— Мистер Малфой! — с энтузиазмом приветствует он меня. — Наслышан, наслышан о несчастье, постигшем Вас. Ох уж эти бладжеры! Всегда питал к ним некоторое недоверие. Однако, я рад, что знания настолько крепко сидят в Вашей голове, что никакая амнезия не смогла с ними справиться!

Я не знаю, что и сказать, но, похоже, профессор Слагхорн и не нуждается в том, чтобы собеседник развёрнуто отвечал ему. Поэтому, я ограничиваюсь сдержанными вежливыми кивками.

— Задержитесь после урока, мой мальчик! — добавляет профессор. — У меня имеется чудесное зелье для укрепления памяти пожилых волшебников. Думаю, оно сможет хотя бы немного помочь Вам.

Проклятые гриффиндорцы шумно, не стесняясь, фыркают за моей спиной. Я вспыхиваю, сжимаю кулаки, но удерживаюсь от того, чтобы повернуться в их сторону. Если я увижу, что и Гарри вместе со всеми смеётся надо мной, будет слишком больно, а я не хочу быть выбитым из колеи непосредственно перед уроком.

Как я и надеялся, это занятие не вызывает у меня никаких затруднений. Я мгновенно нахожу в шкафу ингредиенты, быстро шинкую корень валерианы и умело выдавливаю сок из неподатливых дремоносных бобов. В какой-то момент мы с Гарри сталкиваемся у шкафа с ингредиентами, и я замечаю, как он в раздумье застывает перед рядами трудно отличимых друг от друга корешков. Я осторожно подталкиваю к нему искомый, и он снова окидывает меня этим своим подозрительным «Я выясню, что ты задумал, Малфой!» взглядом. Немного поколебавшись, он всё же берёт корешок, и я чувствую, что даже не дышал до этого момента.

Моё зелье постепенно приобретает все нужные оттенки от густого цвета спелой чёрной смородины до нежно-сиреневого и наконец розового. Я догадываюсь, что мы готовим Напиток живой смерти, задолго до того, как Слагхорн объявляет это. Работая над зельем, Гарри пристально изучает свой потрёпанный учебник и, к удивлению профессора и досаде умницы Грейнджер, в итоге удостаивается приза — крошечного флакончика с золотистой жидкостью. «Феликс Фелицис» — Жидкая Удача. Я тяжело вздыхаю. Как бы мне пригодилось это зелье! Возможно, я смог бы наконец-то всё вспомнить!

Гарри сжимает в руке свой драгоценный приз и выходит из класса вместе с завистливо вздыхающим Уизли и за что-то сердито отчитывающей его Гермионой.

— Пойдём, Драко! — дёргает меня за рукав Панси. — Не переживай, тебе обязательно повезёт в следующий раз. Все знают, что ты лучший по зельям. Ты и ещё, разумеется, эта гриффиндорская заучка Грейнджер. Невероятно, Поттер был всегда таким тупым на уроках у Снейпа. Хотела бы я знать, как он провернул этот фокус?

*****

Весь вечер я делаю с Крэббом и Гойлом бесконечные домашние задания, накопившиеся у них за время моего пребывания в Больничном Крыле. Наконец, я заканчиваю исправлять и дополнять последнее. Это эссе Винсента по Защите от Тёмных Искусств. Обычно косноязычный, как я успел заметить, Винс так подробно и со вкусом рассказал о Трансмогрифианской пытке, что у меня складывается странное ощущение: уж не наслаждается ли он описаниями страданий жертвы? Затолкав в глубины сознания эту неуютную мысль, я потягиваюсь в кресле и тру уставшие глаза.

— А как же твоё задание, Драко? — вдруг интересуется Грег.

— Моё задание? — я непонимающе смотрю на него.

— Ну то, секретное, помнишь? — Грег озабоченно озирается по сторонам и переходит на шёпот. — А-а! — вдруг доходит до него, — ты же не помнишь!

— И что же это за задание? — настораживаюсь я, вспомнив, что и мама писала мне о каком-то особом, сложновыполнимом задании.

— Мы не знаем, — пожимает плечами Грег. — Ты никогда не говорил нам, в чём оно заключается.

— Мы просто караулим в коридоре, чтобы никто не заметил, что ты ходишь в ту комнату на восьмом этаже, — добавляет Винс.

На моём лице, видимо, отражается полное непонимание, потому что Грег продолжает неуклюжие попытки объяснить мне, что дверь в эту комнату появляется, когда я несколько раз прохожу по коридору туда-сюда, что-то бормоча себе под нос. Всё это нисколько не проясняет ситуацию, и я обещаю себе подумать об этом завтра.

