Экскурсия продолжилась. Адриан рассказал о небольшой личной библиотеке, об огромной медиатеке, — куча, целая куча компакт-дисков! — и о богатом выборе фильмов, мультиков и аниме. Агрест неожиданно оказался большим поклонником японской анимации, как и сама Маринетт, разве что вкусы у них различались: Ледибаг предпочитала экшн, тогда как Агрест, неожиданно, оказался большим поклонником романтического сёдзе и «школьной» тематики.

Маринетт никак не стала это комментировать. В принципе, всё было закономерно: слишком уж Адриан мечтал об обычной жизни, с друзьями, уроками и домашкой. К тому же, он посоветовал девушке несколько по-настоящему интересных картин.

И это внезапно расстроило Маринетт.

— Что-то не так? — сразу же забеспокоился Адриан.

Ледибаг нервно улыбнулась, потерев место стыка маски и кожи. Она частенько так делала, когда нервничала или грустила — почему-то этот жест немного возвращал ей самообладание. Может быть, так Маринетт вспоминала, что сейчас она могущественная супергероиня?

— Немного расстроилась, ничего страшного.

— Расстроилась? Почему? Тебе не нравится сёдзе?

— А, нет, не в этом дело.

Она посмотрела на высокие шкафы, полностью заполненные дисками, и поджала губы.

— Как я уже говорила, у супергероев нет каникул или отпусков. Так что я просто подумала, что вряд ли у меня получится посмотреть то, что ты посоветовал. Прости.

Адриан выглядел удивлённым.

— А как же те несколько часов, про которые ты тоже, вроде бы, говорила?

— Ну, они обычно бывают заняты: я или помогаю родителям, или встречаюсь с друзьями. Обычная жизнь требует внимания, знаешь ли, иначе ты рискуешь остаться со своей маской один на один.

— Тогда, может, посмотрим что-нибудь сейчас? Есть несколько неплохих аниме-полнометражек. На полтора часа или на час.

Маринетт удивлённо уставилась на Адриана. Агрест улыбался уже знакомой мягкой улыбкой, которая доставалась исключительно его близким друзьям.

Это несказанно удивило Маринетт. Как? Почему? Когда он успел подпустить девушку в маске настолько близко, чтобы ей досталась эта улыбка?

— Ты уверен, что хочешь провести время именно так? — решила уточнить Маринетт. — Ты ведь наверняка уже смотрел всё это. Тебе не будет скучно?

Адриан наклонился к Ледибаг и, приставив руку ко рту, сделал вид, будто делится огромным секретом:

— На самом деле, я пересматривал все эти диски минимум дважды. А некоторые и того больше. «Твоё имя» я вообще знаю наизусть. Но это настолько крутое аниме, что я готов пересматривать его ещё десятки раз.

— Значит, мы определились с выбором?

Адриан быстро нашёл нужный диск и разобрался с проигрывателем. Подростки устроились на диване на достаточном расстоянии друг от друга, чтобы избежать случайных прикосновений и ненужного смущения. Хотя Маринетт, признаться честно, была бы совершенно точно не против, если бы Адриан коснулся её, к примеру, коленом.

Сюжет аниме был достаточно простым, но исполнение захватило Маринетт настолько, что она даже не заметила мелькнувшего времени. Благодаря работе кондиционеров температура оставалась идеально-выверенной, и пиковая жара проскользнула мимо сознания Ледибаг.

Титры Маринетт встречала со слезами на глазах. Она была расстроена ещё больше, чем раньше, а также растрогана, смущена из-за своей реакции и даже немножко зла — на сюжет, на волшебных аниме-богов и на то, как потеря памяти в картине напоминала Ледибаг об амнезии у одержимых.

Адриан молча пододвинул к девушке коробку салфеток. Глаза у Агреста блестели, но не так чтобы сильно. Действительно, не в первый раз смотрит.

— Спасибо, — вздохнула Ледибаг, — но салфетки не нужны.

— А слёзы?..

— Их нет.

Недоверия в глазах Адриана было больше, чем звёзд на ночном небе. Заметив это, Ледибаг тихо фыркнула и взяла юношу за руку. Поднеся его пальцы к собственному лицу, она, не отрываясь, смотрела на любовь всей своей жизни.

— Потрогай.

Адриан осторожно коснулся капелек… и, судя по лицу, совершенно не ощутил их. Изумление расцвело в его глазах, как подснежник ранней весной.

— Это что, магия?

