Поэтому, любовно погладив штаны, Маринетт решительно встала и направилась к шкафу. У неё где-то в загашниках ещё была подарочная бумага. Немного, — надо покупать новую, — но на один подарок хватит. Едва-едва, правда.

Тикки бесцельно кружила по комнате, то и дело поглядывая на подопечную хитрыми голубыми глазами. Маринетт не понимала, почему квами настолько довольна тем, что произошло между девушкой и Котом. Однако факт на лицо: Тикки радовалась, светилась ярко-красным, улыбалась и отказывалась как-либо комментировать своё настроение. Только и делала, что точила печенья одно за одним, хихикала и говорила, что Ледибаг понадобится много сил в ближайшее время.

И она явно не про акум говорила, а про что-то более приятное. Ну, Маринетт надеялась.

— Ты наелась, Тикки?

— Конечно, — квами заметалась по комнате, задёргивая шторы. — Мы на прогулку или по делам?

Маринетт закрепила скотчем подарочную бумагу, скрыв за яркой обёрткой светлую ткань, и усмехнулась.

— По делам. Сердечным. Тикки, трансформация!

Она обожала розовую вспышку волшебства и ощущение восхитительной обнажённости и всемогущества, что давал костюм. К такому было до обидного легко привыкнуть, и Маринетт ни за что бы не смогла отказаться от этого. Ни-ког-да.

Она вылезла на балкон и забралась на крышу собственного дома. С удовольствием потянувшись, Ледибаг достала йо-йо и раскрутила игрушку, упиваясь её жужжанием. Настроение у Маринетт было немного игривым, немного весёлым, очень расслабленным и довольным. Был бы рядом Нуар, она бы предложила ему поиграть в догонялки или же шутливо побороться, или ещё что…

Она схватила йо-йо, раскрыла его как коммуникатор и уже почти позвонила Нуару, когда что-то изнутри протестующе запищало.

— А, да, — растерянно пробормотала Ледибаг, смотря на фото напарника в коммуникаторе. — Адриан.

Подарок, зажатый под мышкой, кололся упаковочной бумагой, как иголками.

Ледибаг нахмурилась, продолжая рассматривать фото напарника. Она что, действительно была готова… променять встречу с Адрианом на догонялки с Нуаром? Правда?

Никогда у неё не было такого… как-то Адриан вечно оказывался приоритетнее, как недосягаемая мечта. Она стремилась к нему, тянулась, пыталась быть рядом при любой возможности.

А сейчас? Чего она хочет сейчас?

Неуверенно оглянувшись по сторонам, Ледибаг захлопнула коммуникатор и снова раскрутила йо-йо. Зацепилась игрушкой за дальнюю трубу и дёрнула леску, перепрыгивая на другую крышу. Любимый ранее маршрут казался усыпанным гвоздями, и каждый шаг давался нереально тяжело.

В итоге Ледибаг замерла на одной из крыш примерно на половине пути до дома Агрестов, и зло топнула ногой. Детский жест полностью описывал то, что девушка чувствовала.

— Дичь какая-то, — скривилась она. — Тикки, я, кажется, не хочу к Адриану.

Серёжки молчали.

Маринетт ещё немного постояла на крыше, сосредоточенно посматривая по сторонам. Может быть, она заметит какое-нибудь правонарушение, и тогда понадобится помощь Ледибаг. Она будет занята, и ей не придётся идти к Адриану, не придётся смотреть в его прекрасные зелёные, — серые для Ледибаг, — глаза и думать о других, ещё более зелёных и волшебных.

Не придётся ощущать себя последней дрянью. Она же Адриану фактически изменила.

Как говорил Нуар, чувства — это тот ещё сыр.

— Ладно, я всё-таки всё ещё Ледибаг. Как-нибудь справлюсь и с этим.

Как назло, Маринетт после четвергового грехопадения не встречалась с Адрианом: Агрест не пришёл в коллеж в пятницу из-за какой-то супер-фотосессии, и Маринетт не умерла от стыда и чувства вины прямо в аудитории. Хотя, смотря на пустующее место перед собой, Дюпэн-Чэн ощущала нечто вроде раздражения и разочарования — и то, и другое, конечно же, были направлены на неё саму. Ну зачем она почти-переспала с Котом?!

Когда она сама себя в приступе злости назвала «распутной девицей», Тикки от души посмеялась. Девушке стало очень стыдно, так что больше Маринетт никак не обзывалась.