*****

Забравшись в постель и как следует задёрнув полог, я думаю о Гарри, вспоминаю, каким недоверчивым и насторожённым взглядом он смотрел на меня сегодня на уроке зельеварения, когда я подал ему нужный ингредиент. Я думаю о том, каково было бы встречаться с ним, целоваться и, может быть, даже… Салазар, я чувствую, как нарастает моё возбуждение. Я поспешно накладываю Заглушающее и сжимаю свои соски, оттягивая их, пока не становится даже немного больно. Закрываю глаза и представляю Гарри, который гладит меня по груди, животу и бёдрам, намеренно дразня и не касаясь напряжённого, текущего члена. Я бы льнул к его рукам, умоляя дотронуться, сжать покрепче, приласкать ладонью, а он бы смотрел на меня и повторял, какой я красивый и желанный для него. Наконец, я решаю, что к этому моменту Гарри уже не смог бы дольше мучить меня, поэтому торопливо облизываю ладонь и наконец обхватываю свой член, сразу начиная резко и быстро двигать рукой, шипя от облегчения. Мой рот приоткрыт, и горло пересыхает. Я думаю, что если бы Гарри действительно был здесь, он целовал бы меня неистово и влажно, не допустив этой мучительной сухости. Облизываю губы, представляя, что это он ласкает их своим языком. Ловлю себя на том, что издаю какой-то монотонный скулящий звук с подвываниями в такт ускоряющимся движениям. Этот звук сменяется рычанием, когда оргазм накрывает меня, и я никак не могу успокоить колотящееся сердце.

========== Глава пятая ==========

Сегодня первым уроком у нас гербология. Утро по-октябрьски хмурое, тропинка, по которой мы идём к теплицам, раскисла, под ногами чавкает грязь. Я зябко поёживаюсь. Кажется, я не очень-то хорошо переношу холод, не зря мама беспокоилась в письме, не простудился ли я. Но в теплице жарко и влажно, и я быстро отогреваюсь.

Преподавательница гербологии профессор Спраут — низенькая, энергичная волшебница с добрым лицом. Увидев меня, она встревоженно интересуется, достаточно ли я окреп, чтобы работать с опасными растениями. Я тут же вспоминаю Кэти Белл. Никто не может быть достаточно крепким для того, чтобы выдержать гнойную атаку бубонтюбера на свои глаза. Я утвердительно киваю. Ещё не хватало стать посмешищем для гриффиндорцев, уже с интересом прислушивающихся к разговору.

Успокоившись на мой счёт, мадам Спраут объявляет, что сегодня мы будем собирать урожай бешеных огурцов с цапней. Лицо у неё при этом такое, словно Рождество наступило раньше срока. Мадам Спраут раздаёт защитные перчатки и специальные пластинки для дёсен. Я замечаю, что все девчонки безропотно запихивают эти пластинки в рот, очевидно, напуганные тем, что случилось на уроке гербологии с Кэти, которая не надела защитные очки.

Охота на огурцы начинается. Стоит кому-нибудь подойти к безобидному на вид корявому пню, как он тотчас оживает, мечет длинные колючие побеги и пытается хлестнуть ими по лицу или рукам. Один из побегов запутывается в волосах у Гермионы, и Уизли тут же кидается ей на помощь с секатором наперевес. Вскоре Гермиона уже держит в руках пульсирующий раздутый огурец. Парень по имени Невилл щеголяет разбитой губой и глубокими царапинами на физиономии, но зато в его ведре целых четыре огурца.

Пока Блейз и Панси сражаются с одним из цапней, я замечаю, как у пенька невдалеке от меня среди шевелящихся, как щупальца, ветвей открывается отверстие. У меня нет времени звать кого-то из своих, и я решаю, что успею запустить туда руку и достать вожделенный огурец. Однако, я переоцениваю свои возможности, видимо, реакция у меня всё ещё слегка заторможенная. Края отверстия смыкаются, стоит мне засунуть в него руку, и защемляют мой локоть. Это чертовски больно, но я не рискую звать на помощь, опасаясь насмешек гриффиндорцев. Я осторожно пытаюсь пошевелить рукой, но проклятый пень сжимает её ещё сильнее. В этот момент в мою сторону поворачивается Гарри и, мгновенно оценив обстановку, бросает:

— Рон, помоги!