— Опять испачкали стену, засранцы! — причитает Филч. — Вы, как староста, мистер Малфой, должны проследить, чтобы виновные были найдены и понесли заслуженное наказание! Я — пожилой человек, и мне уже не хватает сил так часто использовать Очищающие Чары!

«Ага, — усмехаюсь я про себя, — ведро и тряпка — вот твои чары, несчастный сквиб!»

Однако мне всё же немного жаль старика (хотя к нему довольно сложно испытывать симпатию, принимая во внимание его гнусный характер), поэтому я взмахом палочки очищаю стену и торжественно обещаю самолично подвесить виновных за пальцы ног в подземелье. Наконец, отделавшись от Филча, я со всех ног мчусь на восьмой этаж и, пробежав мимо портрета сэра Кэдогана («Здороваться отныне не обязательно, молодой человек? О, времена, о, нравы!»), начинаю ходить взад-вперёд по коридору, изо всех сил желая материализовать комнату, где я «смогу увидеть Гарри Поттера».

И дверь в комнату появляется, очевидно, впечатлённая моей «изящной формулировкой» и внутренними мольбами. Я захожу в то самое помещение, где в прошлом году занимался починкой проклятого Исчезательного Шкафа, но сейчас всё здесь выглядит совершенно по-другому.

С потолка свисают разноцветные гамаки, стены украшены яркими гобеленами с гербами трёх факультетов. Не хватает только герба Слизерина, но это и не удивительно. Я замечаю книжные полки, прислоненные к стене мётлы, а в углу — большой радиоприёмник, из которого доносится задорная песенка «О Том-Кто-Умеет-В-Кишках -Застревать».

В комнате полно народу. И здесь не только нынешние студенты Хогвартса, но и Луна с Дином, и близнецы Уизли, и Чжоу Чанг («первая любовь Гарри» — услужливо подсказывает память, и в сердце ощущается болезненный укол). Кэти Белл радостно машет мне:

— Драко, Мерлин мой, на кого ты стал похож, ты что, совсем есть перестал?! Вот что значит, меня рядом не было! Некому было присмотреть за тобой и отвести на кухню!

Гарри, ожесточённо споривший о чём-то с Финниганом и Лонгботтомом, когда я вошёл, оборачивается, услышав тираду Кэти, и… на какой-то миг исчезает всё: голоса, лица, разноцветные пятна гамаков. Только мы вдвоём. Он и я. Поттер и Малфой. Гарри и Драко.

— Драко, — почти шепчет он.

— Ну, начинается! Сопли, слюни… — закатывает глаза Финниган. Учитывая, что один глаз у него заплыл в результате побоев Кэрроу, выглядит это несколько комично.

— Заткнись, Симус! — Гарри делает шаг ко мне.

— Предлагаю обсудить наши планы по поиску пропавшей диадемы Ровены Рейвенкло! — громогласно и преувеличенно бодро командует Гермиона.

А Гарри… Гарри просто подходит ко мне и целует. Целует так, словно это наш последний поцелуй — отчаянно, то бешено рыча, то жалобно всхлипывая мне в рот, терзая мои губы, остервенело толкаясь языком. И я отвечаю ему тем же, словно мстя за то, что он на долгие, тоскливые, страшные месяцы оставил меня. Мы боимся остановиться, оторваться друг от друга. Ведь вполне возможно, это и есть наш с ним последний поцелуй.

*****

Я вынужден вскоре вернуться к себе, чтобы не вызвать подозрений у товарищей по спальне. И могу только догадываться, как продвигаются поиски таинственной диадемы, и главное, для чего эта диадема понадобилась Гарри? Я долго ворочаюсь без сна, перебирая различные гипотезы, но ни одна из них не представляется мне хоть сколько-нибудь убедительной.

Устав от бесплодных размышлений, я наконец-то погружаюсь в дрёму, как вдруг тишину спальни взрывает усиленный Сонорусом обеспокоенный голос нашего декана Слагхорна:

— Подъём! Подъём! Объявлена срочная эвакуация школьников из Хогвартса!

Возникает суматоха. В гостиную выбегают заспанные ребята. Первогодки поднимают испуганный рёв.

— Ну, ну, мисс Причард, мисс Боул, не плачьте! — неуклюже пытается утешить их Слагхорн. — Это будет забавное приключение. Мы с вами выйдем из школы через секретный ход!

Кое-как собравшись, кто в пижаме, кто в наспех накинутой дорожной мантии, мы нестройной толпой покидаем подземелье. Школьные коридоры напоминают гнездо потревоженных докси. Отовсюду доносятся обрывки сенсационных новостей:

— Гарри Поттер в Хогвартсе!