— Именно она.

Слёз не было. Вернее, они были, — их было видно, они крупными каплями застыли на маске и лице Ледибаг, — но их всё равно не было. Их нельзя было потрогать, они не имели вкуса. И они растворялись в воздухе примерно через пять сантиметров от лица.

К сожалению, из-за неосязаемости слёз вытереть их тоже было нельзя. Если уж Ледибаг приходилось плакать, то потом нужно было ждать, пока капельки высохнут сами. Нуар никогда про это не спрашивал, кстати. Но они вообще мало обсуждали её истерики и их последствия.

Сняв йо-йо с пояса, Маринетт проверила время. Почти семь часов вечера. Поздновато. Хорошо ещё, что патруль с Котом начинался в половине восьмого. Было бы неловко, если бы она опоздала к напарнику без действительно значимой причины.

Так что Ледибаг поднялась с дивана и с наслаждением потянулась, разминая спину. Девушка практически не шевелилась всё время, что смотрела аниме. Естественно, улучшенное магией тело не затекло, но растянуться всё равно было приятно.

— Я пойду, — предупредила Маринетт Адриана. — Засиделись мы.

— Что, супергеройские дела?

Мимолётная улыбка коснулась губ юноши, как искорка света. На правой щеке появилась крохотная ямочка, которую Ледибаг вдруг нестерпимо захотелось поцеловать.

Наверное, если бы Маринетт была бы собой, обычной школьницей с двойной фамилией, она бы просто уставилась на эту ямочку, слишком счастливая из-за неё. Но она была Ледибаг. Упрямой, упорной, непобедимой, всесильной героиней. Хранителем настоящего волшебства и другом тысячелетней мудрой квами.

Она эту ямочку поцеловала.

Прикосновение губ не было мимолётным. Ледибаг на несколько секунд задержалась, чтобы насладиться близостью: кончиком носа она ощущала скулу Адриана, подбородком — линию челюсти; её губы касались слегка шероховатой, словно обветренной кожи.

Отстранившись, Ледибаг широко улыбнулась — и эта улыбка робко отразилась на потемневшем от румянца лице Адриана. Он коснулся кончиками пальцев своей щеки и недоверчиво приподнял брови.

Чтобы не дать волю собственному смущению, Маринетт направилась к окну. Распахнув то настежь, она забралась на широкий подоконник, — он был намного, намного удобнее, чем в большинстве зданий, — и, выпрямившись во весь рост, раскрутила йо-йо.

Уже когда она зацепила игрушку за ветку отдалённого дерева, Адриан будто очнулся. Он подбежал к окну и быстро спросил:

— Ты ещё придёшь?

Она оглянулась на одноклассника. Адриан выглядел неуверенным и будто бы проклинал себя за вопрос, сорвавшийся с его губ. Скулы у юноши всё ещё были тёмными от смущения и удовольствия, — он точно наслаждался! — которые подарил ему поцелуй Маринетт.

Поцелуй Ледибаг.

Хотя, какая разница. Маринетт и была Ледибаг, а Ледибаг была Маринетт. И они обе только что поцеловали любовь всей их жизни в щёку. И даже чувствовали носом твёрдость и остроту его скул!

— Ты бы хотел этого?

Адриан, казалось, задохнулся от возмущения.

— Конечно! Я сегодня отлично провёл время! К тому же… ну, из-за акумы у меня домашний арест или типа того. На целых две недели. Я же с ума тут сойду в одиночестве!

— А твои друзья? У тебя же есть друзья, Адриан. Почему бы им не навестить тебя?

— Но ведь они — не ты.

От простоты этой фразы и того тона, которым Адриан её произнёс, у Маринетт перехватило дыхание. Наверное, если бы она не стояла на подоконнике, то снова полезла бы к парню с нежностями. Может быть, обняла бы, а может и поцеловала бы ещё раз — ведь ему явно понравилось.

Вместо этого она улыбнулась, — в который раз за вечер! — и, коротко кивнув, натянула леску, выпрыгивая из окна.

Вечерний Париж ждал.

Быстро добравшись до привычного полигона крыш, Ледибаг замедлилась и пошла по черепице, отслеживая каждый свой шаг. Она, пожалуй, была счастлива, и ей совершенно не хотелось думать о том, что нужно высматривать кого-то внизу. Все акумы, преступники и просто неприятные личности будто бы не существовали в мире, где Маринетт Дюпэн-Чэн поцеловала Адриана Агреста.