Варя слегка вытягивается от моего жеста, напрягается – не ожидала, что я буду распускать руки и касаться ее губами.

И вдруг эта зеленоглазка начинает щебетать, нет, скорее тараторить, сопровождая свою пламенную речь действиями, от которых я впадаю в ледяной ступор. Хорошо, что стою спиной к Катерине и только могу догадываться, что она смотрит на нас.

– Егор, дорогой, ты не представляешь, что сегодня случилось! Держи сына.

Варя выскальзывает из–под моей руки, протягивает мне Егорку, из–за чего мне приходится перехватить ребенка двумя руками. Я понятия не имею как держать малыша. Мы так не договаривались!

В панике вращаю глазами, показывая девчонке, что я не умею, не знаю, что мне с ним делать. Егорка висит на моих вытянутых руках, с любопытством хлопает длинными ресницами. Только бы не заорал. Но тезке, похоже, не до крика – ему интересно, что за комедию ломают его мать и псевдоотец. Зеленоглазка же делает вид, что не замечает моих выпученных глаз.

– Мы гуляли с зайчиком во дворе, никого не трогали, а какой–то мажор… – Варвара, поддерживая ребенка, сгибает мою руку в локте и подсаживает малыша попой на согнутую руку. Сама между тем возмущается: – проехал мимо на своем танке и обрызгал нас из лужи. Нас! Из лужи! Как будто не видел, что мы там гуляем!

Продолжая щебетать, мамаша кладет мою вторую руку на спинку Егорке, прижимает ее. Да, так держать ребенка удобно и вроде безопасно. А он легкий, Варин малыш. И совсем не страшный. Этакий маленький, но серьезный мужичок. Забавный. Перекинул по–братски одну ручку мне на плечо, сам развернулся лицом к матери и теперь мы вдвоем с ним слушаем красноречивые жалобы «нашей» мамы.

– И даже не извинился! – Варя продолжает натурально возмущаться, а я зависаю на ее искрящихся глазах, любуюсь розовыми губками и мелькающими под ними белыми зубками. Хороша! И отлично вписывается в статус моей жены. Великолепная актриса! Я лично верю ее игре. – Пришлось нам идти домой переодеваться в это старье, – кивает на свой наряд, – и впопыхах я забыла ключи, телефон и деньги. Поэтому мы с сыном пришли пешком к тебе на работу, заодно решили посмотреть, где ты зарабатываешь нам денежки. Прости, – чуть виновато улыбается, заглядывая мне в глаза, – что без звонка и записи.

Выделяет слово «записи» и кидает мстительный взгляд на Катерину, после чего тянется ко мне и… целует в губы. Долго так, прикрыв глаза, кайфуя. Еще раз восхищаюсь, какая отличная актриса моя Варя. А мне, черт возьми, безумно нравится наш поцелуй. Я смелею, убираю руку со спины Егорки, кладу ее на поясницу девушки, притягиваю к себе. Отвечаю на поцелуй, перехватывая инициативу. Сминаю мягкие девичьи губы своими. Раздвигаю ее зубки языком, встречаюсь там с ее и упиваюсь танцем, па которого мы исполняем вместе, выкладываясь на сто процентов. И мне мало. Я хочу большего. Я хочу не только губы зеленоглазки, но и ее всю целиком. В личное пользование. Насовсем.

Без всяких игр и чтобы вот так – по–настоящему.

Она такая сладкая…

Сзади нас что–то грохочет, и Катя цедит сквозь зубы:

– Извините.

Мы с Варей отлипаем друг от друга. Одними губами произношу «Вау!». Мне понравилось. У жены моей зелень в глазах потемнела, дыхание сбилось.

– Егор! Это неприлично! – лепечет ошарашено. Глаза бегают на меня, Егорку, Катерину за моей спиной, снова на меня. – Что о нас подумают люди?

– Они подумают, что я очень сильно люблю свою жену и нашего сына, – мягко улыбаюсь, все еще кайфуя от нашей игры. – Пойдем ко мне, там нам никто не помешает.

Подаю руку Варе, она в замешательстве вкладывает маленькую дрожащую ладошку в мою широкую. Тяну жену к себе в кабинет.

– Катерина, сделай нам два чая, пожалуйста, –  через плечо сухо бросаю секретарше, ненавидящий взгляд которой чувствую на своем затылке.

Егор

– Егор Дмитриевич, значит? – шипит Варенька, едва за нами закрывается дверь.

