— Могла бы уж договорить, — хмыкнул Итан, сдерживая тихий смешок.
— Просто забудь, — махнула рукой девушка, — я не за этим приходила, — она покрутила в воздухе черной тканью, зажатой между пальцами, — вот, — продемонстрировала она рубашку Итану, — вернуть хотела.
— Дамиано никуда не денется, — откликнулся барабанщик со все еще сверкающими от веселья глазами, — вечером ему отдашь.
— Да, — растерянно согласилась девушка, на последок бросив Итану, — спасибо.
Смешинки в темных глазах порой возвращали его облику те самые двадцать с небольшим лет, какие были на самом деле. Вековая мудрость, обычно скользящая по лицу уходила на задний план, предоставляя место парню, который временами способен говорить чересчур по-взрослому.
Он оттолкнулся от стены и театрально поклонился девушке, усмехаясь краешком губ.
— К Вашим услугам, миссис Давид.
— Итан! — возмутилась девушка, но губы предательски растянулись в умиленной улыбке.
Услышанные слова растеклись в грудной клетке, обволакивая ноющее сердце, словно теплой патокой, залечивающей кровоточащие ранки. Стало так… тихо. Мирно в душе.
— Улыбаешься, — подметил Торкио, с хитрым прищуром наблюдая за изменившейся в лице девушкой, — видишь, как все просто?
Просто? Нет, Итан… простая жизнь лишь у птички в клетке. У нее нет выбора. Сколько ни думай о свободе, ход ее мыслей ничего не изменит.
Но Кейт не в клетке, и она должна сделать правильный выбор…
Но почему-то порой ей кажется, что ноги сами ведут ее в мышеловку.
— Я буквально слышу, как твои размышления вновь заводят тебя в какой-то тупик, — на лице Итана пролегла морщинка, брови сдвинулись, сопровождая этим невероятно сложный мыслительный процесс.
— Я просто не способна… не думать, — вздохнула девушка, подернув плечами, — не накручивать, не придумывать…
— Не придумывать… — как-то механически повторил за ней Торкио. Шестеренки в голове повернулись в очередной раз и замерли, сложившись в завершенную картину, и ясное понимание ситуации засквозило на его лице, — придумывать то, чего нет, Кейт.
— Да… — так же на автомате повторила девушка, пытаясь сообразить, чего от нее хочет добиться барабанщик.
— Нельзя быть счастливой, если во всем искать подвох, — повысив голос, воскликнул Торкио, — искать изъян и попытку использовать тебя.
Итальянец запустил руку в волосы, откинув назад длинные, поблескивающие цветом смолы, пряди.
— Кто ищет, тот находит, — известная девушке с детстве поговорка, — так же и с проблемами, Кейт.
Хотелось что-то ответить, но выстроенные в голове предложения ломались об доводы итальянца, разбиваясь и падая к ногам лишь разрозненными словами, подобрать которые никак не получалось.
— Ты хочешь спокойной жизни без проблем, но сама тянешь их за собой из прошлого.
— Не тяну, — слишком неуверенно. Что-то в сознании пошатнулось от понимания произнесенных парнем слов, от осознания его вероятной правоты.
— Тянешь, — возразил Итан, — прекрати это делать. Жизнь без трудностей не возможна, не спорю. Но прекрати надумывать их сама себе, не усложняй то, что на самом деле ясно, как день.
А она разве усложняет? Нет.
Нет, вовсе не так. Не она виновник этих сложностей, не она ведет себя, словно внутри живет два разных человека.
Это Дамиано.
— Я не надумываю, — упрямо сказала Кейт, но вышло отчего-то слишком тихо, — просто его поведение… я его не понимаю, с ним сложно.
— А с кем не сложно? — поднял бровь Торкио, выжидая, когда неоспоримая истина дойдет до сознания девушки, — разве со мной не сложно? А с Томасом или с Вик? Неужели нас ты понимаешь с идеальной точностью?
— Да… или нет… Не знаю, — призналась наконец брюнетка, тяжело вздохнув, — все это сложно, вот что.
— Нет, все просто. Однако ты не хочешь этого признавать, — приободряюще улыбнулся Итан, смотря на девушку исподлобья.
— Не понимаю, — покачала она головой.
