- Ты рассеянный, Гарри, если хочешь что-то узнать, спроси. Ты знаешь, по возможности, я отвечаю на все твои вопросы.
Герой магического мира понимал, насколько проще сражаться с драконами, чем вести с Риддлом откровенные разговоры. И тот, похоже, это знал и наслаждался смятением Гарри. Волдеморт не казался мальчику экспертом в подобных вопросах. К тому же рядом сидела Гермиона.
- Я все думаю о Джинни… о том, что она сказала семье, когда уходила… – Гарри надеялся на инициативу Тома, но он лишь кивнул, – Вы… вы и Джинни…
- Спал ли я с ней? – Не моргнув, спросил Слизерин. – Нет. Говорю же, наслаждаюсь предвкушением.
- На вас не похоже.
- Не представляешь, Гарри, какое у меня может быть ангельское терпение. – С легким раздражением сказал Темный Лорд, а сам подумал, что не слезет с девочек в канун Нового Года.
- Могу я ее увидеть?
- В следующий раз. Сейчас тут черте что творится. Эта история с Ричи…
- Он жив?
- Передай Дамблдору, спасли с трудом. Пока они строят против меня козни, я вытаскиваю с того света их авороров!
- Взрыв подготовил Орден? – Изумился Гарри.
- Пока не знаю. Мои люди занимаются этим делом.
- Спасибо, – поблагодарил Гарри, поднимаясь на ноги и осторожно укладывая книги.
Темный Лорд кивнул. Он провожал мальчика с улыбкой и радовался хотя бы тому, что Поттер не попытался разгромить его дом, услышав о Джинни.
====== Глава 73. Вкусы Темного Лорда ======
До Рождества Темный Лорд изучал всевозможные печатные издания. О прошедшей пресс-конференции не писал разве что ленивый. Мнения журналистов вновь разошлись, кто-то искристым слогом описывал гениальность нового Министра и утверждал, будто подобного правителя – уверенного, в меру дерзкого, с крепкой хваткой – магическая Британия не видела со времен правящих древнемагических династий. Слизерину сравнение льстило. Он гордился своим происхождением и с удовольствием вернул бы в страну монархию, возможно, со временем ему удастся это сделать, а пока нужно изображать демократию. Другие издания словно целиком и полностью принадлежали Дамблдору и согласным с ним людям. Они кричали со своих страниц об опасности такого Министра, его неустойчивости, пытались выдать прошлое Темного Лорда, сочиняя небылицы и просили людей не доверять обаятельному Волдеморту, ведь за его внешностью скрывался монстр. Монстр, которого Лорд научился неплохо прятать под маской юной внешности. Он долго размышлял относительно слов Мелиссы, оброненных после возвращения с пляжа. Его супруга должна принять обе его ипостаси. Глупая! Ей только кажется, что она готова это пройти. Маленькая, невинная девочка с претензиями на самопожертвование. Видимо ее смелость и храбрость оказались с дефектом, раз она не прижилась в Гриффиндоре. Что ж, будет повод доказать обратное. Для себя Темный Лорд уже все решил. Стоя у окна в своем кабинете с бокалом виски, он наблюдал, как резвились девушки, играя в снежки. Какие непосредственные, безбашенные и спокойные. После каникул он напомнит им, где и для чего они находятся. А пока можно было наслаждаться. Закончив с виски, Слизерин позвал Гермиону и попросил ее присмотреть за расшалившимися девочками.
- Конечно, Милорд. А вы?..
- Хочу кое-куда заглянуть, – изумрудные глаза Волдеморта блеснули опасным игривым огоньком.
Гермиона потупилась и пропустила Хозяина. В такие моменты она старалась оказываться от Лорда как можно дальше. Несдержанный в своих желаниях, Слизерин часто брал без спроса, завоевывал, грубо привязывал, а потом выкидывал, если что-то не соответствовало его требованиям. Девочки на улице визжали, смеялись и наслаждались сочельником. Гермиона вышла на крыльцо, укутавшись в шубу, и стала наблюдать за игрой. Сама она не очень любила снежки. В детстве Гермионе больше нравилось создавать: лепить, рисовать, клеить, но никак не уничтожать. Если бы она не стала волшебницей, то, наверное, могла бы быть архитектором.
- Гермиона! А гости вечером будут? – Катрина подняла съехавшую на глаза шапку.
- Вряд ли, Рождество – семейный праздник.
- У Пожирателей Смерти есть семейные ценности? – Дана приподняла брови.
