С наступлением утра в поместье Редлоков вновь творился настоящий хаос – все сотрудники, ушедшие на сон, теперь вернулись и продолжили разбирать сведения о погибших, а также накладывать дополнительные защитные протоколы на жилые комплексы.

В кабинете Чарльза сейчас расположились трое – Констанция Браунхол, Доминик Гринфайер и его сын Натаниэль. Они все были не в духе. На столе все еще можно было заметить засохшую кровь Пенелопы Леруа.

– Вы и не собирались мне об этом говорить, – сухо подытожил юноша.

Его руки были скрещены на груди, а затылок упирался в дверной косяк.

– Пожалуйста, прости нас, – глава коллегии действительно выглядел раздавленным. – Я знаю, что это было совершенно несправедливо по отношению к тебе, но мы все еще много лет назад поклялись не упоминать, что Тамика когда-то была моей женой.

Констанция, в отличие от него, казалась абсолютно расслабленной. Единственное, что могло броситься в глаза – она была очень и очень уставшей.

– Ты можешь не стараться, – отрешенно откликнулся Нейт. – Я даже не собираюсь вникать в твои оправдания. Сейчас это меня мало волнует. Но не думай, что после этого все останется как прежде.

На мгновение Дом болезненно зажмурился. Его сын в этот момент направился к главе комитета, которая обосновалась в кресле за столом. Сев напротив нее, он заговорил четко и ясно:

– В чем причина? Почему я был вам так нужен? Что за роль я должен сыграть в победе над ней?

– Ритуал дает своему избранному невероятное могущество, – спокойно рассудила Констанция. – Даже пока он не окончен. Любой перворожденный может лишь надеяться на то, что он выживет в схватке с Тамикой. Но везде есть своя лазейка.

Гринфайер младший напрягся. Заметив это, леди Браунхол замолчала. Доминик схватился за переносицу.

– Продолжайте, – кивнул юноша.

– Когда Элеонор даровала людям магию, она использовала для ритуала свою кровь. Она была единственной в своем роде, поэтому тогда это не имело никакого значения. С Тамикой же все иначе, – глава комитета придвинулась к столу и подперла руками подбородок. – Кровь, что она использовала, течет в еще одном человеке.

– И этот человек – я, – Натаниэль стиснул зубы.

– Ты единственный, у кого есть иммунитет к ее магии, – подтвердила колдунья. – Единственный, кто может ее убить.

– Я дрался с ней, – воспротивился юноша. – Она чуть по стенке меня не размазала.

– Я не сказала, что ты можешь одолеть ее легко и просто, – сурово пояснила женщина. – Но у тебя есть шанс.

Гринфайер младший опустил глаза в пол. По его лицу было сложно сказать, о чем он думал. Перебирая собственные пальцы, он старался не смотреть на собеседников.

– Почему… – он прочистил горло, чтобы голос казался грубее. – Почему она не убила меня? Раз я единственная реальная угроза.

– Она не знает об этом, – твердо промолвила Констанция. – Никто кроме нас не знает, что Элеонор использовала и свою кровь для ритуала.

– А откуда же вам об этом известно?

– Погружение. Это случилось всего несколько лет назад. Совершенно случайно.

– Человек, который это сделал, тоже должен знать, – допытывался Нейт. – Вы не боитесь, что он мог кому-то проболтаться?

– После этого видения она сразу же обратилась ко мне, – успокаивала его глава комитета. – Магия на крови имеет элементарные правила, известные любому волшебнику. Она отлично понимала, чем грозит распространение этой информации.

– Кто «она»?

– Шерил Редлок, – вмешался Доминик.

Во рту у парня теперь совсем пересохло:

– Все это время она знала?

– Она не помнит этого, – нехотя ответила женщина. – Как я уже сказала, она понимала всю ответственность. И не хотела ее нести. Она в деталях поведала все то, что увидела. А затем мы стерли ее память с помощью изменения сознания. Она сама так решила.

Натаниэль рвано вздохнул и запрокинул голову к потолку, закрывая лицо руками:

– И это значит, что я тоже должен молчать, не так ли? Никто не должен знать, что я главное оружие против Тамики.

– Все верно, – леди Браунхол кивнула.

