– Жар-птица. Она загорается, когда чувствует опасность, но сейчас, я думаю, просто от неожиданности. С ней надо быть осторожной, если пламя единорогов оставит лишь небольшие ожоги и пепел от одежды… – это он про что? Фёдор серьёзно хочет сказать, что попади мы под струю огня Розы, отделались бы парой ожогов, и не стали бы обуглившимися головёшками? – то жар-птица может по-настоящему сжечь. Мне она однажды едва не спалила руку, когда я по глупости перчатки не одел! – делится своей историей Фёдор и, видимо, заметив, каким я взглядом смотрю на птичку, добавляет не слишком уверенно. – А, а-эм-м, для колдунов это повреждение поправимо, но ощущения не самое приятное. А… люди могут восстанавливать потерянные части тела?

– Нет, если лишился, значит, либо всю жизнь будешь без руки, либо придётся ставить протез, – как-то «мрачно-оптимистично» отвечаю я, уже вернув себе спокойствие. Фёдор миг мнётся, а затем интересуется, что такое «протез». Приходится объяснять.

– Так как мы смотрим за заповедником, в наши обязанности входит и забота о раненых зверях, – говорит Фёдор, достаёт с чрезвычайно высокой полки перчатку и, открыв клетку с жар-птицей, аккуратно достаёт птичку. Я настороженно слежу за его действиями и недоумеваю, как огонь не спалит вмиг такую тонкую ткань. Жар-птица почти не оправдывает своего имени, пока сидит на металлическом столе и глазеет по сторонам.

Кажется, это просто птичка с ярко-огненной окраской. Честно говоря, никак не могу понять, что с ней не так, но Фёдор мне объясняет, что дело в высокой температуре огня, а точнее в её отсутствие.

Выглядит жар-птица и её огнь как обычно, но в этом и заключается сложность их разведения: очень сложно понять, когда с ней что-то не так. Эту принесли духи, которые помогают Алисе и Фёдору следить за благополучием заповедника и его животных.

Правда, я не понимаю, как всего два колдуна и несколько гномов могут следить за «огромной», – так выразились Дмитрий и Фёдор, – территорией. Сама я понятия не имею, насколько заповедник велик.

Когда переваливает за полдень, колдун решает сделать перерыв. У меня возражений нет, поэтому мы отправляемся домой. Опять утопая в грязи, бредём к избушке. За то время, пока мы сидели в сарае, начался дождь, который сейчас поливает как из ведра.

Бр-р-р, грязно, а теперь ещё мокро и холодно. Грязь под дождём снова «оживает».

– Алиса не обрадуется… – перед самой дверью бормочет Фёдор, оглядывая себя и меня. Подумав немного, я повторяю его действие.

Моя мама бы пришла в ужас, увидев нас! И ладно бы мы просто промокли под дождём, нет, на нас чистого места не найдёшь. А сейчас мы стоим на крыльце и поливаем грязью ступеньки.

И вот мы, такие «герои», заваливаемся на порог, невольно и сильно пугая брата с сестрой.

Алиса даже от неожиданности роняет кота, которого до этого держала на руках и гладила. Кот с пронзительным визгом приземляется на лапы и скрывается где-то в гостиной. Тимка таращится на нас ещё с большим удивлением, чем раньше, впрочем, в его взгляде по-прежнему легко читается восхищение.

– Привет. Не представляете, какое свинство на улице! Вы хоть когда-нибудь о «канавах» слышали? – интересуюсь я нисколько не ворчливым тоном. Просто спрашиваю.

– Роза буянила, – объясняет наш внешний вид Фёдор. Я не добавляю, что нам пришлось ещё за зайцами побегать, ибо колдун просил меня не рассказывать об этом никому. Полагаю, он что-то сделал или, наоборот, не сделал, из-за чего зайцы и оказались на территории. Подумав, Фёдор ещё добавляет. – Анна молодец! Достойный нам помощник!

При этих словах он хлопает меня по плечу. И это – ошибка.

Грязь летит куда угодно: на стены, ковёр в коридоре, на пол, на Алису с Тимкой. Колдунья бледнеет, но не издаёт ни звука; Тимка, бросив опасливый взгляд на сестру, спешит убраться из коридора.

– Идите в душ, – велит Алиса с каменным лицом. Ей явно хочется наорать на нас, но она молчит.