- Я поначалу сама не могла этого понять. – Ностальгически улыбнулась горничная, – Первый год Темный Лорд встречал Рождество…
Гермиона замолчала. Она помнила, как вошла в гостиную и увидела там Волдеморта еще в своем старом образе с бокалом вина в руках, удивительно сочетающегося с его глазами. Лорд сидел у камина и без эмоций смотрел в огонь. А она-то думала, что тут соберется гулянка из Пожирателей Смерти, они будут кланяться своему господину и клясться ему в верности.
- Ты несколько спутала праздники, – не поворачиваясь, произнес Темный Лорд. Гермиона вздрогнула, она слышала в его холодном высоком голосе усмешку. – Так обычно бывает в конце июня, во второй мой день рождения*. А Рождество – семейный праздник. Все встречают его со своими женами, детьми, приглашают родственников.
Лорд замолчал, и Гермионе показалось, будто она застала его за чем-то неприличным. У него никого не было. Девушка попыталась сморгнуть слезы. Как там ее родители? Как Гарри, Рон, Джинни? Наверное, отвратительно сидеть одному в рождественскую ночь…
- Есть время подумать. – Мудро заметил Темный Лорд.
Она тогда, кажется, устроилась в соседнем кресле, медленно к нему подобравшись. А когда не услышала запрета, забралась в него с ногами и тоже стала смотреть на огонь, иногда переводя взгляд на почти не мигающего Волдеморта. Гермиона моргнула и вынырнула из воспоминаний. Девочки уже собрались вокруг нее.
- Спокойно, – закончила горничная, поднимаясь на ноги. – Давайте-ка в дом! А то простудитесь! И не забудьте поздравить Темного Лорда с днем рождения в новый год.
Девушки отправились сушиться в дом. Мелисса видела, как изменилось лицо Катрины. Она отстала от девушки. Мел нравилась Катрине: тихая, спокойная, она была для Темного Лорда чем-то вроде личного психолога и всегда приходила на помощь. Катрина старалась не считать ее соперницей, для Темного Лорда – взрывного и непостоянного – эта мисс скромность стала бы скучным листом в жизни.
- Нужно придумать что-нибудь оригинальное.
- Я тоже об этом думаю. Если, конечно, Пожиратели не устраивают ему сценки из жизни, где он жестоко убивает Гарри Поттера или сталкивает с башни Дамблдора.
Мел закусила губу, стараясь не пускать на них улыбку. Хотя ничего сделать с собой не смогла. Рождество действительно встретили очень тихо. Из гостей присутствовал только датчанин Миккельдсон. Он вежливо осведомился, как чувствует себя чета Ричи.
- Живые, постепенно приходят в себя. Алекс, когда понял у кого находится, порывался, но не смог уползти дальше края постели. Пришлось наложить на спальню тучу защитных чар и забрать все режущие и колющие предметы.
Лорд закатил глаза. Попытки Алекса бунтовать после того, как его вытащили с того света, его раздражали. Мальчик должен был сказать «спасибо», быстро прийти в себя и навсегда исчезнуть из мэнора. Слизерин боялся, что испаряться без сестры этот герой магического мира номер два не захочет. И если мальчик на поправку шел стабильно, то Дана трое суток провела без сознания. Ворчащий Малфой младший тоже кормил ее через зонд, а потом повесил на Снейпа, потому что помимо Рождества приближалась сессия. Северус отпаивал Дану укрепляющими и тонизирующими зельями, но они мало помогали. Магия должна была восстановиться за счет внутренних сил, а Дана даже руку за кружкой поднимала с трудом. Снейп чуть не ахнул, увидев в первый раз вместо молодой сияющей девушки практически убитую. Она походила на онкологически больную – с ввалившимися, потерявшими блеск и яркость цвета глазами, сероватой кожей и тусклыми волосами. Но Северус не сдавался. Взбалмошная гриффиндорка была ему симпатична. Он бы даже сказал, что восхищается ее поступком. Дана, глотая слезы, умолчала о своем сомнении. Ей уже сообщили о состоянии Алекса и его желании бороться с Лордом и его Пожирателями. Мальчик не изменился, а вот девушка чувствовала себя опустошенной. Йенс тоже заходил, даже взял ее за руку и выразил свою гордость. Демонолог был уверен в скором улучшении ее состояния и сказал, что будет ждать девушку на занятия темной магией. Сейчас обитатели дома устроились в малой гостиной у камина и разговаривали. Непривычно было видеть Лорда и Йенса в джинсах и свитерах. И так молодой, Министр в таком виде приближался по возрасту к шестнадцати. Йенс как раз говорил о Дане и магии.
