— Мистер Малфой, Вам нехорошо? Кажется, просмотр фотографий утомил Вас.
— Да, — соглашаюсь я, — я всё ещё чувствую слабость.
— Ни Диагностические Чары, ни просмотр фото не дали, к сожалению, никакого результата, — сокрушается целительница. — Я полагаю, мистер Малфой, нам стоит сообщить о случившемся Вашей матери.
— Прошу Вас, не надо! — быстро говорю я. Я совершенно не помню свою мать, но почему-то уверен, что ни в коем случае не хотел бы расстроить и напугать её.
— Вероятно, Вы правы, Драко, — вздыхает мадам Помфри, — не стоит волновать миссис Малфой, ей и так непросто сейчас.
— А… мой отец? — осторожно спрашиваю я. — У меня ведь есть отец или…
— Ох, — целительница прижимает ладони ко рту, — Вы ведь ничего не помните, мистер Малфой! Ваш отец в тюрьме. В Азкабане.
Мой мир, только начавший было собираться по кусочкам, рушится вновь. Итак, что мы имеем, Драко? Ты не помнишь, кто ты, хотя, судя по тому, что ты успел выяснить, ты тот ещё мерзавец. Гарри не твой парень, он счастлив со своей рыжей ведьмой-грубиянкой и всей душой ненавидит тебя. Тебе мало этого? Ах да! Твой отец в тюрьме!
*****
После обеда, когда заканчиваются занятия, ко мне приходят посетители: девочка с короткой стрижкой, длинными, выкрашенными в чёрный цвет ногтями и слегка приплюснутым носом, очень красивый темнокожий парень и те самые два бугая с необременёнными излишним интеллектом лицами. Честно говоря, я даже сомневаюсь, что они умеют читать.
— О, Драко, дорогой, — кидается ко мне девчонка, — ты так плохо выглядишь!
— Спасибо на добром слове, — бурчу я.
— Ох, не обижайся, милый, Панси быстро приведёт тебя в порядок, когда тебя выпустят отсюда! — воркует она.
Очень удачно, что она говорит о себе в третьем лице, однако, я по-прежнему не знаю, как зовут остальных моих друзей. Это ведь мои друзья, верно? Я неловко мямлю:
— Привет, Панси и… э-э…
— Я — Блейз, Драко! — красивый парень протягивает мне руку и ослепительно улыбается, демонстрируя идеальные зубы. Я сразу проникаюсь к нему расположением. — А это, — он указывает на двух громил, — Винс и Грег. Не переживай, мы в курсе, что бладжер отшиб тебе память.
— Значит, Драко больше не сможет помогать нам с домашними заданиями? — подаёт голос один из громил, тот, которого зовут Грегом.
— Проклятые гриффиндурки! — восклицает Панси. — Надеюсь, их команду дисквалифицируют за то, что они запустили в тебя бладжером!
— Вообще-то, Малфой первым сбил Гарри с метлы, — подаёт голос Кэти.
— Если бы твои глаза не были залиты гноем бубонтюбера, Белл, — визгливо возражает Панси, — ты бы увидела, что бедный Драко прикован к больничной койке, не говоря уже о том, что не узнаёт своих друзей, тогда как ваш Поттер отделался сломанной рукой и преспокойно гуляет по Хогвартсу! Его даже освободили от написания эссе по всем предметам, так что он ещё спасибо должен сказать нашему Драко!
Кэти весело фыркает, и я с облегчением чувствую, что она вовсе не сердится на меня. Панси стрекочет без умолку, рассказывая мне новости о людях, которых я совершенно не помню. Блейз шутит, заставляя меня улыбаться, и действительно умудряется поднять мне настроение. Винс и Грег потихоньку уплетают гостинцы, которые Панси принесла мне и непредусмотрительно выложила на тумбочку. Когда последний шоколадный котлокексик исчезает в ненасытном брюхе Грега, Панси спохватывается и, чмокнув меня в щёку, прощается:
— Мы, наверное, утомили тебя, Драко, дорогой! Мы пойдём. Когда мадам Помфри выпишет тебя?
— Завтра, — отвечаю я. — Она сказала, что неизвестно, когда моя память вернётся, так что моё дальнейшее пребывание в Больничном Крыле не имеет смысла. И так как я не забыл заклинания и остальной учебный материал, ничто не мешает мне приступить к учёбе.
— Чудесная новость! — сияет Панси.
На лице Блейза тоже искренняя радость. Винс и Грег, кажется, больше счастливы от того, что я всё же смогу помогать им с домашкой. Ну, по крайней мере, друзья с моего факультета не ненавидят меня.
