Он мягко взял её за запястья и отвёл их в стороны. Приблизился к ней и поцеловал — слишком мягко и успокаивающе, так, как Маринетт совершенно не ожидала.

Это действительно расслабило. Её котёнок. Её.

Кот не снял ни сапог, ни ремня, ни хотя бы перчаток, тогда как она из-за его когтей лишилась последней преграды между ними: не прерывая поцелуя, Нуар легко разорвал трусики Маринетт прямо на ней. Ненужная тряпочка полетела вниз, к остальным ошмёткам одежды.

За ней полетели ленточки. Волосы Маринетт рассыпались по плечам, и Кот принялся играться с ними, пропуская сквозь пальцы.

— Вандал, — пробормотала девушка саднящими губами.

Целовался Нуар жадно, не нежничая: кусался, вылизывал её губы, засасывал их и терзал, не доводя, впрочем, до ранок. С его клыками это было просто верхом мастерства.

— Я куплю тебе новую одежду, — пробормотал в ответ Кот, целуя ключицы возлюбленной.

— Правда? — с нервной усмешкой спросила девушка.

— Новую одежду, — поцелуй, — новую квартиру, — поцелуй, — украшения, — поцелуй, — что угодно для тебя, миледи, хоть целый мир на блюде. Только прикажи. Я сделаю что угодно, миледи, только прикажи.

— А если я прикажу остановиться?

Нуар провёл руками по её бокам и впился пальцами в бёдра. Коготки не прорвали кожу, хотя Маринетт опасалась, что Кот может не контролировать силу нажима.

По телу Нуара прошла волна крупной дрожи, вспыхнули зелёные искры на костюме. Кот поднял на Маринетт совершенно больные, потерянные глаза и едва улыбнулся дрожащими губами.

— Я… я остановлюсь, миледи. Правда. Я лучше себе глотку вырву, чем причиню тебе вред. Веришь, Принцесса?

Он выглядел таким несчастным… Маринетт покачала головой и погладила Нуара по щекам.

— Верю.

— Мне остановиться, миледи?

— Нет.

Генералы Котландии перешли в нападение. Блицкриг увенчался успехом, жители Маринеттании приветствуют нового правителя.

Со стены на них смотрели бесконечные фотографии Адриана. Чувствуя себя последней идиоткой, Маринетт пообещала сама себе снять их, когда всё закончится и Кот придёт в себя.

Нуар опрокинул Маринетт на кровать и навалился сверху. Его веса девушка не чувствовала: Кот удерживал себя на руках, чтобы ей не было тяжело. Зато она отлично ощущала прохладу его костюма, то, как о чёрную кожу трутся её соски, и насколько Кот возбуждён — Нуар прижимался своим пахом к её лобку и совершал крошечные фрикции.

Это было… ну, это было как минимум неплохо. Кот отслеживал её реакцию и явно не знал, что делать дальше — ясно же, что опыта у него было не больше, чем у неё.

Маринетт обняла напарника и уткнулась носом в его шею. Кот замер, не уверенный ни в чём.

— Господи, какой же ты дурак, — пробормотала Маринетт.

Нуар тихонько кашлянул и шёпотом спросил:

— Почему?

— Потому что.

Она потянула Кота на бок, и парень послушно перевернулся, увлекая за собой и Маринетт. В итоге она сидела на нём абсолютно голая, с красными щеками и только теоретическими знаниями о том, что же нужно делать. Ситуация осложнялась тем, что Маринетт понятия не имела, расстёгивается ли костюм Кота Нуара до конца.

Про потерянную, — почти, — невинность и любовь к Адриану Маринетт решила подумать как-нибудь потом.

Она упёрлась ладонями в грудь Кота и с нажимом погладила по чёрной коже. Швы на ней ощущались вздувшимися буграми и приятно массировали ладони. Сам костюм был идеально-прохладным и гладким, касаться его вот так оказалось одним удовольствием.

Руки Маринетт сами потянулись к бубенчику. Она помнила, что под звонким украшением пряталась молния, которая, вроде бы, расстёгивалась примерно до пупка или чуть выше. Можно было бы хотя бы немного скинуть костюм Кота с его тела, чтобы не только Маринетт была голой. Чтобы не только она смущалась.

Но молнии на месте не было. Ощупав идеально-гладкую кожу костюма, Маринетт добилась только одного: вспыхнувших зелёных искр. Заминка привлекла внимание Кота, и Нуар спросил:

— Что-то не так?