Как же она устала от всей этой недосказанности со стороны Дамиано, как Итан не поймет, что все и правда сложно?
— С каждым из нас сложно, у каждого свои тараканы, живущий вот здесь, — Торкио многозначительно коснулся пальцем головы, — вопрос лишь в том, можешь ли ты принять их.
— Я бы смогла… Если бы знала, что я тоже… — Кетрин запнулась, пытаясь подобрать те самые нужные слова, которыми можно было бы описать свои мысли, — если бы знала, что правда важна для него. Иногда мне кажется, что для него это все глупая игра… своего рода достижение.
Торкио сжал губы в тонкую полоску и устало прикрыл лицо ладонью.
Эти двое… вот кто точно был невыносим, так это они вместе взятые. С ними сложно, но Итан был готов разгребать их трудности, принимая своей грудью все удары.
С самого первого дня он словно работал сторонним наблюдателем в их общем доме, стараясь не сильно наседать на сходящего с ума друга. Вовремя подставлял свое плечо, на которое тот мог опереться, выслушивал все его переживания и подталкивал к верным решениям.
Что было бы сейчас, не расскажи ему Дамиано правду о том вечере? Знать Итан этого не хотел.
Он хотел помочь двум людям — двум своим друзьям — которые словно две слепые овечки обходят друг друга кругами, думая, что на месте другого кровожадный волк с разинутой пастью, который только и ждет, чтобы напасть.
Игра… достижение… так она сказала только что. Если бы она только видела Дамиано глазами Итана.
— Ты правда считаешь, что для него это не так важно, как для тебя? — выжидающе спросил Торкио, поглядывая на девушку.
— Не знаю… не понимаю, — нахмурилась Кейт, слегка покусывая нижнюю губу.
— Он говорил, что любит тебя?
«…ti amo Ketrin»
Девушка покачала головой, желая избавиться от внезапного наваждения.
Этого не было. Те слова — лишь издевательство со стороны ее израненного воображения. Ему не стоит верить.
— Не говорил, — с напускной уверенностью произнесла она.
— Не говорил, но показывал, — возразил барабанщик, улыбнувшись краешком губ, — и чаще тогда, когда тебя не было рядом. Может не ему, но… мне ты веришь?
Он улыбнулся еще шире, и ох… как ей хотелось ему верить. Наверное, Итану она верила больше, чем кому бы то ни было.
И если он говорил все это ей, значит хотел помочь, желал открыть ей глаза на то, во что она даже боится поверить.
А иногда достаточно лишь расслабиться, чтобы ощутить, что вокруг тебя реальность. Прекрасная реальность, которую не нужно предавать сомнениям. Нужно лишь жить, наслаждаясь каждым доступным для тебя вдохом. Жадно, ненасытно… Дарить каждому дню возможность стать лучшим в жизни…
… и лишь для того, чтобы следующий был еще невероятнее.
— Я верю тебе, Итан, — шепнула Кейт, чувствуя, как каменные залежи на плечах покрываются миллионами трещинок, раскалываются и падают вниз, развеиваясь золотистой пыльцой по воздуху.
И внезапно становится легче… Так, словно сам кислород наполнился ароматом чего-то нежного и невесомого.
Какой-то неожиданный порыв застиг девушку врасплох, и через мгновение ее тоненькие ручки обвились вокруг шеи барабанщика.
— Спасибо, — прошептала она одеревеневшему Итану, который застыл в растерянности, удивленный ее резкой переменой настроения.
Он неуклюже отстранился, но улыбка так и не спадала с его лица, пока он удалялся по коридору, неловко кивнув на ее благодарность.
— А он в своем стиле, — беззвучно буркнула себе под нос Кейт, чувствуя, как та же улыбка покрывает и ее губы.
В одной руке она все еще сжимала рубашку Дамиано, к этому времени изрядно помятую, а другой коснулась влаги в уголках глаз и впервые за долгое время… она была от радости.
***
Летнее солнце, теплое, словно только что выпеченная лепешечка с сырной корочкой, медленно катилось за горизонт, отбрасывая прощальные лучи на мерно покачивающиеся на глади воды волны.
Светлые пряди Вик, как всегда во время заката, казались расплавленным золотом, спадающим на ее лоб и скрывающим от чужих глаз увесистые серьги в ушах.