Фёдор, даже не подумав снять обувь, тянет меня за рукав куртки подольше от недовольной жены.

– Она только вчера, пока ты примеряла платья, купила этот коврик, – тихонько сообщает мне колдун, потому что только я одна не понимаю, что мы такого сделали, из-за чего сердится Алиса. Вряд ли это из-за нашего внешнего вида: она, должно быть, уже привыкла, как-никак много лет следит вместе с Фёдором за заповедником, да и самому колдуну явно не впервой «искупался» в луже. – Третий этаж, первая дверь справа – тебе туда.

Я не сразу понимаю, о чём Фёдор – слишком глубоко задумалась, но потом вспоминаю и киваю в ответ. Насколько мне известно, в тереме три этажа. Сколько комнат, и зачем так много – не знаю, но очень удобно, что мы, все трое, можем одновременно принимать ванну, каждый на своём этаже!

Несмотря на то что переехала я в этот дом ещё два дня назад, нигде помимо гостиной и кухни ещё не была. Что ж… настало время это исправить!

Прихватив нужные вещички, а точнее запихав их в спортивную сумку, я отправляюсь на долгие поиски. Для начала надо найти лестницу. Вот почему мне никто не сказал, где она находится?

Из коридора идёт три одинаковых двери: на кухню, в гостиную и куда-то ещё. Как я обнаруживаю, это «куда-то» – кладовка. Очень и очень пыльная кладовка. Мне определенно не туда. Я обегаю взглядом гостиную и суюсь носом в ещё одну дверь: ура, лестница найдена!

Ещё один повод радоваться: ступеньки не скрепят. Для меня остаётся неясно, почему надо прятать лестницу за дверью на первом этаже, но хорошо, что она выходит прямо на площадку второго и третьего. Судя по звукам, которые доносятся из-за второй справа двери ещё не «моего» этажа, Фёдор уже там.

Площадки второго и третьего этажа практически не отличаются, разве что на втором она квадратная, а на третьем – прямоугольная. Это меня вдруг удивляет, хотя… а что именно я ожидала там увидеть?

Я мгновенно нахожу нужное мне место и тихонько охаю от своего внешнего вида: прямо напротив входа висит зеркало. Нет, я, конечно, знаю, что далеко и очень далеко не чистая, но откуда взялись эти высохшие потоки грязи на лице? На причёску, а точнее волосы смотреть может только человек или колдун со стальными или, хотя бы, крепкими нервами. Ну, а так как я себя отношу если не к первым, то ко вторым точно, внимательно рассматриваю то, что придётся распутывать.

Подумав немного, я прихожу к выводу, что лучший вариант: искупаться вместе с одеждой. Для начала, а потом уже по отдельности. Если бы я заранее знала, чем обернётся мой изначальный план «просто пройтись по доскам и зайти в сторону обрыва», то ни за что не оделась бы так. Одежда колдунов больше к подобному роду деятельности располагает. По крайней мере, сапоги у них все до колена и плащи легче снимаются.

Где-то полтора часа спустя, я, вполне довольная жизнью (будто бы из-за необходимости отмывать одежду и волосы я была особо недовольна) возвращаюсь в гостиную, где пока живу. Ну, я надеюсь, что временно.

Фёдор, как я узнаю от Алисы, опять сидит в сарае, зверюшек лечит. Мне снова идти на улицу как-то лениво, поэтому практически до самого возвращения колдуна я рассматриваю потолок, а затем с интересом начинаю рыться в коробках.

А вы знаете, что у колдунов почему-то нет интернета?

И компьютер не работает… для меня это неожиданно и несколько неудобно. Ладно, за двумя зайцами погонишься – на сосну напорешься, именно поэтому я вначале разузнаю об этом мире побольше, а затем уже буду думать, как починить или заставить ноутбук и остальную технику работать в этом мире.

Очень скоро я убеждаюсь, что дело не в одном компьютере: вся техника без исключения не то чтобы работать отказывается, – нет! – она вообще не включается. Алиса смотрит на меня огромными, широко открытыми глазами, когда я спрашиваю её о проблеме, и отвечает:

– А что это такое?

Но ради новой возможности колдовать, я готова смело лишиться не только интернета! Меня обещали в ближайшее время научить колдовать, и зря я тогда не уточнила, когда именно.