– Это значит, я должен буду все бросить. Свою работу, квартиру… Что еще? Жизнь, к которой привык. И которую ненавижу. Это правда! Раньше я не хотел признаваться в этом даже самому себе. Но теперь у меня есть выбор. Да-да, – с воодушевлением проговорил он, но, оглянувшись по сторонам, заметил, что приковал к себе взгляды всех пассажиров этого автобуса, и замолчал.

Остаток пути наш герой проделал, ни слова не говоря: продолжал рассуждать про себя. Это там, на дне морском, он мог высказывать мысли вслух, а здесь, среди обычных людей, лучше их держать при себе…

Добравшись до станции метрополитена, Андрей Ковалев спустился в подземку, и толпа, в которой он оказался, вскоре втиснула его в первый пришедший поезд. После пересадки он вышел на станции Павелецкой и вскоре оказался на автостоянке рядом с вокзалом.

Да, автомобиль стоял на том самом месте, где он его оставил!

Теперь, сев за руль, он выехал с автостоянки, направляясь в сторону делового центра. Но, не доезжая до него, повернул обратно.

В этот миг Андрей понял, что работать не сможет, пока все еще раз, как следует, не обдумает. И тогда, остановившись у ворот одного из городских парков, он долго бродил по аллеям среди деревьев, роняющих листву, шурша ею под ногами. Перед его мысленным взором длинной вереницей мелькали события его детства, молодых лет, – в общем, жизнь проносилась перед его глазами. Он видел свою жену, свадьбу, автокатастрофу, гроб с телом и т.д., и т.п. Наконец, он вспомнил другую женщину, которая внушала ему уважение.

«Вера… Она – настоящий человек», – думал он. Эта женщина оказалась той соломинкой, за которую пытался ухватиться утопающий. Ковалев нашел ее номер в своем телефоне и позвонил ей.

– Алло, – услышал он знакомый голос.

– Вера, здравствуй. Это Андрей тебя беспокоит.

– Андрей? Привет. Что-то давно тебя не было слышно! Как поживаешь?

– Все в порядке. Не разбудил я тебя?

– Нет, все в порядке. Ты в Москве или опять в командировке?

– Только что вернулся. Мне нужна твоя помощь…

– Помощь?

– Ну, в общем, хотел с тобой посоветоваться.

– О чем?

– Есть одно дело. Но лучше не по телефону. Как ты посмотришь на то, если на выходных я заеду к вам?

На мгновенье повисла тишина.

– Вера?

– Мы всегда тебе рады, Андрей, – не сразу ответила женщина. – Ванька недавно спрашивал о тебе… Так что… В общем, будем ждать.

– Хорошо. Тогда я, как возьму билет, позвоню.

Из парка он отправился на Казанский вокзал и в тот же день сел на поезд до Самары. На другой день под вечер на железнодорожном вокзале его встречала молодая опрятная и привлекательная женщина, которая когда-то была танцовщицей в ночном клубе, а затем стала настоящей «бизнес-вумен»: открыла собственное дело, а, кроме того, занималась благотворительностью. К слову, поворот в ее жизни оказался возможен, благодаря деньгам, что оставил покойный муж. Но самое дорогое, что он ей подарил, был сын, которому тогда исполнилось четыре года.

Ковалев сошел с поезда на платформу. Вера, улыбаясь, приблизилась, обняла его и поцеловала в щеку по-дружески.

– Как дорога?

– Неплохо.

– Ну, идем.

Они вышли из здания вокзала на площадь. Вера привела его к тому месту, где оставила свою машину.

Автомобиль катился по грязноватым самарским улицам. Женщина сидела за рулем, глядя на дорогу. Ковалев был рядом. Они долго молчали.

– Как мама поживает? – спросил, наконец, он, тотчас попав в самое больное место.

– Мама? – вздохнула Вера, побледнев. – Она умерла… полгода назад.

Андрей изменился в лице.

– Прости. Я не знал. А что ж ты не позвонила? Я бы приехал…

– Не хотела беспокоить, – пожала плечами Вера.

– Какие же беспокойства? В те дни тебе нужна была поддержка, а ты была совсем одна.

– Ну, почему одна? – улыбнулась Вера, и Ковалев насторожился. – Со мной – Ванька!