— Костюм не расстёгивается. Наверное, влияние акумы.

— Чёрт. Сейчас посмотрю, все ли молнии пропали.

Он слегка приподнял таз и толкнулся бёдрами, чтобы Маринетт сползла к нему на живот. Девушка, не удержав равновесие, разлеглась на Коте, пока он ощупывал пальцами собственный пах.

— Нет, здесь всё расстёгивается, — с облегчением сказал Нуар.

Вжикнула молния. Маринетт приподняла одну бровь и добавила скепсиса в голос:

— Ты находишь?

— Да точно, всё нормально.

— Ну слава богу.

Кот посмотрел Маринетт прямо в глаза — и ожидаемо покраснел. Получив желаемое, — это Маринетт про практически случившийся секс, — он вернулся к своему нормальному состоянию и настроению. Разве что каламбурить не начал.

И хорошо, если кто спросит Маринетт.

Кот быстро облизнулся и аккуратно положил ладонь на ягодицу Маринетт. Сжал и слегка оттянул в сторону. От ощущения прохладного воздуха в интимном месте Маринетт раскраснелась настолько, что кровь ударила в голову и запульсировала в висках.

Она пододвинулась вперёд и неловко ткнулась губами в скулу Кота. Затем в нос, в подбородок, в уголок губ. Наконец случился нормальный поцелуй, увлекший в себя и Маринетт, и Кота настолько, что они оба забыли обо всём. Нуар положил вторую руку на девичьи ягодицы и принялся ритмично сжимать их, наслаждаясь мягкостью, как обычный кот.

Разорвав поцелуй, Маринетт приподнялась и снова оседлала бёдра Кота. И сразу же замерла: Нуар, оказывается, не только расстегнул молнию в паху, но и вытащил своё достоинство из-под защиты костюма. Так что Маринетт села прямиком промежностью на его отвердевший член.

Дыхание Маринетт участилось. Она не знала, куда смотреть — но точно не на Кота, который замер так же, как и она сама. Прикусив губу, Маринетт аккуратно приподнялась и двинула бёдрами вперёд-назад, скользя промежностью по стволу члена. Тот удобно для неё лежал на паховых мышцах Нуара, слишком тяжёлый, чтобы «бодро стоять» как в хентае.

Кот запрокинул голову и протяжно застонал. Маринетт быстро посмотрела в сторону люка внизу: закрыт или нет? Закрыт. Только после этого она вспомнила, что родители, вообще-то, должны быть в пекарне: для Тома и Сабин собственная акуманизация не была достаточной причиной, чтобы бросать работу.

Поэтому она ещё раз двинула бёдрами, добившись нового стона. Ощущения были странными: скользить так оказалось влажно, — это она такая мокрая? — и приятно; ещё её словно что-то массировало, маленькое, как какие-то пупырочки.

Маринетт пожевала нижнюю губу и, решившись, осторожно опустила руку к члену Кота. Коснулась его пальцами и провела ими по кожице, находя подушечками странные небольшие наросты.

Кот дышал часто-часто. Когда она касалась крошечных шипиков на его члене, он сглатывал и жмурился от удовольствия. Маринетт немного сползла вниз, усевшись на ногах Нуара и открыв для себя обзор на его член.

Да, шипики. Как у настоящего кота. Было даже странно, если честно, видеть на обычном человеческом члене подобные наросты — но почему-то ещё и очень возбуждающе. Словно Маринетт на самом деле попала в качественный хентай. Красивый парень под ней стонал во весь голос, когда она просто касалась его странной анатомии, у него был потрясающий изменённый член, а у Маринетт — много теоретических знаний, которые давно стоило бы проверить на практике.

Она-то, правда, думала, что проверять она будет их на Адриане… но мир слишком настойчиво сталкивал её с Котом Нуаром, так что не было ничего удивительно, что именно напарник станет её первым во всех смыслах мужчиной.

— Кот, я хочу кое-что попробовать.

— Что угодно… миледи, для тебя — что угодно… только не останавливайся!

Маринетт кивнула, хотя Нуар не мог этого видеть, и сползла ещё немного пониже. Член Кота оказался примерно на уровне её лица, когда она нагнулась. Обхватив ствол пениса рукой, Маринетт подняла его и шумно выдохнула. От прохладного воздуха Кот вздрогнул, и его член дёрнулся прямо в ладони девушки.