– Боишься забыть текст? – Даррен блаженно усмехается, увидев, как я нервно кусаю губы. – Думаю, мы прекрасно сымпровизируем.

– Ни за что. Плевать я хотела на ваши с Ликой дела, – прожекторы загораются, съёмочная группа сосредоточенно вглядывается в наши лица. Как вдруг я понимаю, что даже не помню имени своей героини. – Одна ситуация, как вся жизнь… – бесшумно посмеиваюсь и с облегчением вспоминаю о небольшом сюжетном повороте, предшествующем финальной сцене. Что ж. Перед тем, как разочаровать мир своим отказом, порадую хотя бы безупречной актёрской игрой.

– Люблю тебя, – но Даррен, похоже, решил иначе. – Рошель, – не успеваю я сосредоточить жар для обороны, как принц грубо нарушает моё личное пространство.

Прижимает к себе, обхватывает талию, проводит рукой по спине и с наслаждением вздыхает. Серебряные глаза, так неожиданно оказавшиеся рядом, блестят от смеха и удовольствия. Задорная улыбка обнажает идеально ровные зубы.

– Люблю тебя.

– УБЬЮ ТЕБЯ!

– Не при людях же, милая, – но, когда на смену мальчишескому озорству внезапно приходит холодность, я впадаю в ступор. Улыбка преобразуется в ухмылку, глаза тускнеют вновь, кожа холодеет, а голос… – Обожаю тебя, – …становится вязким и овладевающим.

Нагревшись, как кипятильник, я стараюсь защититься от его прикосновения, но Даррен даже не вздрагивает, когда моё тело вспыхивает непереносимым жаром. Всё без толку.

Принц похищает моё дыхание одним долгим и на удивление нежным поцелуем. Терпкий вкус цитруса разливается по телу, божественный аромат морозного инея наполняет лёгкие. Спустя целую вечность он отстраняется так, чтобы наши лбы соприкасались, и выжидающе молчит. Даря себе все ругательства мира, жадно хватаю воздух.

Чёрт. Чёрт. Чёрт…

Рука неосознанно тянется к угольным волосам. Впиваюсь пальцами в густую шевелюру, быстро касаюсь мягких ледяных губ и, отпрянув, с ужасом понимаю, что натворила. Даррен улыбается.

– Шедевр! – съёмочная группа восторженно гогочет. Шок смешался с радостью.

– Ненавижу, – пытаюсь оттолкнуть гиганта трясущимися руками, но он, как всегда, в принципе, не спешит поддаваться. – Ненавижу тебя. Понял? В жабу превращу, готовься.

– Обидно, – Даррен дует щёки и смахивает театральную слезинку. – Злая ведьма. Тебе не понравилось? Совсем? Давай попробуем ещё раз? Я очень постараюсь…

– Даррен, – уничтожу. Расцарапаю твою прелестную мордашку. Подарить первый поцелуй любвеобильному Аполону, которому до настоящих чувств никогда не будет дела? В этом всё моё везенье. – У…

– Убейся! – разъярённый вопль заставляет нас обернуться. Даррен презренно щуриться.

Пока я стараюсь сдержать злорадную ухмылку.

В один миг все негативные мысли улетучиваются, уступая место нестерпимому желанию поцеловать принца ещё раз.

Миранда испепеляет меня взглядом, стоя в окружении верных шестёрок. Разукрашенные глазки приобрели размер земного шара, накладные коготки, скорее всего, уже расчленяют меня в мыслях своей обладательницы. Экстремально короткая юбка и внушительное декольте подтверждают тот очевидный факт, что актриса приехала не только с щедрым «Прощаю вас, несчастные!», но и с намерением вскружить голову моему принцу.

Моему?

Ох, ладно. Пусть пока побудет моим, раз всё равно лезет целоваться. По крайней мере, смогу подпортить нервишки облакоголовым особам и вдоволь насмеяться.

– Лика! – ребята, однако, никак не отреагировали на эффектное появление подружки. -Но мы не сошлись с концом книги… – книги?

Постойте. Книги…книга…книга?!

Длинные пальцы сжимают потрёпанный том. Написан незнакомой рукой. Дата создания – моя эпоха. Чёрная магия? Нет. Там что-то другое. Что-то…

Надо вспомнить. Сосредоточившись, вижу перед собой нужный момент. Распластался в глазах, словно выполненная до мельчайших деталей картина.

Надпись. Буква «Д»? Буква…чёрные, аккуратно выведенные буквы…название плохо читается. Темно.