*****
Этой ночью мне снова снится Гарри. Теперь он не ласков и не нежен со мной.
— Ты заслуживаешь наказания, Малфой, за то, что сбил меня с метлы, а также за то, что сломал мне нос в поезде, — говорит он. — На колени! — Я встаю на колени. — Ближе! — приказывает Гарри и медленно расстёгивает ремень своих школьных брюк. — Руки за спину! — Я послушно убираю руки за спину и верёвки, призванные громким «Инкарцеро!», тут же обвивают их.
Гарри грубо хватает меня за волосы и, Мерлин! я чувствую, что я снова твёрдый для него. Из-за него. Его внушительный член покачивается передо мной, и я с восхищением и трепетом смотрю, не представляя, как смогу принять его, ведь я никогда не делал ничего подобного. Вдруг я сделаю что-то не так, вдруг ему не понравится, и он никогда не простит меня?
— Давай, Малфой, — командует он, — докажи, что раскаиваешься, и, может, я подумаю над тем, чтобы простить тебя.
Он требовательно проталкивает свой огромный член в мой рот, и… я снова просыпаюсь на мокрых простынях. Кажется, на этот раз я всё-таки вскрикнул, потому что Кэти сонным голосом интересуется:
— Драко, с тобой всё в порядке? Что-то болит? Кошмар приснился?
— Я в порядке, Кэти, спасибо, — хриплю я. — Прости, что разбудил.
Я вовсе не в порядке. Я отчаянно, до дрожи в коленях влюблён в парня, который всей душой ненавидит меня.
========== Глава третья ==========
Мадам Помфри снабжает меня пузырьками с зельями и подробными инструкциями и выпроваживает из больничной палаты. Каждую неделю я должен буду приходить сюда, чтобы отчитываться о своём состоянии. Кэти ещё спит, и я мысленно обещаю ей, что непременно зайду навестить. За дверями меня ожидают вчерашние пожиратели моих шоколадных кексов Винсент Крэбб и Грегори Гойл.
— Мы идём на завтрак в Большой Зал, — сообщает Грег.
«Конечно, куда ж ещё, ненасытное ты пузо?» — думаю я, закатывая глаза. Я уже позавтракал в Больничном Крыле, но иду вместе с моими грозными провожатыми, просто чтобы выяснить, где находится Большой Зал, и узнать, где и какие у нас будут уроки. Я уже видел Большой Зал на фотографиях, которые мне вчера показывала мадам Помфри, но он всё равно ошеломляет меня своим великолепием. Над четырьмя длиннющими столами парят сотни свечей, а потолок похож на хмурое осеннее небо, затянутое тучами. С него явно моросит, но капли благополучно испаряются, не долетая до столов.
Стоит нам войти в Зал, гул голосов смолкает, отовсюду слышатся смешки и перешёптывания.
— Малфой, глядите, это Малфой!
— Так ему и надо! Получил по своей чистокровной башке бладжером!
— Говорят, у него крыша поехала?
— Да нет, просто память потерял.
— Стукнутый!
Ни на одном лице я не нахожу и следов сочувствия. Настороженные, испытующие взгляды, кривые ухмылки, откровенное злорадство. Мои глаза прикипают к гриффиндорскому столу. Гарри сидит там со своей рыжей ведьмой, долговязым и тоже рыжим парнем и симпатичной серьёзной девочкой с копной буйных кудрявых волос. Рыжий заливисто ржёт, тыкая Гарри в бок, не отстаёт и похожая на него рыжая девица. Гарри уткнулся в свою тарелку, словно ему противно даже смотреть на меня. Кудрявая девочка осуждающе качает головой и что-то сердито выговаривает рыжему, пока тот не замолкает и не возвращается к еде.
*****
Я набираю полную грудь воздуха и шагаю к своему столу в сопровождении Крэбба и Гойла, изо всех сил делая вид, что все эти смешки и перешёптывания вовсе не касаются меня. Оказывается, и за слизеринским столом мне тоже не рады. Высокий мощный парень с тяжёлой челюстью, как выясняется, капитан нашей команды по квиддичу Ургхарт, не стесняясь, выкладывает мне всё, что думает о моих способностях как ловца.
— И в чём был смысл сбивать этого грёбаного Поттера с метлы, Малфой, если снитч уже был у него в руке? — злобно цедит он. — Не мог удержаться, чтобы не уделить ему особое внимание? Не будь ты так помешан на Избранном, в твою башку не прилетел бы бладжер и не вышиб тебе мозги!