– А, ну, да, – выдохнул он. – Значит, болезнь ее все-таки…

– Да, пять лет боролась, – со слезами на глазах проговорила Вера. – И вот, ее не стало…

– Это неизбежность, – тихо проговорил Ковалев.

– Что, прости? – покосилась на него Вера.

– Сочувствую тебе, – поправился он.

– Спасибо, – грустно улыбнулась женщина.

– Я вам там кое-какие подарочки привез, – неловко проговорил Ковалев, стараясь спасти положение. – Вам с Ваней… Кстати говоря, как он?

– Да вроде ничего. Только недавно перенес простуду.

– Ну, дети часто болеют.

– Врачи говорят, у него ослабленный иммунитет или что-то в этом роде.

– Ну, тогда нужно больше витаминов, – кушать фрукты, овощи…

– Ну, да, – как-то невесело улыбнулась Вера. – Ну, а ты что, еще не надумал жениться?

Ковалева этот вопрос поставил в тупик.

– Жениться? – переспросил он, с недоумением глядя на нее. – Да нет, пока…

– Неужели даже никого нет на примете? – не унималась Вера.

– Была одна, которая все не могла забыть своего мужа, – мрачно отозвался Ковалев, не глядя на нее.

– Чтобы мужчина столько лет прожил один, не заводя знакомств, – да, в наши дни это большая редкость! – как-то неприятно усмехнулась Вера. – Ну, а работа как?

– Нормально, – нахмурился Ковалев. Ему не нравился этот разговор, в котором появилась какая-то формальность и фальшивость. Да, именно так, неискренность. И это его неприятно поразило.

Она открыла дверь своей квартиры и сказала:

– Проходи.

Ковалев зашел, разулся и снял с себя верхнюю одежду. Оглянувшись, он увидел мальчика, который жался около двери, будучи в одной пижаме.

– Дядя Андрей, почему так долго? – спросил ребенок, выпучив на него свои большие глазенки.

– Привет, чемпион, – отозвался Ковалев, вынимая из сумки игрушку – машинку на пульте управления. – Это тебе.

Мальчик стоял с подарком в руках, не глядя на него.

– Ты почему босиком? – накинулась на сына мать. – Недавно только болел… Тебе, между прочим, давно уже пора спать. Марш, в свою комнату!

Андрею не понравилось, что Вера кричит на своего ребенка, хотя мать и имеет на это право.

– Завтра поиграем с тобой, – сказал Ковалев, провожая мальчика в его спальню.

– Мне иногда становится не по себе от того, что он говорит, – призналась Вера, когда они прошли в гостиную.

– А что он говорит? – удивился Ковалев, присаживаясь в кресло. – Ему ведь только четыре года!

– Да? А рассуждает он почти как взрослый! Однажды заявил мне, что видел отца…

– Отца? Как это?

– А вот так. Говорит, он – в раю… Надо же такое придумать!

Андрей вспомнил Дмитрия Вяземского, как тот вынимал пулю из своей груди, – чтобы спасти другого человека от наказания.

– А, может, так оно и есть? – задумчиво проговорил он.

– И ты туда же, – неприятно засмеялась женщина, и в ее глазах вдруг блеснули слезы. – Прошло уже пять лет, как его не стало… А я его вижу каждый день!

– Ты его видишь в своем сыне? – догадался Ковалев. Она промолчала, отвернувшись в сторону.

– Ладно, пойду, разогрею ужин, а то все уже остыло. Ты пока можешь посмотреть телевизор, – быстро проговорила Вера, оставляя его одного. Когда она вернулась назад, нашла своего гостя спящим в кресле, но не стала его будить.

Весь следующий день за окном лил дождь как из ведра, и они не выходили из дома. Ковалев возился с ребенком, учил его управлять машинкой, подаренной накануне, и сам давал мастер-классы, вспоминая свое детство, в котором, правда, не было таких игрушек.

Глядя на то, как сорокалетний мужчина катает по всей квартире игрушечный автомобиль, Вера качала головой: «Взрослый ребенок!» Но вот, наконец, машинка остановилась, не трогаясь с места. Ковалев осмотрел ее со всех сторон, еще раз покрутил рычажки на пульте управления. Без толку!

– Китайское фуфло, – с досады выругался Ковалев, огорченный тем, что игрушка, которую он купил в подарок, сломалась в первый же день.