— Помимо обычного, физического мира, — рассказывала Эмили, пока странное существо порхало под потолком, — существует также энергетический и духовный. Энергетический мир связан с физическим, но часто люди его не видят, или же им не дают видеть. Духовный мир — тот же загробный, про него есть информация в каждой религии, в основном правильная. Работа Хранителей Талисманов состоит в том, чтобы стабилизировать энергетический мир и не давать ему влиять на физический.
— И в том, чтобы духовный мир не проникал в первые два, — добавил мультяшный мотылёк. — Сложная это работа, если честно.
Габриэль молча сидел, пытаясь переварить узнанное.
Есть Хранитель — один на всех. Он охраняет Талисманы, — от чего? Эмили не знала, — и распределяет их между другими Хранителями, обычно каждому по одному Камню Чудес. Талисманов много, не один набор, не одна шкатулка… однако конкретно та шкатулка, в которой был талисман Нурру, — это мотылёк, — оказалась растеряна. То ли по случайности, то ли из-за людского разгильдяйства.
Хреновый у Талисманов оказался Хранитель, как понял Габриэль. В шкатулке осталась только брошь мотылька. Где остальные — Нурру не имел понятия.
— Храм, где жил Хранитель, был разграблен, — предавалось существо воспоминаниям. — Ну, это же Тибет. Китай там как следует постарался, должен сказать. У Династии были свои Талисманы, это да… Вот нам и досталось. За Плагга и Тикки я, конечно, могу особенно не переживать, а вот остальные… Дуусу, Муллу, Трикс… где их теперь искать?
Эмили успокаивающе гладила мотылька по крошечной спинке, а Габриэль хмурил бровь и кривил губы.
— Это всё крайне занимательно… но при чём тут мой сын и китайская девица?
Эмили посмотрела на мужа из-под ресниц, и этот взгляд вызвал у Габриэля нервную дрожь. Спокойствия не добавляло и маленькое существо у женщины на коленях: названный Нурру тихо, но очень тяжело вздохнул.
— Каждый Хранитель Талисмана рано или поздно проходит своеобразную эволюцию. Помнишь покемонов?
Габриэль кивнул. Как не помнить: Адриан находился в том возрасте, когда эти несчастные покемоны были единственным, что занимало его голову. Навскидку младший Агрест мог назвать по крайней мере полсотни имён странных цветных монстров.
Взглянув на Нурру, Габриэль не сдержал усмешки. Да уж, мотылёк мог быть тем ещё покемоном.
— Не отвлекайся, — сказала Эмили. — Эволюция как правило не затрагивает внешний вид, но добавляет способности. Иногда их можно выбирать, иногда нет. Мне в каком-то смысле повезло — и я получила предвидение.
Это уже было не смешно. Габриэль, услышав о способности к предсказанию будущего, напрягся ещё больше. Кто не знал историю о сумасшедшей Кассандре? Закончила троянская царевна очень уж печально, не спася ни себя, ни свой город.
— И что же ты увидела?
Эмили улыбнулась. Габриэль мог видеть по её лицу, что жена испытала не только облегчение, но и благодарность за то, что он не задаёт вопросов и просто верит её словам, несмотря на… да на всё.
Но, откровенно говоря, было сложновато не верить. Хотя бы потому, что перед Габриэлем сидел маленький фиолетовый покемон-бабочка.
— Нашего сына. Не совсем взрослого, но уже не ребёнка. Он такой красивый, Габриэль, весь в тебя… и он идёт по жизни с девушкой, очень важной для него и для нас всех. Девушка из семьи Чэн. Они созданы друг для друга, понимаешь? И есть ещё кое-что…
Габриэль от её мягкого тона только отмахнулся.
— Откуда ты знаешь, что это та самая девица Чэн, скажи мне на милость? В Китае это наверняка не самая редкая фамилия, слишком уж простая. Может, ему предназначена другая Чэн, а может это Чан или Чен, или Ченг, или ещё как — в Китае много похожих фамилий.
— Видения не очень чёткие, но… голубые глаза, тёмно-синие волосы, строение лица… это она.
— И что, у наречённой нашего сына не полный набор пальцев?
Габриэль пытался сдержать яд в голосе, но он всё равно пропитал слова. Эмили вздрогнула и подняла на мужа взгляд. Судя по блеску её глаз, до Эмили начало доходить.