— Алекто Кэрроу в Больничном Крыле! Здорово её приложили!

— Снейп бежал из школы!

— Быстрее, друзья, быстрее! — торопит Слагхорн. Сам он уже задыхается, с трудом неся впереди себя свой внушительный живот.

Навстречу нам с выпученными глазами ковыляет взбешённый Филч:

— Ученики не в постелях! Безобразие! Ученики в коридорах посреди ночи!

По пути в Большой Зал мы пересекаемся с группой рейвенкловцев, и Риона, отделившись от стайки малышей в сине-бронзовых галстуках, кидается ко мне:

— Драко! — худые ручки обнимают меня. — Профессор Флитвик сказал, что старшие остаются в школе, чтобы сражаться Сам-Знаешь-С-Кем! Значит, и ты остаёшься? — с надеждой смотрит она на меня. — Ты присмотришь за моими зарянками?

— За фениксами? — уточняю я.

— Я уже не ребёнок, Драко, — вздыхает Риона. — Я знаю, что это просто обычные птички, но я всё равно очень люблю их и не хочу, чтобы они погибли! Ты ведь сможешь защитить их, обещаешь?

— Я сделаю всё возможное, — серьёзно говорю я. — Прощай, малышка! Беги, догоняй своих.

*****

Волшебный потолок Большого Зала усыпан звёздами. За четырьмя длинными факультетскими столами сидят растрёпанные, взволнованные школьники. Я с облегчением замечаю Гарри, Рональда и Гермиону на их обычных местах за столом Гриффиндора. Все призраки тоже собрались здесь. И все глаза, живые и мёртвые, устремлены на профессора МакГонагалл, которая, стоя на возвышении в центре Зала, объясняет, как будет проходить эвакуация.

— Как быть с нашими вещами? С чемоданами, совами?

— Где профессор Снейп? — раздаются со всех концов вопросы.

— Мы уже установили вокруг замка защитные заклинания, — говорит профессор МакГонагалл, — Но вряд ли они продержатся долго, поэтому…

Её слова тонут в раскатах высокого и холодного голоса, который, кажется, исходит от самих старинных стен:

— Я знаю, что вы готовитесь к битве!

Раздаются испуганные вскрики. Кто-то из малышей истошно визжит. Ребята затравленно озираются, пытаясь определить, откуда исходит этот леденящий душу голос.

— Ваши усилия тщетны, — продолжает он. — Вы не сможете противостоять мне. Я не хочу вас убивать. Я с большим уважением отношусь к преподавателям Хогвартса и не хочу проливать чистую кровь волшебников.

В зале воцаряется гнетущая, звенящая тишина.

— Отдайте мне Гарри Поттера и никто из вас не пострадает. Я оставлю школу в неприкосновенности. Отдайте мне Гарри Поттера и вы получите награду. Даю вам на раздумья время до полуночи.

Я не успеваю ещё толком ничего сообразить, а Панси уже поднимается со своего места и, вытянув руку в направлении гриффиндорского стола, гневно восклицает:

— Да он же здесь! Поттер здесь! Хватайте его!

— Панси! — в ужасе шепчу я, дёргая её за полы дорожной мантии.

— Что? — разъярённой хвосторогой поворачивается она ко мне. — Поттер заставил тебя страдать, Драко! Это меньшее, чего он заслуживает!

— Благодарю Вас, мисс Паркинсон, — бесцветным голосом говорит профессор МакГонагалл, — предлагаю Вам первой покинуть этот зал в сопровождении мистера Филча. За Вами пойдут остальные ученики Вашего факультета.

— Отлично! — поджимает губы Панси. — Все поднимайте свои задницы! Шевелитесь! Драко? — с недоумением смотрит она на меня. Я не двигаюсь с места.

— Прости, Панс. Выводи ребят. Я должен остаться в Хогвартсе. Надеюсь, ты не забыла, что я староста школы?

— Драко, но как же… — беспомощно хлопает она глазами, а затем понимающе суживает их:

— Дело снова в Поттере, да? Ты встречался с ним вчера вечером, не так ли? Ну, разумеется! Он поманил тебя, и ты готов бежать на край света. В адское пекло. В лапы Тёмному Лорду.

Я пожимаю плечами. Подруга крепко обнимает меня:

— Удачи, Стукнутый ты мой! И только попробуй сдохнуть! Я найду тебя, где б ты ни был, и убью ещё раз!