В этот раз особняк Агрестов казался очень холодным, слишком светлым и отталкивающим. Смотреть на него было неприятно, подходить ближе — боязно. Стучаться в окно и вовсе смерти подобно; Ледибаг чувствовала, как тревожно и сильно билось её сердце, когда костяшки пальцев легонько барабанили по стеклу.

В глубине комнаты что-то грохнуло, послышались сдавленные ругательства. Ни слова мата, типично для Адриана, но вот оборот «святые сыроварни» Ледибаг, если честно, немного рассмешил. Она могла бы ждать что-то такое от Нуара, но от Агреста? Сколько в нём, однако, удивительного.

Адриан к окну бежал с максимальной скоростью. Ледибаг слышала шлепки босых ног по паркету, звуки были влажными. Парень распахнул окно, перегнулся через широкий подоконник и сразу же схватил Ледибаг за лодыжку. Видимо, недавно Агрест принимал душ: об этом говорили не только его голые ступни, но и яркий малиновый запах геля, и мокрые волосы.

— Только не убегай! — взмолился Адриан, испуганно смотря на героиню. — Пожалуйста!

— Вообще-то, я сама сюда пришла…

Адриан поджал губы, но ногу героини всё-таки отпустил и даже отошёл в сторону, чтобы Ледибаг смогла залезть в комнату. Он терпеливо дождался, пока девушка спустится на пол, и только тогда буквально накинулся на неё с объятиями.

Ледибаг замерла, а затем осторожно положила ладонь на спину юноши. Адриан обнимал её так, будто бы делал это в последний раз в его жизни: отчаянно, сильно, истерически, если можно так сказать. Не ответить на такое проявление чувств было бы полным свинством.

Поэтому она обняла его в ответ. Не так сильно, — всё же Ледибаг боялась навредить Адриану своей нечеловеческой мощью, — но очень-очень крепко. Подарок в яркой обёртке, забытый дарительницей, шлёпнулся на пол. Но чтобы его поднять, Ледибаг было нужно отстраниться от Адриана, а это внезапно оказалось нереально: тот просто не отпускал героиню от себя.

— Ну, ну, Адриан, — Ледибаг осторожно похлопала ладонью по юношеской спине. — Давай, отпускай уже, всё нормально.

— Прости, Ледибаг, я так перед тобой виноват…

Его голос звучал настолько расстроено и тоскливо, что у девушки у самой сжалось сердце. Она всё-таки отстранилась и взглянула в лицо Агреста. То было полно мрачности, сожаления и молчаливой просьбы о прощении. Неужели он настолько впечатлился произошедшим между ними?

Или же дело в чём-то другом? В течение недели Адриан, конечно, был достаточно мрачен, но не так чтобы прямо уж слишком. Иногда он отвечал невпопад, спрашивал о том, как помириться с девушкой, пару раз приносил подростковые журналы об отношениях… но это всё были незначительные мелочи по сравнению с тем, что отражалось в его глазах сейчас.

Ледибаг подняла руку и аккуратно пригладила чёлку Агреста. Адриан потянулся за лаской, как дворовый кот, и жутко напомнил этим Нуара — тот так же ловил каждое прикосновение.

— Расскажи, что случилось, — попросила Ледибаг. — Станет легче.

— Я тебе изменил.

Рука на волосах Адриана замерла, как и сама Ледибаг. Она непонимающе округлила глаза, и вопросительно посмотрела на любовь всей своей жизни.

Адриан, словно желая её добить, кивнул:

— Я был с другой девушкой.

Стали понятны и тоска, и расстройство Адриана — он просто чувствовал себя виноватым. За измену. С другой девушкой. Он был с другой девушкой.

Маринетт прижала пальцы к краю маски и нервно хохотнула. Адриан, взволнованно следивший за каждым жестом своей ненаглядной Ледибаг, тотчас отреагировал:

— Миледи, я не знаю, как это вышло — то есть, это просто вышло, я едва это отследил, но было хорошо. То есть, не хорошо, а нормально, восхитительно, я имею в виду, что всё прошло очень быстро, и я не заметил, как… я люблю тебя, Ледибаг! — отчаянно воскликнул Адриан, прижимая девушку к себе. — Прости, прости меня! Я не понимаю, как это произошло, я люблю тебя, а она мой друг и это…

— Тихо.

Ледибаг вывернулась из рук Адриана, но отходить не стала. Вместо этого она взяла Агреста за ладонь и потянула к дивану. Парень едва переставлял ноги, не сводя с героини умоляющего взгляда.