Юноша встал со своего места:

– Каков же был ваш изначальный план? Пока вы еще не знали, что я смогу одолеть ее?

– Она становится сильнее с каждым новым элементом, впитанным ритуальной платформой. Если бы мы не нашли тебя – она бы не почуяла и другие артефакты. А если бы ты умер до того, как твоя кровь оказалась бы поглощена – ритуал, вероятнее всего, был бы окончательно сорван.

– Значит, в самом начале вы действительно надеялись взять ее количеством.

– У нас было двое перворожденных и множество экстраординарных магов.

Гринфайер младший угрюмо зашагал к выходу и, остановившись у самой двери, последний раз взглянул на своих собеседников:

– Тогда было бы действительно лучше, если бы я умер.

В одной из спален поместья сейчас было необыкновенно тихо. Николас дремал на небольшом кресле, закинув ноги на подлокотник. Вид у него был не самый изысканный – перепачканная кровью одежда осталась еще со вчерашнего дня. На кушетке рядом с ним посапывала Элеонора. Несмотря на то, что девушка могла бы растянуться на ней в полный рост, она подогнула колени, чуть ли не свернувшись в клубочек.

Кровать, стоявшая в центре комнаты, могла бы с лихвой вместить в себя всех ее нынешних гостей, но те не хотели тревожить сон Антуанетты Леруа ни малейшим движением. Чародейка, подоткнутая воздушным одеялом, лежала прямо посередине и походила на самую настоящую принцессу из какой-нибудь сказочной истории. Она, в отличие от своих спутников, выглядела очень опрятно – ребята уже успели умыть ее и переодеть в клетчатую пижаму, состоящую из свободной рубашки и брюк. Множество рыжих прядей теперь приобрели каштановый цвет и даже не думали с ним расставаться. Выражение лица девушки было умиротворенным, а руки были сложены на животе и сцеплены в замок.

Когда дверь приоткрылась, Блэкуолл и Мейпл тут же подскочили на своих местах. Нора зачесала волосы рукой и направилась в коридор, а Ник, прежде чем сделать то же самое, потер свое лицо и бросил обеспокоенный взгляд на спящую возлюбленную. Снаружи их уже ждал Натаниэль.

– Ну, что они сказали? – нетерпеливо поинтересовалась брюнетка.

– Ничего интересного, – хмуро пояснил юноша, откинувшись на стену позади себя и спрятав за спиной руки. – Они давным-давно поклялись не вспоминать об этом, чтобы эмоции не мешали им на войне.

Мейпл взглянул на него с недоверием, но, казалось, что он не доверяет не ему, а истории, которую ему рассказали.

– То есть они сами для себя разделили одного человека на две личности – Тришу и Тамику? – уточнил он, скрестив руки.

Гринфайер младший кивнул.

– Звучит правильно, – задумалась Блэкуолл, – но они все равно не имели права скрывать это от тебя.

– Сейчас меня это мало волнует, – хрипло откликнулся юноша. – Доминик не в первый раз выкидывает подобное, мне плевать. Констанция же всегда действует исходя из того, что считает правильным. С ней нет смысла спорить. Все, что меня сейчас волнует – как поскорее закончить все это и спасти Тони с Мэттом.

Ник невольно покосился на дверь позади себя.

– Ты не спрашивал, как все это случилось? – аккуратно поинтересовалась колдунья, кладя ладонь на плечо возлюбленного. – Ведь Триша даже не чарокровная.

– Не имеет значения, – промолвил Мейпл. – Простокровные не могут колдовать из-за недостатка энергии. Ритуал дал Тамике нужное ее количество.

Натаниэль фыркнул:

– Я не хочу знать, как все это случилось. Мне незачем видеть в ней свою мать, иначе я не смогу сделать то, что должен.

Юноша напрягся – это звучало слишком героически и могло вызвать подозрения. Благо, ребята были очень утомлены и нашли в этом понятный для себя смысл.

– Вы уже здесь? – Пенелопа пересекала соседний коридор и, увидев друзей, тут же направилась к ним. – Слишком рано для вашего прихода.

Троица виновато переглянулась. В то же мгновение к ним присоединилась Шерилин, явно пытавшаяся угнаться за своей невестой. Лицо ведьмы было совсем опухшим. Должно быть, она проплакала всю ночь.