Забирает из моих рук Егорку, садит его в центре кабинета на пол на ковер, снимает с малыша курточку и шапочку.

– Э–э, может лучше в кресло ребенка?

– Здесь безопаснее, – отрывисто бросает Варя.

Я кожей чувствую, как кипит негодованием зеленоглазка. Вижу нервные движения ее рук. Молчу. Жду, когда она сама пояснит причину внезапно вспыхнувшего гнева.

Варя приглаживает пальчиками влажные черные волосы малыша со лба на бочок – Егорка успел вспотеть в уличной одежде.

Пацана, в отличие от его мамы, все устраивает. Он сидит на попе, широко расставив ноги в ботиночках и сложив ручки на животе. С любопытством разглядывает мой кабинет, чмокая пустышкой. Как истинного пацана его внимание привлекают плакаты нашей сети с изображением грузовых автомобилей, поездов и самолетов.

Оставив сына рассматривать кабинет, Варвара поднимается с корточек и двигается в мою сторону. Наступает на меня воинственно, заставляя отступать назад. В глазах огонь.

– И что все это значит?

– Варь, ты чего? Что не так? – искренне не понимаю перемену в «жене».

– Все не так! Почему вы не предупредили, что вы директор этой, – делает взмах рукой, описывая круг, – кампании?

– А что бы это изменило? – дергаю губы в улыбке, продолжая шагать назад, позволяя Варе руководить положением.

– Я бы не согласилась! Я совсем не похожа на вашу жену!

– С чего ты взяла? Ты очень похожа на мою жену. Вот, смотри, у нас даже первый семейный скандал. Кстати, можешь кричать в полную силу, здесь отличная звукоизоляция.

– Я не могу кричать! Егорка плачет, когда кто–то повышает голос. И это… это не скандал! Это безобразие! Кто вам позволил лапать меня? И… и целовать?!

– Я тебя не лапал! Я обнимал свою жену! А целовать меня ты первая начала! Егорка, подтверди!

– Это для правдоподобности! На нас смотрела ваша хамка–секретутка! И не надо привлекать на свою сторону моего сына!

– Нашего сына! Которого ты мне впихнула в руки, прекрасно зная, что я не умею обращаться с детьми.

– Я его страховала!

– А я не знал даже как его держать!

– Но теперь же знаете?

– Что знаю?

– Как ребенка держать?

– О, да, принцип я понял, спасибо. И кстати, я тоже целовал тебя для правдоподобности! И мне понравилось!

Варя не находит что ответить на это. Остановившись, таращит глаза, не понимая, правду я говорю или шучу.

– А тебе? – смягчаюсь и намерено понижаю тембр до хрипоты. Знаю, женщинам это нравится: – Тебе разве не понравилось? Я бы повторил.

Теперь я делаю два медленных шага к Варе. Приближаюсь к дерзкой девчонке, что, словно фурия, оглушающим полушепотом ругается в моем кабинете так, что мне хочется заткнуть ее ротик новым поцелуем. Не менее горячим и страстным, чем искры в глазах моей зеленоглазки.

Тот же цветочный запах, что совсем недавно преследовал меня в парке, заполняет пространство вокруг, попадая в легкие и впитываясь во все клеточки моего тела.

Варвара пятится назад. Отступает до тех пор, пока не упирается попой в стол. Воображение сразу подкидывает неприличные картинки. Мозг, не сейчас! Тело, замри! Рано!

– Вы переигрываете, Егор Дмитриевич!

Варенька распахивает еще шире свою зелень. Беспомощно оглядывается на Егорку, но тот сидит тихонько на месте и только вращает в разные стороны головой.

– У нас идеальный ребенок, не правда ли, дорогая?

Варя снова смотрит на меня. В ее глубокой зелени я вижу свое отражение, страх и… неподдельное любопытство.

– Не надо! – успевает пискнуть перед тем, как я по–хулигански вольно снова накидываюсь на ее губы.

Одной рукой обхватываю талию, вжимаю девчонку в свое тело, другой зарываюсь в роскошные волосы, заплетенные в косу, давлю на затылок, не позволяя отстраниться. В этот раз ее зубки оказываются податливее, и я беспрепятственно углубляю поцелуй, чувствуя, как сдается и обмякает под моим напором «жена». Как ее ладони ложатся мне на плечи и замирают там, не смея шевельнуться. И меня рвет на атомы от того, что между нами происходит (а она происходит!) химия.