своей, немного робкой, но очень радостной. И это, наверное, стало для юноши последним доказательством его теории.

Эмили. Таролог — это Эмили Агрест, Эмили Грэм де Ванили. Его дорогая мама, которую он с отцом похоронили в закрытом гробу, когда Адриану было чуть больше одиннадцати. Почти шесть лет назад…

— Я скучал, — одними губами сказал он, не рискуя, впрочем, выйти из-за спины Ледибаг.

Улыбка Эмили стала горькой. Женщина кивнула и поправила светлые волосы знакомым до боли в груди жестом. Адриан следил за её движениями с той же жадностью, с которой обезумевший от пустынной жажды человек бежит к миражу на горизонте.

— Я тоже, — ответила она неслышно.