– Какая, к чёртикам, книга?! Как главный режиссёр заявляю – всё идеально! Немедленно монтировать! Слышали?!

– Я дура, по-вашему?! – ещё какая! Стоп.

Внутренние органы болезненно сжимаются, мозг решает кувыркнуться, подражая лёгким. Я хочу ошибаться. Хочу как никогда, сильнее, чем поцелуя Даррена, но память безжалостно опровергает последние сомнения. Выведенная на книжном корешке надпись гласила:

«ЯДЫ»

– Я ваша актриса, ваша Мия! Что здесь делает это существо?!

– Обещание выполнено, Лика, – не выпуская меня из объятий и полностью игнорируя многозначительные взгляды «леди», Даррен отворачивается. – Мы спешим. До скорого.

– Обожаю вас! – Лика кидается к нам с дружеским рукопожатием и шлёт воздушные поцелуи, мимоходом посоветовав мне подумать над заключением контракта. Отвечаю ей рассеянным кивком, искренне улыбаюсь и лихорадочно тянусь к Даррену.

– Эй, принц, – шепчу на ухо, стараясь сохранять нейтральное выражение лица. – Кайл изучал яды, когда я попалась в его лабиринт. Это…может что-то значить.

– Даррен! Эй! – рука Миранды пытается настигнуть плечо Даррена, но он вынуждает её остановиться самым оскорбительным для девушки способом.

Делает шаг вперёд, заключает меня в крепкие объятия, одаривает плечо ласковым поцелуем и демонстративно громко лепечет:

– Поехали домой. Я так соскучился, – не пытаясь больше сдерживать злорадство, я тепло усмехаюсь и глажу «братика» по голове.

– Я тоже скучала, – зарываюсь носом в густые волосы и смотрю на побелевшую Миранду. Наслажденье! Если удастся лицезреть её обморок, я стану самым счастливым человеком на свете. Хотя, наверное, это слишком жестоко. Для смертных. Но я же ведьма, так?

– Кайл очень осторожный. Он не посмеет использовать отраву, – едва слышно шепчет Даррен. – По крайней мере, не сейчас, когда на горизонте неожиданно появилась симпатичная ведьма с неведомыми силами и намерениями.

– Мне хочется тебе верить. Но, на всякий случай…

– Злая ведьма беспокоится обо мне? И о смертных, которые бродят вокруг, раздражая её чувствительную натуру? – Даррен усмехается, прислонившись к моей щеке.

– Идиот! – обиженно шиплю, но сама прекрасно понимаю, что в его словах есть правда. Небольшая и изнурённая, конечно, но всё же есть.

Меня, откровенно говоря, бесят смертные. От кончиков волос до кончиков пальцев. Но бешенство – далеко не самое сильное чувство моей гнилой душонки. Лидирующую позицию занимает злость на тех могущественных чародеев-тиранов, которые заставляют людишек страдать ради своей выгоды или развлечения. Я, безусловно, разделяю их презрение, однако в то же время придерживаюсь другого мнения: смертные должны грызться со смертными, маги и ведьмы – друг с другом. Мешать игрища ни к чему. Даже нет, не так, – это запрещено законами природы.

В моей прежней жизни слабых часто обижали. Слишком часто. Причём, издевались не только люди над ведьмами, но и наоборот. Догадайтесь, к какой категории принадлежала я.

– Мне хочется тебе верить, братик, – хочется.

– Рошель, милая, не называй меня так, прошу! – и я поверю.

Точнее сказать, поверила бы, не зазвони у принца телефон и не раздайся в этом адском коробке перепуганный вопль Аники.

Неожиданностей много не бывает

Лишь страшная резь в лёгких и железные пальцы Даррена на запястье убеждают меня в том, что я жива. Мы пробежали уже около километра, что далеко не для всех преодолимая дистанция (для меня скорее смертельная), потому ноги давно превратились в желе. Но ярость и страх, соревнующиеся друг с другом, заставляют двигаться, плевав на скорую потерю сознания.

Разговор с Аникой оборвался почти сразу же – вслед за криком послышались десятки громких голосов и оглушающий удар. Джип Аммиан встрял в жутчайшей пробке при жаре плюс сорок, вот почему приходится добираться до школы ножками, представляя себя агентами на спецзадании. Средневековые костюмчики в расчёт не берём.

Ужасные мысли едва поспевают за телом, сердце сходит с ума всё сильнее с каждым шагом, а руки накаляются от магического жара. В экстренной ситуации я воспламенюсь примерно за полторы секунды. Кстати, это – не метафора.