— О, боже, — прошептала она, прижимая пальцы к губам. — Боже, я едва не свела с ума нашего сына… в видении у неё все пальцы на месте…
Габриэль вздохнул.
Ночь они едва спали: всё больше говорили и лежали на кровати в обнимку. Эмили то смеялась, то плакала, то просила у мужа прощение за собственную самонадеянность; Габриэль в большинстве своём молчал. Его злость перегорела ещё вчера.
Успокаивать Эмили не было никакого желания. Габриэль чувствовал её дрожь и слышал слёзы. Он всё ещё любил свою жену, несомненно, но сейчас было важно, чтобы его упрямая Эмили поняла, что едва не сотворила с их ребёнком.
Габриэль не был уверен, что психотерапевт поможет Адриану забыть о происходящем. Хотя бы потому, что сначала нужно объяснить ребёнку, что с ним произошло… в любом случае, пусть этим займутся специалисты.
Днём Эмили занималась ребёнком; Габриэль спал. У него не было энергии после бессонных ночей, как у его жены, и обычное человеческое тело требовало своих часов тишины и покоя. Тем не менее проспать всё равно вышло не больше четырёх часов, слишком уж Габриэль нервничал.
Весь остаток дня после недолгого сна он провёл в саду. Было холодно, — весна лишь недавно изгнала зиму из Франции, — но это действовало как-то ободряюще.
Третья ночь вновь была посвящена разговорам.
— Почему ты мне не доверяешь?
Эмили сидела в будуаре и расчёсывала волосы. Нурру парил рядом, в задумчивости пытаясь раскусить расписанную золотом пуговицу. Милое создание, только слишком уж нереальное.
— Не доверяю? С чего ты это взял?
Габриэль лежал на кровати поверх покрывала, сложив руки на животе, и рассматривал потолок. Недоумение своей жены он слышал, но не видел.
Он вообще за эти три ночи узнал её лучше, чем за предыдущее десятилетие брака.
— Почему ты не рассказала, что являешься Хранителем Нурру? Так это, вроде, называется?
Некоторое время Эмили молчала.
— Я не говорила, что являюсь его Хранителем.
— Не являешься?
— Этого я тоже не говорила.
Габриэль поморщился и потёр глаза.
— Ну так скажи уже что-нибудь, будь добра. Все эти игры в понимаю-не понимаю мне порядком надоели.
Психотерапевт, — наверное, он назывался по-другому, Габриэль не уточнял, — разговаривал с Адрианом, и прогнозы были неутешительными. Произошедшее с ребёнком, как сказал врач, останется с ним на всю жизнь. Нельзя просто взять и стереть Адриану память. Хотя и очень хочется.
Нужна была долгая работа. И, возможно, пара стаканов удачи — капелькой тут уже не обойдёшься.
Со стороны будуара послышался тяжёлый вздох. На этот раз не от Эмили, а от её покемона.
— Дело в магии, мастер Габриэль. Есть такое волшебство как Тайна Личности. Вроде заклинания. Не даёт Хранителям Талисманов раскрыться, даже если они этого хотят. Особенно когда они этого хотят.
Габриэль приподнялся на локтях и посмотрел на говорившего. Всё же странно было общаться с большим мультяшным насекомым. Да и голос у него был под стать: высокий, пищащий, как у дешёвой игрушки.
— Но я же всё равно всё понял. Что она твой Хранитель.
— Однако Эмили об этом не говорила, — пожал крошечными плечиками Нурру. — А потому магия не сработала. Ваши догадки, мастер, всегда остаются исключительно вашими…. к тому же, со мной магия Тайны Личности порой работает слабее, чем с другими. Дело в циклах.
Габриэль поджал губы. «Циклы» ассоциировались у него исключительно с женскими особенностями организма, а Нурру позиционировал себя как мужчину. Мальчика? Особь мужского пола.
Заметив его заминку, Эмили покачала головой.
— Не те циклы. Это скорее похоже на человеческие дни рождения.
— Только вот мои циклы привязаны к моей магии, мастер Габриэль. А на неё очень много завязано.
Эмили отложила расчёску и встала из-за будуара. Пару секунд она дала Габриэлю насладиться своим видом — их небольшая привычка, никогда ему не надоедающая. Она красуется, он восхищается, они любят друг друга. Обычно после этого следовала ночь, полная нежности и сбитого дыхания.
